Страница 12 из 20
— Этого я не знаю. Мы собирались с ним связаться после его поездки в Андалусию. Он говорил, что это поможет ему привести в порядок свои мысли и окончательно сформировать свою концепцию, которую он пока держал при себе, на случай, что она окажется несостоятельной.
Он стал медленно и аккуратно складывать макет.
— Подождите, пожалуйста, — поспешно остановила его я. — Дайте еще немного полюбоваться этим загадочным городом, виновником моей беды.
Я несколько минут взглядом «бродила» по улицам этой древней столицы и вспомнила библейского Иону, собиравшегося скрыться здесь «от лица Господня».
«Теперь здесь можно разве что предстать перед лицом Господа», — подумалось мне почему-то, и я резко отвернулась от макета.
— А не говорил ли вам Николай что-нибудь о намерении вести поиски в районе деревушки Сантрелья? — спросил хозяина молчавший до сих пор Андрей Доброхотов.
— Нет, я даже не знаю, где это.
— Это где-то в Кастилии, — вставил Карлос.
— О нет, — решительно отверг эту идею Ривера, — в Кастилии Тартесса быть не может.
— Что бы вы посоветовали нам предпринять? — полюбопытствовал Андрей.
— Поговорите с коллегами из Севильи. Они знают дальнейший маршрут Николаса.
Ривера в свою очередь обещал нам попробовать отыскать Мигеля Альвареса, о чьем увлечении Тартессом был также наслышан. Однако, провожая нас до двери, он задал неожиданный вопрос:
— А вы уверены, что исчезновение Николаса связано с его археологическими изысканиями?
— Нет, — честно признался Карлос, — но это единственная зацепка, которая, может быть, наведет нас на его след.
— Удачи вам, — как-то грустно пожелал нам Ривера, и мы откланялись.
В мрачном молчании мы спустились к машинам. Там, мужчины деловито распределили, кто куда едет и каков план действий на завтра. Росалес отбыл с Андреем Доброхотовым, пообещав доставить его домой. А мы с Карлосом отправились в заказанный для меня Игорем отель «Куско» на бульваре Кастельяна. Всю дорогу из головы у меня не выходили две фразы, словно страшный приговор — итог сегодняшнего дня:
«Связано ли его исчезновение с археологическими изысканиями?»
«Тартесс — миф!»
Номер в гостинице оказался очень уютным. Впрочем, это не играло для меня особой роли, поскольку я не избалована гостиничными изысками в принципе, и к тому же усталость, разочарование и охватившая безысходность сделали меня нечувствительной к каким-либо проявлениям внешнего мира. Не знаю, сколько времени я просидела в кресле, тупо уставясь в темное окно на огни большого шумного столичного города. Из оцепенения меня вывел телефонный звонок. Я в недоумении сняла трубку, полагая, что это какие-то гостиничные службы ошиблись номером. Совсем четко, словно из соседнего номера прозвучал голос Игоря:
— Алена, добрый вечер!
— Ветров, ты? — опешила я. — Как ты узнал, где я?
— «Все-таки ты непроходимый тупица», — процитировал он, рассмеявшись, «Иронию судьбы». — Я же сам заказывал гостиницу. Какие новости?
— Никаких, — обреченно прохрипела я.
— No news is good news, — подбодрил Игорь. — И все же? С кем-нибудь уже встречались?
— Да, — и я рассказала о трех встречах. — А что толку? Во-первых, Тартесс — это миф, — медленно и отрешенно проговорила я. — А во-вторых, вдруг исчезновение Коли не связано с его археологическими интересами?
— Эй, подруга, да ты там совсем закисла, — внезапно встрепенулся Игорь, осознав степень моего отчаяния. — Завтра, крайний срок — послезавтра, я вылетаю к тебе. Только держись! Все сейчас только в твоих руках, точнее, в твоей светлой голове. Не давай воли истерике!
Похоже, он не на шутку обеспокоился моим настроением, и в голосе его послышался металл. «Уговоры не помогут, — видимо, решил он. — Надо быть построже». И он совсем сухо, по-деловому потребовал отчета:
— Какие планы на завтра?
Надо признать, эта его тактика несколько отрезвила меня. Я постаралась взять себя в руки и, по всей форме, доложила о намерении встретиться с севильскими археологами.
— Ты без Андрея там обойдешься? — спросил Игорь. — Он вряд ли сможет выехать из Мадрида.
Я чуть было не удивилась, о каком Андрее шла речь, но, вспомнив Доброхотова, тут же укусила себя за язык и язвительно произнесла:
— А ты что считаешь, я по-испански не обхожусь без переводчика?
— Вот теперь я вижу, что ты в порядке, — вместо того, чтобы ответить на мою дерзость, обрадовался Ветров и поинтересовался:
— Ты звонила Люде?
Мне стало стыдно. Я даже не вспомнила о жене брата практически за целый день.
— Некогда было. Я как раз собиралась ей сейчас позвонить, — соврала я.
— Хорошо, — сделал вид, что поверил мне Игорь. — Только не нагнетай обстановку. Ей сейчас тяжелее, чем тебе. Ты действуешь, а она ждет.
Этот упрек я не приняла.
— Она тоже могла бы действовать!
— Алена, где же твоя справедливость? — посетовал мой собеседник.
Я вновь устыдилась своего поведения, но виду не подала и продолжала вести себя, как обиженный ребенок.
— Ладно, отдыхай, — примирительно усмехнулся Игорь. — Завтра позвоню.
— Куда?
— Это не твоя забота. Впрочем, думаю, вечером вы будете в Кадисе. Пока!
Он уже собирался распрощаться, но я издала истошный вопль:
— Игорь! Дни идут! Мы теряем время!
— А что ты предлагаешь? У тебя есть что предложить?
— Надо ехать туда, где нашли машину, и там все выяснять на месте.
— Резонно, но, как я понял, этим занимается полиция, а твоя задача — помочь им понять, что его интересовало именно в этом месте.
— Но ни один из наших сегодняшних собеседников не имел понятия, почему Колю занесло в это богом забытое селение! — почти кричала я.
— Будут еще завтрашние! Терпение, я верю, что ты обязательно разберешься в этом, — он начинал раздражаться. — А сейчас иди спать. Только позвони Людмиле.
Он повесил трубку. Я расстроилась: утром шептал нежности, а сейчас отчитал меня, как девчонку, и бросил трубку. Наконец, я собрала волю в кулак и набрала Кадис.
Подошла Анхелес и, узнав о моих делах, передала трубку Люде.
— Лена, ты уже в Испании? — обрадовалась она. — Карлос тебя встретил? Что-нибудь есть новое?
— Люда, мы провели ряд встреч. Мы идем по его следу, — уверенно чеканила я. — Завтра мы уже будем у вас и, я убеждена, уже будет разгадка. Что говорит полиция? — не сдержала я своего нетерпения.
— Они опросили жителей Сантрельи. Кое-кто его видел. Он интересовался историей этого места, уточнял какие-то имена, называя их на непонятном языке, но никто из жителей не мог вспомнить, какие названия он выяснял.
Я вздохнула, пробормотала что-то ободряющее и неожиданно сменила тему:
— Люда, может быть, ты позвонишь маме?
Я рассказала ей легенду, которую перед отъездом изобрела для мамы. Люда помолчала, видимо, оценивая свои силы, и, наконец, согласилась:
— Да, Ленок, ты права. И потом я жутко соскучилась по Саньке. Я попробую быть убедительной.
— Умница! — восхитилась я ее мужеству. Честно говоря, я думала, она испугается звонить: слишком велика была опасность выдать себя, рассказать матери правду.
— Лен, как ты считаешь, он жив? — неожиданно брякнула Люда.
— Конечно, — соврала я и вдруг уверенно и решительно обосновала:
— Люда, мы бы почувствовали, ты бы почувствовала, если бы что-то случилось.
— Спасибо. До завтра.
Мы простились. И я отправилась спать. Я долго ворочалась: возбуждение мешало усталости взять верх и не отпускало меня на отдых. Постепенно я погрузилась в тяжелый сон, полубредовый, неглубокий, едва балансирующий на грани сна и бодрствования. И я увидела свой старый сон, тот самый, что мучил меня целый месяц. Римский мост. Бурная река. Темные кусты. Остров с буйной зеленью. Мавританский дворец. Но вместо монастыря почему-то развалины замка или крепости. Да-да, похоже, средневекового замка…
Глава шестая СЕВИЛЬЯ — САНТРЕЛЬЯ
Еще не спал я, но, затерян в лимбе,
Где все как будто внове перед нами,
Скитался в заколдованных пространствах,
Меж бытием и снами.