Страница 17 из 79
Что же предлагал Пестель?
Прежде всего, он предложил новый путь развития России. Два вопроса, которые занимали русское общество весь XVIII в., он решает ясно и четко: отвергая все формы ограничения монархии, он предлагает сделать Россию республикой; «рабство должно быть решительно уничтожено, и дворянство должно непременно навеки отречься от гнусного преимущества обладать другими людьми». Одновременно уничтожаются все сословия: «…само звание дворянства должно быть уничтожено; члены оного поступают в общий состав российского гражданства». Настаивая на освобождении крестьян, Пестель считал необходимым сохранить общинное землевладение, которое должно было существовать рядом с частной собственностью на землю. Нежелание отдать частным хозяевам всю землю связано у Пестеля с его резким осуждением «аристократии богатства», иначе говоря — капиталистических тенденций. «Аристократия богатства» кажется ему значительно вреднее для народа, чем феодальная аристократия.
Как и все другие утописты, автор «Русской правды» не верит в то, что народ, счастьем которого он так озабочен, сможет сам понять свою пользу. Поэтому Павел Пестель уделяет особое внимание созданию министерства полиции («приказ благочиния»), организации системы шпионажа («тайный розыск»), цензуре, предлагает учредить корпус жандармов («внутреннюю стражу») по тысяче человек на губернию, считая, что «пятидесяти тысяч жандармов будет для всего государства достаточно».
«Северяне» отказались принять пункты программы Пестеля. Предлогом было пугавшее многих декабристов честолюбие полковника. Для этого были основания. Властный характер Пестеля отмечают все, знавшие его. К тому же он предвидел длительную диктатуру, необходимую для строительства республики. В ответ на замечание одного из декабристов относительно диктатуры, которая продлится несколько месяцев, Пестель резко возразил: «Как, вы считаете возможным изменить всю эту государственную машину, дать ей другое основание, приучить людей к новым порядкам в течение нескольких месяцев? Для этого потребуется, по крайней мере, лет десять!»[70]. Вероятность иметь автора «Русской правды» в качестве диктатора не менее чем на десять лет пугала членов Северного общества. Но больше всего — и в этом главная причина отказа принять «Русскую правду» «северянами» — пугал экстремизм программы Пестеля. Крайний характер его взглядов проявился во время допросов вождя Южного общества.
Пестель видел в диктатуре Временного революционного правления и меч против царей, и узду для масс. Он расходился с Сергеем Муравьевым-Апостолом, а также с «северянами» даже насчет способов привлечения солдат. Оппоненты Пестеля считали необходимым готовить простых солдат, кое-что им открывать и объяснять, сближаться с ними. Пестель же полагал, что солдаты в нужный час просто исполнят любой приказ, и раз так — не стоит им «голову морочить»; все дело в решимости офицеров. Большинство декабристских лидеров сопротивлялись такому подходу[71].
В альтернативной истории Пестель правил Россией до 1836 г. — десять лет, когда сорокатрехлетнего диктатора отстранили от власти (грызня в высшем руководстве России была неизбежна) и сослали в Сибирь. Сменивший его очередной «вождь» готовился, по примеру Наполеона Бонапарта, стать императором, растоптав Республику. Именно в Сибири в 1862 г. и произошла любопытная встреча двух «бывших». Но вначале о событиях, этому предшествовавших.
В январе 1864 г. в Сибири, в маленькой келье недалеко от Томска, умирал высокий седобородый старик. «Молва носится, что ты, дедушка, никто иной, как Александр Благословенный, правда ли это?» — спросил у умирающего купец Хромов. Уже много лет мучила купца эта тайна, которая сейчас, на его глазах, уходила в могилу вместе с загадочным старцем. «Чудны дела твои, Господи: нет тайны, которая бы не открылась, — вздохнул старик. — Хоть ты знаешь, кто я, но ты меня не величь, схорони просто».
История старца Федора Кузьмича началась осенью 1836 г., когда к кузнице на окраине города Красноуфимска Пермской губернии подъехал верхом на лошади рослый плечистый человек, уже пожилой, одетый в простую крестьянскую одежду, и попросил подковать лошадь. В разговоре с кузнецом человек рассказал, что он едет «мир, да добрых людей посмотреть». Местная полиция странника задержала, спросила паспорт. Ответы его полицию не удовлетворили: зовут Федор Кузьмич, паспорта нет, родства не помнит, а странствует потому, что решил мир посмотреть. За бродяжничество страннику дали двадцать ударов плетьми и по этапу отправили на поселение в Сибирь[72].
Весной 1837 г. с партией ссыльных Федор Кузьмич прибыл в Боготольскую волость Томской губернии и был помещен на жительство на Краснореченский винокуренный завод. Здесь он прожил около пяти лет, а в 1842 г. переехал в Белоярскую станицу, затем — в деревню Зерцалы. Он с помощью каторжанина Иванова построил себе небольшую избушку-келью за деревней и жил в ней, периодически отлучаясь в соседние деревни. Переходя из дома в дом, он учил крестьянских детей грамоте, знакомил их со Священным Писанием, историей, географией. Взрослых он удивлял религиозными беседами, рассказами из отечественной истории, о военных походах и сражениях, причем вдавался в такие подробности, что это вызывало у слушателей недоумение: откуда он мог это знать?
Федор Кузьмич обладал и государственно-правовыми познаниями: он знакомил крестьян с их правами и обязанностями, учил уважать власть. По рассказам современников, знавших Федора Кузьмича, он обнаруживал прекрасное знание петербургской придворной жизни и этикета, а также событий конца XVIII — начала XIX столетий, знал всех государственных деятелей и высказывал довольно верные характеристики их. Он говорил о митрополите Филарете, Аракчееве, Кутузове, Суворове. Но он никогда не упоминал имя убитого императора Павла I.
В 1857 г. старец познакомился с состоятельным купцом С.Ф. Хромовым, который предложил ему переехать в Томск, где специально для него выстроил в четырех верстах от города келью. Осенью 1858 г. старец распростился с Зерцалами и отправился в Томск. Ставший при жизни легендой, Федор Кузьмич умер 20 января 1864 г. И хотя многие были убеждены, что это был император Александр I, достоверно о нем можно утверждать следующее.
Во-первых, таинственный старец был, безусловно, человек очень образованный, воспитанный, прекрасно осведомленный в вопросах государственных, исторических, особенно, что касается эпохи Александра I, знал иностранные языки, прежде носил военный мундир, бывал при дворе, хорошо знал петербургскую жизнь, нравы, обычаи и привычки высшего общества. Во-вторых, он добровольно принял на себя обет молчания относительно собственной личности.
Он удалился от мира в целях искупления какого-то тяжкого греха, мучившего его всю жизнь. Не принадлежа к духовному званию, он был очень религиозен. Наружность, рост, возраст, глухота на одно ухо, манера держать руки на бедрах или одну за поясом, привычка принимать посторонних стоя и спиной к свету — все указывает на несомненное сходство Федора Кузьмича с Александром I.
На протяжении многих лет историки, подтверждая официальную дату смерти Александра I, решительно отвергали «досужие домыслы» о тождестве императора и сибирского старца. Другие исследователи допускали реальность легенды. Впрочем, гораздо важнее не фактическое содержание легенды, а то непреходящее моральное значение, которое имеет этот апокриф о царе, оставившем престол во имя покаяния и искупления греха[73].
Известно, что Л.H. Толстой под влиянием легенды о старце начал писать «Посмертные записки старца Федора Кузьмича, умершего 20 января 1864 года в Сибири, близ Томска, на заимке купца Хромова»[74].
70
Мамаев В. Легенда о царе Александре Благословенном и старце Федоре Кузьмиче // www.rusvera.mrezha.ru/
71
Эйдельман Н. «Революция сверху» в России // Наука и жизнь. — 1988. — № 10–12; 1989. — № 1–3.
72
Архангельский А. Александр I. — М.: Вагриус, 2000.
73
Мамаев В. Легенда о царе Александре Благословенном и старце Федоре Кузьмиче // www.rusvera.mrezha.ru/
74
Архангельский А. Александр I. — М.: Вагриус, 2000.