Страница 117 из 126
— Дийка! — тихонько сказал Тимур озеру.
Наверное, он и сам не знал, что обращается не столько к девушке, не столько к своей давней незрелой любви, сколько к самой невозвратно ушедшей юности, к теплым земным снам, которые снились ему в тревожном космосе при холодном свете немигающих звезд. Озерный мир молчал, теперь даже веселый кузнечик не ответил ему. Только издалека, будто и впрямь из прошлого, доносился прозрачный и радостный перезвон птиц.
Вдруг, нарушая тишину, сухо простучал сорвавшийся камень и гулко бултыхнулся в воду. Взлетели в воздух искрящиеся солнцем брызги, и волшебный озерный мир исчез. От него остались лишь атласные волны, нехотя всколыхнувшие озерную гладь. Тимур вздохнул, пробуждаясь от своих грез, и поднял голову. На вершине скалы он увидел стройную девичью фигуру, четко рисовавшуюся в голубом сиянии неба. Она стояла спиной к нему, загораживая глаза далеко отставленной ладонью. И это движение, и каждая линия ее тела были до боли знакомы Тимуру. Дийка?
Он верил и не верил себе. Все это было похоже на сказку, на подарок доброй и лукавой феи. Тимур хотел окликнуть девушку, но в этот момент она обернулась и крикнула ему, подняв руку над головой:
— Доброе утро!
Это были слова Дийки. И ее голос! Тимур узнал ее, хотя разум его и протестовал против этого! Не отвечая, без дороги, Тимур напрямую принялся карабкаться на скалу.
— Осторожно! — совсем близко услышал он увещевающий знакомый голос.
Тимур подтянулся на руках, забросил ногу и, тяжело дыша, выпрямился во весь рост на вершине скалы. Девушка, улыбаясь, смотрела на него. Это была не Дийка.
У Дийки были синие прозрачные глаза, а у этой девушки — карие и теплые.
— Вы любите купаться по утрам? — спросила девушка, прерывая неловкое молчание.
Он молча кивнул, не спуская с нее глаз.
— Значит, будем купаться вместе, — весело заключила она и протянула руку. — Меня зовут Юна.
Тимур пожал ее небольшую сильную ладонь и назвал свое имя.
Он все смотрел на нее, на Дийку и не Дийку, и по рассеянности держал ее руку в своей до тех пор, пока она не отняла ее и не спросила с улыбкой:
— Я вам напоминаю кого-то?
Карие теплые глаза Юны смотрели на Тимура со спокойной доброжелательностью. Как-то вдруг он понял, что она вовсе не юная девушка, как ему показалось сначала. Это была уверенная в себе молодая женщина. От сознания этого Тимуру стало почему-то легче, и он признался:
— Да, напоминаете. — И, спохватившись, добавил: — Но не только вы все!
— Все? — недоуменно переспросила она, отбрасывая со лба прядь волос.
— Все, — настойчиво и беспомощно повторил Тимур.
Как он мог объяснить ей? У него язык не поворачивался рассказать про утреннюю росу, про небо, про тропинку, про Дийку и про свои странные грезы наяву.
— Все, — еще раз сказал он и опустил голову.
— Что с вами? — услышал он ее беспокойный голос.
— Ничего, — сейчас же ответил Тимур.
Но ему трудно было говорить. И видел он плохо, как будто к озеру опустился легкий прозрачный туман. Подняв голову, он попытался улыбнуться.
— Это все от старости. Знаете, сколько мне лет? Сто, сто тридцать один год!
Лицо Юны дрогнуло.
— Я из третьей звездной, — устало пояснил Тимур, — сто шесть лет я не был на Земле. Целый век! А раньше, еще тогда, я бывал здесь. И мне все-все знакомо!
Лицо Юны затуманилось, а глаза стали большими и добрыми.
— Милый вы мой, — сказала она и положила руку на плечо Тимуру, — это пройдет. Это очень скоро пройдет. Я знаю. Я ведь из шестой звездной и всего живу полгода на Земле. Мне тоже больше ста лет по земному счету.
Тимур смотрел на ее стройную фигуру, словно парящую в голубом просторе, до тех пор, пока прозрачный туман совсем не скрыл ее. Тогда он уткнулся лбом в ее теплую ласковую руку и закрыл глаза.
И увидел тропинку, спокойно бегущую вдаль по росистой траве.
НА ВОСХОДЕ СОЛНЦА
Глава 1
Тинка приехала в лагерь с опозданием на целую неделю. Она провожала отца, который в составе большой комплексной экспедиции улетал на Плутон. Приехала Тинка на рассвете и пошла в лагерь пешком, по самому берегу моря. Идти было недалеко, лагерь начинался сразу же за скалистым мысом, что горбился в полутора километрах от причала.
Тинка сняла туфли и шла босиком. Песок шуршал, щекотал ступни ее ног и очень неохотно выпускал их на свободу. С моря дул прохладный ветер, напоенный влагой и запахом водорослей. Маленькие волны набегали на берег и с сердитым шипением таяли на светлеющем песке.
На небе не было ни облачка. Пухлое оранжевое солнце, только что всплывшее из моря, сонно глядело на землю. Над самой головой носились чайки. Они кричали нестройно и тоскливо, точно вели между собой какой-то давний спор, хотя было совсем непонятно, о чем можно спорить в такое чудесное утро.
Повернув за мыс, Тинка увидела мальчишку лет тринадцати-четырнадцати, своего ровесника, сидевшего на большом камне возле самой воды. Тинка было приостановилась, а потом бесшумно, осторожно ступая, подошла ближе. Мальчишка смотрел на солнце, которое неторопливо поднималось все выше, сбрасывая туманные покровы и обретая привычную яркость и блеск. Тинка недоуменно выпятила губу — откуда взялся этот чудак в такой ранний час, когда все ребята еще спят!
И громко сказала:
— Здравствуй!
Мальчишка не вздрогнул, не испугался, как она ожидала, а просто обернулся, без улыбки взглянул на нее, поднялся на ноги и очень вежливо ответил:
— Здравствуйте.
Тинка засмеялась и подошла ближе. Ей понравилось, что мальчишка ответил ей как взрослой. Он был высок, на полголовы выше ее, лицо покрывал темный загар, а глаза были светлыми, как ледышки.
— Ты откуда взялся? — непринужденно спросила Тинка.
Что-то похожее на тревогу мелькнуло в глазах мальчишки, мелькнуло и пропало.
— Я живу здесь, — спокойно ответил он и пояснил после небольшой паузы: — В лагере.
Что-то необычное чудилось Тинке в глубине его светлых внимательных глаз. Будь Тинка постарше, она сразу бы догадалась, в чем тут дело, — у мальчишки был твердый, совсем неребячий взгляд. А так она ничего не поняла, рассердилась на себя и спросила, хмуря брови:
— Ты из какого отряда?
— Из старшего.
— И я из старшего. — Тинка невольно улыбнулась. — Ты что, удрал?
Мальчишка смотрел на нее, словно не понимая вопроса.
— Ну, ушел без разрешения? — пояснила Тинка.
— Да, — он чуть улыбнулся и, поколебавшись, добавил: — Я хотел посмотреть, как восходит солнце.
Тинка обернулась и посмотрела на солнце. Оно уже искрилось, гладило кожу и кололо глаза. Тинка засмеялась, протянула к солнцу руку, точно хотела погладить его, сощурила глаза и отвернулась. Мальчишка серьезно и внимательно смотрел на нее. Тинка фыркнула и тряхнула волосами.
— Ты почему на меня так смотришь?
— Как?
— Да вот так, смотришь и смотришь. Мальчишка чуть смутился.
— А это нельзя?
Тинка звонко рассмеялась и сообщила:
— Ты очень смешной. Пойдем, а то тебе попадет.
Он послушно пошел рядом с ней по тропинке, которая, набирая крутизну, тянулась вверх к лагерю. Тинке понравилось, что он сразу ее послушался. Она спросила:
— Как тебя зовут?
© Ю.Г.Тупицын, 1982
Он помолчал, прежде чем ответить. Тинка уже заметила, что у него такая манера — помолчать, подумать, а потом уже отвечать.
— Александр.
Тинка покосилась на него, фыркнула и убежденно сказала:
— Этого не может быть. Потому что язык сломаешь, пока выговоришь. Вот у меня полное имя Тинатин. Но все зовут Тинкой, понимаешь? Тинка, и все! А тебя как?
Он пожал плечами:
— Кто как — Сашей, Саней, даже Аликом.
Тинка звонко рассмеялась:
— Ну, на Алика ты совсем не похож!
Он посмотрел на нее так, словно хотел спросить — почему, но вслух так ничего и не сказал. Тинка, шедшая немного впереди, не заметила этого взгляда.