Инопланетянин (сборник)

Кейсуэлл вдруг уловил, что Пол Кристи уже не говорит, а понимающе, чуть насмешливо, но вместе с тем и дружелюбно разглядывает его.

— Закружилась голова, дружище?

— Если быть откровенным, то закружилась, — медленно проговорил Кейсуэлл.

— У меня она тоже закружилась. Особенно когда узнал, что и своих союзников по НАТО мы постараемся затащить под этот зонтик, хотя, разумеется, для них он будет и поменьше и подырявее. — Кристи вкусно захохотал, во всей красе показывая свои белые и крупные, как у Омара Шарифа, конечно же, вставные зубы. — На одних комиссионных от договоров со старушкой Европой можно разбогатеть.

— Можно. Если Европа пойдет на альянс.

— Пойдет, куда она денется! Мы осторожненько прощупали почву — не у политиков, у деловых людей. Пойдет! Кто устоит перед такими возможностями? Прибыли гарантированы, и никакого риска. Но, — пожалуй, впервые за время этого разговора улыбка спорхнула с лица Пола Кристи, его высокий лоб собрался крупными морщинами, — драка за космический зонт будет страшной.

— Догадываюсь.

— Не обо всем, Джон. Конечно, коммунисты сделают все, чтобы завалить программу космических вооружений. И прямо скажем, козыри в этой игре у них хорошие, а главное, всем понятные — борьба за мир, черт бы ее побрал! Они найдут сторонников всюду, не только в этой гниющей развалюхе — третьем мире, но и в Западной Европе и в Японии.

— Они найдут их и в Штатах, — хладнокровно дополнил Кейсуэлл.

— В том-то и дело! Мы прощупали ситуацию — этакое неофициальное устное анкетирование на коктейлях, брифингах, симпозиумах и пресс-конференциях. В конце концов, наплевать на рабочий класс! Мы его либо купим, либо обезвредим, загнав вожаков в армию безработных. Там они быстро деклассируются, потеряют свой пыл в заботах о хлебе насущном. А народ без вождей — это толпа, стадо баранов: подставим им своих козлов, и они пойдут туда, куда нам захочется. Хоть в пропасть! А уж под космический зонт — с удовольствием.

— Не упрощайте, Пол, — поморщился Кейсуэлл.

— А вы не усложняйте! Гитлер водил свое стадо даже не по разумению, а по мании. И оно с воодушевлением шло на убой!

— Не забывайте, чем все это кончилось.

— А может быть, только началось? Ну, ладно, ладно, — Кристи примирительно покачал кистью руки, — знаю, не любите вы ни Гитлера, ни фашистов. У каждого свои слабости. Так или иначе, а с рабочим классом мы управимся. Но ведь остаются умники, очкарики, савуары, как их называют в Пентагоне. Оппозиция милитаризации космоса в этой среде прямо-таки аномальная! А ведь именно они будут готовить рецепты того самого пирога, полакомиться которым я вас приглашаю. Драка за космический зонт будет страшная! Не забывайте, Джон, мы ведь сидим буквально на вулкане. Я имею в виду и без того чудовищный бюджетный дефицит — он ведь и дальше будет расти, как на дрожжах!

— Тогда зачем рисковать?

Привычная улыбка освещала лицо Пола Кристи, но глаза его смотрели хмуро.

— А чем кормить военно-промышленный комплекс? Если у вас есть разумная альтернатива космическому зонту, я с удовольствием послушаю вас, Джон. Но я знаю, что ее нет. Прямая пропаганда выигрываемой ядерной войны провалилась, нам еле-еле удалось отмыться!

— И неудивительно. Идея крестового похода против коммунизма вплоть до ядерного Армагеддона была очевидной глупостью, — спокойно констатировал Кейсуэлл.

— Не уверен! Может, в этом грязном мире попросту не оказалось нужного числа по-настоящему умных и решительных людей. — Пол Кристи вдруг как-то блудливо, совсем не в своей обычной манере ухмыльнулся. — Уж если на то пошло, то во всем виноват ваш любимый Джон Кеннеди.

Кейсуэлл приподнял брови, лицо его приняло холодное выражение.

— Да-да, именно он! Кеннеди в конце концов ответствен за строительство этой современной египетской пирамиды, за программу «Аполло», за десант на Луну, стоивший тридцать шесть миллиардов долларов, в то время как чуть ли не половина населения земного шара тогда буквально подыхала с голоду. Именно Кеннеди перетряхнул нашу экономику и самые лучшие, жизнеспособные ее силы переориентировал на освоение космоса. Кеннеди выпустил джинна из бутылки! А джинны любят вкусно поесть, к тому же жрут много, и чем больше жрут, тем больше им хочется. Вот после подготовки и родился милый сердцу каждого настоящего бизнесмена проект космического зонта. За ним можно укрыться не только от русских ракет, он отлично скрывает наши самые решительные цели, позволяя говорить об обороне, одной обороне и только обороне. Неужели вы не понимаете, что это единственный шанс по-настоящему, с запасом удовлетворить финансовые запросы тех, кому мы вместе с Пентагоном и Белым домом так верно служим? Поэтому мы не только можем идти на риск, мы вынуждены идти на риск!

— Но ведь президенты приходят и уходят, а советники остаются, — меланхолично напомнил Кейсуэлл. — Поэтому можно и не рисковать.

— Можно, — согласился Кристи и хохотнул. — Но какой же дурак добровольно уйдет от такого роскошного шведского пиршественного стола? Истинно говорю, — бери что хочется!

— Пир во время чумы, — не то спрашивая, не то утверждая, проговорил Кейсуэлл.

— Во время чумы! Но ведь пир. И какой пир! — Пол Кристи прикрыл глаза и потянул носом, точно наслаждался запахом аппетитных блюд.

Кейсуэлл невольно улыбнулся.

— Что ж, будем фаталистами. И начнем пировать!

— Не сразу. Я же говорю, что драка за космический зонт будет страшной. А поэтому сначала надо подготовить пиршественное поле. Надо очистить космос от всего лишнего и компрометирующего идею благородной небесной защиты высших ценностей западной цивилизации от коммунистической ядерной агрессии. Понимаете? То, что элементы космического зонта в своей орбитальной динамике будут буквально висеть над всем миром, что этот благородный зонт может мгновенно вывернуться наизнанку, оскалить свою драконову пасть и сокрушающей мощью обрушиться на любую страну, должно быть скрыто со всевозможным тщанием. И вообще космос должен быть чист и невинен, как непорочная дева. Программа «Инвазия» совершенно не вписывается в эту буколическую картинку! И если раньше мы ее терпели… м-м… из некоторых привходящих соображений, то ныне это становится недопустимым: хиханьки и хаханьки о космических врагах нежелательны еще и потому, что могут породить в неустойчивых умах разные земные аналогии. Ведь в противоположность греческой поговорке то, что позволено Зевсу, иногда дозволяется и быку.

— Я вас понял. Не стоит тратить время, Пол.

— О’кей. Действуйте, Джон. Действуйте смелее!

— Хорошо. Я продумаю ситуацию и обеспокою вас своими предложениями.

Но этот маневр подстраховки у Кейсуэлла не прошел. Осветив лицо профессиональной улыбкой, Кристи возразил:

— К чему эти формальности, Джон? Повторяю, действуйте смелее! Сражения не выигрываются без потерь, более того, жертвы лишь украшают битву. Если потребуется помощь, можете опереться на Френсиса Ли. Вы его знаете. Бай-бай, Джонни!

Не мудрствуя лукаво, Кейсуэлл немедленно привлек к разработке программы «Контринвазия» Чарльза Уотсона. Идею решения, и довольно простую, продиктованную опытом и чисто практической сметкой, не без гордости выдвинул сам Кейсуэлл. Надо было некоторым образом собрать всю документацию по программе «Инвазия» в одну, так сказать, кучу, а затем волею несчастного случая физически уничтожить. Чисто технически эта проблема решалась легко: Кейсуэлл хорошо знал, что по своему абсолютному объему инвазийная документация была миниатюрна — ее можно было погрузить на ординарную штабную машину, оборудованную для перевозки секретных материалов. А мало ли что может произойти с автомобилем на пути следования! Трудности, причем такие, что проблема на первый взгляд казалась абсолютно неразрешимой, носили не технический, а оперативный характер. За инвазийные документы головой отвечала развернутая система шифровально-секретной службы, которая замыкалась на самый верх и на местах в аспекте хранения и выдачи документов никому не подчинялась. Инвазийные документы в режиме строжайшей недоступности на всякий пожарный случай хранились параллельно в разных организациях и в разных территориальных точках — военные любят подстраховываться. Как же их собрать в одну кучу? Да еще таким хитроумным образом, чтобы этот нелепый акт выглядел достаточно естественным, а ретроспективное расследование не выявило ничего, кроме, скажем, заурядной служебной тупости и халатности исполнителей?