Страница 106 из 160
Возможно и такое.
Но возможно и другое. Чернову не надо было хватать спичку, или обезвреживать перетяжку, или тырить гранаты, или, или, или. Надо было выбрать что-то четвёртое, седьмое, двадцать пятое и попасть… куда?.. в какой-нибудь «City of the Lost Arc», очередной голливудский Город Потерянного Ковчега, в очередной аттракцион, пусть страшный, но всё-таки увлекательный. Нестандартный.
Как там в песне: «Начни сначала. Начни с нуля». Возвращаемся на первый уровень и начинаем. Эх, жаль, что не любил, как уже говорилось, Чернов компьютерных игр! Не приобрёл навыка «кликать» мышкой в нужный предмет на картинке. А теперь «кликает», блин, куда ни попадя…
Но если серьёзно: почему опять пенитенциарный вариант? Случайность?.. Чернов уже не верил, не мог верить в случайность выбора на Пути. Здесь всё предопределено и всё — не зря. Всё со смыслом, понять который даже ему, Вечному, не дано.
Впрочем, коли он в данный конкретный момент — Вечный, то и из этого положения выход найдёт. И Зрячего обнаружит. Может, один из тех, кто следы на горной тропинке оставил, и есть Зрячий. С автоматом и полным рожком. Поживём — увидим.
Однако холодно, неудобно, больно и тоскливо. Как в анекдоте: «Господин фашист, ну скока можно: вчера — газовая камера, сегодня — газовая камера…»
Он попробовал встать-движение отозвалось новой волной головной боли. От неожиданности Чернов даже застонал. За дверью послышались шаги — кто-то шёл на черновский стон, видимо ждали, когда он очнётся… Загремел замок, дверь открылась, пролив в тёмный карцер тонну света. На пороге — смутная фигура.
— Хэйдо! — сказала фигура хриплым басом.
— Хэй. — Чернов ответил приветом на привет, отыскивая в больной голове припасы шведского — всё-таки он! — языка.
— Хорошо, что ты очнулся, — пробасила фигура именно на шведском. — Мы уже беспокоиться начали!
Засмеявшись чему-то, говорящий вошёл в карцер и встал напротив Чернова. Он был высок, широк в плечах, светел волосами и облачён в ту же зелёную форму, что и ранее виденные солдаты.
— Давай знакомиться. Я — Свен. А ты кто?
Свен говорил на шведском, который был Чернову одновременно знаком и не всегда понятен. Не привычный уху и языку лингвиста перекатисто-округлый приятный язык, а какой-то рубленый, лающий. Будто Свен говорил не словами, а отдельными буквами. Причём слова в языке проскакивали и финские, и датские, и норвежские. Хотя основа всё-таки — шведская, что Чернову было удобно: норвежский и финский он знал с грехом пополам.
— Я Бегун, — привычно представился Чернов.
— А имя у Бегуна имеется? — подняв брови, поинтересовался Свен.
— Бегун, — упрямо повторил Чернов.
— Бегун так Бегун. И откуда ты к нам прибежал, Бегун?
— Издалека, — ответил Чернов туманно, понимая, однако, что здесь не Панкарбо, здесь романтический налёт загадочности запросто может сыграть против него самого.
Чернов даже внутренне напрягся, ожидая, что его пока любезный собеседник сейчас начнёт становиться всё раздражённее и раздражённее и в конце концов взорвётся, а там и до рукоприкладства недалече…
— Издалека, значит… — понимающе сказал Свен, кивая. — А что ты делал на Галлхепиггене?
— Где? — честно не понял Чернов.
— Ты и этого не знаешь… Галлхепигген — гора, на которой мы тебя взяли. Что ты там делал?
Чернов ясно соображал, что если он сейчас ответит как-нибудь вроде «гулял», то беды не миновать — будут колотить его тяжеленными кулачищами по болящей головушке. И тем не менее…
— Гулял.
— Ты знаешь, Бегун, твоё положение сейчас не ахти какое благополучное. На твоём месте я бы его не усугублял. Может, ты хочешь спросить о чем-нибудь? Спрашивай, я отвечу, на что смогу. Но и ты не будь невежлив, отвечай толком, не увиливай. Это неправильно.
О как! Ситуация, как предполагалось, из разряда: «Здесь вопросы задаю я!», таковой вовсе не оказалась! Ладно, не будем отказываться от предложения. И в несознанку играть не будем — не с руки это сейчас.
— Где я?
— В тюрьме штаба.
— Какого штаба?
— Вопрос отклоняется. Есть ещё?
— Есть. Что с Вефилем… ну, с тем городком, в который ваши люди так резво высадились?
— Он называется Вефиль?
— Да. Что с ним?
— Всё в порядке. Наши люди контролируют обстановку. Ты сам оттуда?
— К сожалению, — ответил Чернов. Подумал, добавил всё-таки: — Или к счастью.
Швед не стал прояснять для себя сомнения пленника.
— Скажи, как произошло, что ещё двое суток назад на месте, где сейчас… э-э… Вефиль, ничего не было? Как ты это объяснишь?
Как ему объяснить? Рассказать про Путь, про Книгу, про историю народа Гананского, про Асор и про чудищ огнедышащих? Верный путь в психушку. Подумав, Чернов выбрал самый уклончивый, хотя и небезопасный ответ:
— Не знаю.
— Повторяю ещё раз, — в голосе Свена появился лёгкий нажим, — тебе лучше отвечать максимально честно и подробно. Это в твоих же интересах.
— Да понимаю я. Не маленький. Но я ведь и вправду не знаю, как Вефиль оказался возле вашего… э-э… Галлхепиггена. Раньше-то он был совсем в другом месте.
— Вот так взял и перекочевал?
— Вот так взял и перекочевал.
Свен нагнулся поближе к Чернову, прошептал:
— Пойми, если ты не расскажешь всю правду, то с тобой будут говорить по-другому. А это больно. Не упорствуй.
Чернова все эти стандартные угрозы уже начинали раздражать. Ну какую правду ещё изобрести, чтобы невозмутимый шкаф Свен поверил ему, причём, что самое забавное, говорящему наичистейшую правду? Может, солгать для убедительности? Может, представиться шпионом-лазутчиком из соседней страны? Но Чернов не знал, где он находится и какая страна граничит с этой… Горной Швецией. Да и вряд ли такое признание улучшило бы его положение. Скорее напротив.
— Я понял тебя. Скажи мне сначала, в чём я подозреваюсь? Почему меня ударил ваш солдат и почему я сижу в этом карцере? И где, наконец, моя обувь?
— Обувь изъята, — констатировал очевидное Свен. — Ты подозреваешься в шпионаже. А солдат действовал согласно инструкции, так как не знал, чего от тебя можно ожидать.
Великолепно. Шпион, значит. Чернов попал в самую точку. И лгать не надо.
— А какие доказательства у вас есть?
— Ты же сам признался, что живёшь в Вефиле? Такого города в Скандинавской Империи нет, значит, ты автоматически становишься подозреваемым в шпионаже, так как сюда ты попал не официально, а непонятно как.
Скандинавская Империя? Вот тебе и раз!.. И насколько же она велика? И что за вассалы у неё? Нет ли, кстати, среди них гордых россов, которые эдак тышу лет назад призывали предков этих «свенов» править и володеть Русью?.. Да пустое всё! Не то время, не то пространство, не те скандинавы и россы… Оставим озвучивание этого вопроса на когда-нибудь потом. Сейчас Чернова больше волновало другое:
— Стало быть, и все остальные вефильцы — тоже… шпионы?
— Разумеется. Но ты был вне города, поэтому мы тебя задержали и поместили сюда. А весь город взят под охрану. Расскажи нам про тайники, где хранится техника и оружие, и про язык, на котором лопочут твои друзья. И к чему такой глупый маскарад? Шкуры, плетёная ткань… И почему ты ничем не похож на них? Что за форма на тебе надета? Что это за слово «Reebok»? — Прозвучало это так: «реебок». — Видишь, сколько вопросов у нас к тебе? Отвечай, если хочешь, чтобы у твоей жизни появилась хоть какая-то ценность.
Лихо. Превозмогая головную боль, Чернов соображал, как бы повернуть события в выгодное ему русло. Получалось не очень.
— Знаешь, Свен, ваш солдат долбанул меня по голове… сильно. Я, кажется, позабыл многое… Я даже забыл, как меня зовут…
— Ты же сказал: «Бегун»?
— Сказал. Чтобы хоть что-нибудь сказать, уж прости. Теперь я вижу, ты нормальный человек, с тобой можно говорить по-дружески. Поверь, я действительно ничего не помню, мне нужно время, чтобы прийти в себя. А ещё лучше, если ты мне напомнишь, где я, что я, что происходит вокруг… ну всё такое.