Страница 127 из 146
А ветер и не думал менять направление. Да и инерция у тяжелого «Ис-Керима» была немалая. Глухой стук — и корабль причалил к суше рядом с камнем.
Орк, не медля, приступил к абордажным действиям: оттолкнувшись, с места мощно прыгнул на борт корабля. Уцепился могучими руками за край, начал подтягиваться, помогая себе цепкими пальцами на ногах, и очутился бы на корабле, не сориентируйся Ной вовремя и не оглоушь орка по голове первой попавшейся палкой. Орк сдавленно рыкнул, но стараний не остановил. Видно, головы у этих существ крепче, чем у людей: человека Ной просто убил бы. Следующий удар Ной нанес по пальцам орка, вцепившимся в переборку. Кожа лопнула, брызнула кровь, но орк и тут продолжал держаться. Ной заколотил по всему, что попадалось — по рукам, плечам, голове, даже пытался ткнуть в лицо, но орк предусмотрительно подставил агрессии буквально-таки каменный затылок.
— Да из чего ж вы сделаны, звери? — в сердцах воскликнул Ной, отбрасывая измочаленную палку.
Вовремя подбежавший Хам протянул отцу другую — толще и крепче. Смотритель оглянулся — вокруг, как назло, не было больше ничего подходящего, чтобы помочь Ною, а колотить монстра голыми руками — пустое, как уже видно, занятие.
«Ис-Керима», все это время тершийся боком о камень, вдруг начал по прихоти волн отчаливать, и опора из-под ног орка ушла. Теперь он висел прямо над водой, но попрежнему оставался невосприимчив к весьма энергичному внешнему воздействию начавшего уже уставать Ноя.
— Да как же его отлепить-то? — Ной даже повеселел, так его удивляла выносливость орка.
— Может, багром? — предложил Сим. — Я сейчас принесу.
Женщины отошли в сторонку и с ровным интересом наблюдали за происходящим. Испуга не было: они пребывали в уверенности, что Ной не допустит появления орка на корабле. А зрелище увлекательное…
Сим приволок багор, но Ной не стал сразу же тыкать острием в прикипевшего к борту корабля орка, Он выразительно помахал блестящим наконечником перед его глазами и вежливо спросил:
— Может, сам отлипнешь?
— Ы-ы! — ответил орк и, вжав голову в плечи, зажмурился, не отпуская, однако, рук.
— Как хочешь, — сказал Ной и легонько ткнул орка в плечо.
Орк взвыл, метнулся в сторону, быстро перебирая разбитыми руками по борту, и вдруг изловчился и закинул ногу на его край. Еще одно движение — и он на палубе.
Ной заорал: «Не-ет!», и кинулся к орку с багром наперевес. Уже не предупреждая и не жался, он вонзил в грязное, бугрящееся мускулами тело полированное острие. Удивительно, но, несмотря на все углубляющуюся рану в плече, орк крепко держался за борт. Орал от боли, но держался. Смотритель отвернулся. Ему неприятно было наблюдать гуляющую на лице Ноя улыбку.
— Что, ублюдок, непонятно тебе? — Ной напирал на багор всем телом, загоняя его в рану, — Тебя здесь не ждут, не хотят. Пытались по-человечески объяснить — не понял. Объясняем на понятном тебе языке — тоже не понимаешь. Ты какой-то непонятливый орк…
— Хватит уже! — Смотритель не желал более быть соучастником и свидетелем измывательств над пусть каким угодно, но все же живым существом.
Он шагнул к Ною и выхватил у него багор.
— Ты что? — огрызнулся Ной.
— Не мучь его. Или убей, или…
— Что «или*?
— Ничего.
Смотритель чуть было не выпалил: «…или пусти на корабль», но остановился. Не ровен час еще и сам багром под ребро от распаленного Ноя схлопочешь: тогда Миф о восьмерых обитателях Ковчега обретет законное основание.
Орк же, почуяв разлад среди людей, продолжил попытки попасть на корабль — не таясь и не стараясь сделать это внезапно. Да и не мог уже — внезапно. Видно было: ослаб.
— Он же лезет, Гай! — заорал Ной. — Бей его!
Смотритель медлил. Остановить это существо болью не представлялось возможным: порог чувствительности у орков, очевидно, занижен, а убивать…
И зачем только он выхватил у Ноя багор?..
— Бей же! — кричал Ной, но оружие отнимать не спешил.
Очень своевременная проверка на лояльность и верность идее. И условия подходящие.
Смотритель сделал короткий замах и точно вонзил острие багра орку в глаз, Тот коротко взвыл и обмяк, рухнув в воду.
Настроение на остаток дня у всех было испорчено. Волны и ветер никак не хотели разлучать дрейфующий корабль и плавающий вверх спиной труп орка, и он качался на волнах, пока ночь не скрыла его.
А ночью не давал заснуть протяжный плач какого-то зверя, выжившего на каком-то из островков. Ной весь испереживался из-за того, что темнота не позволит найти и спасти его…
Все это мощно «накручивало» Смотрителя, и утром, после того как охрипшего за ночь зверя все-таки нашли и вытащили из воды, он не выдержал и, фигурально выражаясь, припер Ноя к стенке, спросив:
— Скажи, в чем разница между шакалом, которого мы только что спасли, и орком, убитым нами вчера?
— Убитым тобой… — поправил его Ной.
Это не было уходом от ответственности за содеянное, но — только констатацией факта.
— Не важно, — не стал возражать Смотритель. Да и в чем возражать-то?.. — Я, ты, Сим или Хам — его мог убить кто угодно. Я лишь выполнял твою просьбу.
— Просьбу? То есть, не будь меня, ты бы позволил этому… существу забраться на корабль?
— Ты не ответил мне: в чем разница между желанием жить у орка и у нас с тобой? Почему мы спасаем зверей и убиваем орка?
— Орк — зло. Это очевидно. Не понимаю, о чем тут говорить.
— Скажи, Ной… может быть, мне тем ударом отбило на прочь какое-то важное знание… скажи, почему шумеры никогда никого не лишают жизни?
— Никого, кроме орков? Потому что не я раздавал жизнь и не мне ее отнимать.
— Но и орку не ты дал жизнь…
— Он — из тех тварей, что отнимали жизни у людей. У нас! Видел бы ты…
— Не видел. Но догадываюсь. Думаешь, это дает нам право обходиться со зверями по-звериному? Тигр, спящий в трюме, тоже за свою жизнь поубивал вдосталь. И Хранителя, кстати, задрал он или его собрат. Мы же ему не мстим.
— Тигр — зверь.
— А орка ты считаешь человеком? Тогда почему мы его не спасли?
— Орк — не человек.
— Зверь? Тогда почему бы нам его не простить?
— И не зверь.
— А кто же? — Смотритель искренне удивился отсутствию логики в словах Ноя.
— Орк — это орк. К нему — особое отношение. Орков вообще не должно быть на Земле, они — ошибка. И Царь Небесный, наславший все эти бедствия… — Ной повел рукой вокруг, — просто очистил Землю от скверны и гнили.
— От скверны и гнили? А этот орк, видимо, был не самым скверным и уж вовсе не гнилым, если выжил, а, Ной, как думаешь? А все погибшие люди, твои благопристойные соседи, настоящие шумеры, — они что, тоже скверна?
— Гибель соседей и наше спасение — воля Царя Небесного.
— А орк?.. Ной, не уходи от ответа. Если следовать твоей логике, то орку мы явно были посланы для спасения. Но мы не спасли, а убили его. Решили, что вправе корректировать замысел Царя Небесного.
— А что же ты вчера об этом не вспомнил, когда втыкал багор ему в глаз, а?
— Нечестно ты споришь. Ной. Речь-то не обо мне или тебе. Я всего лишь хочу узнать, чем люди руководствуются, относясь к оркам так, как относятся. Если у тебя нет ответа — скажи. Не пытайся выкручиваться. Я же вижу…
— Что ты видишь? Мою ненависть к оркам видишь? Постоянный страх женщин и детей видишь? Истерзанные трупы соседей, подброшенные на дорогу, видишь?
Ной начал закипать, но Смотритель его остудил:
— А истерзанное… раз уж мы заговорили в таком стиле… истерзанное тело Хранителя Времени ты хорошо видел? А кровь на лапах нашего тигра?
Ной замолчал надолго. Вздыхал, отворачивался, жестко тер руками лицо.
Наконец вымолвил:
— Я сам не всегда понимаю…
— Что?
— Почему все так… Одних бережем, других убиваем. У всех ведь внутри течет кровь, бьется сердце. Сложно достучаться до самого себя и попытаться рассудить, почему к людям и зверям — одно отношение, а к оркам — другое. Убив однажды орка, начинаешь понимать, что пика так же легко войдет и в человеческую плоть… Ты прав… Странно все это… — Последнюю фразу Ной произнес совсем тихо.