Проклятье Пифоса (ЛП)

— Они проломят стену, — произнёс Катигерн.

— Им этого не потребуется, — возразил Даррас. — Они просто переступят через неё. Не думаю, что они её хотя бы заметят.

Великие звери присоединились к пиршеству меньших собратьев, продолжавших пожирать колонистов. Смертных ещё было достаточно, чтобы в воздухе разносились вопли и песни. Гиганты протянули свои громадные лапы и схватили когтями добычу, пожирая и ящеров, и людей. Воздух наполнился треском раскалывающихся костей. Чудовища наступали, гремя, словно землетрясения. Они были лишь в нескольких шагах от базы. Твари нависли над ней в пустой ночи, каменный свет омывал их чешую, отчего гиганты казались горгульями больше соборов. Они пожирали всё на своём пути и скоро должны были обратить свой голод на укрепления легиона.

— Вот зачем мы берегли снаряды, — обратился к людям по воксу Даррас. — Открыть огонь.

Со стен начались шквальные залпы — ураганный ветер масс-реактивного разрушения, молнии лазерного огня, громовые раскаты ракетных установок. Буря обрушилась на ближайшего гиганта. Его бок осветило пламя и крошечные гейзеры крови. Зверь обернулся к базе медленно, словно едва осознавая, что на него напали, и зарычал от нарастающего гнева. Ночь задрожала от рокочущей угрозы.

— Глаза! — приказал Даррас.

Зверь склонил голову вперёд, широко открыв пасть, чтобы проглотить врагов целиком. Как вовремя, — подумал Даррас. Его снаряды вошли в левый глаз чудовища, и ящер завопил, когда на его лицо хлынула жижа. Следующий глаз разорвался через мгновение. Зверь забился в судорогах, дико размахивая руками.

— Глотка! — приказал Даррас.

Прицелиться было сложно. Цель была достаточно большой, но металась от боли и гнева. Движения стали не величественными, а полными ярости. Но ракета нашла горло, и взрыв разорвал плоть, выпустив потоки крови. Вой стал задыхающимся, булькающим кашлем. Зверь пытался отступить. Он отвернулся от стены, но рухнул на колени и, падая, хлестнул хвостом по парапету. Пластсталь прогнулась, треснула, раскололась. От сервов остались кровавые пятна. Три боевых брата Дарраса погибли, их рёбра были раздавлены, а сердца пробиты, словно их ударил покрытый шипами таран размером с «Лэндрейдер». Даррас припал к стене. Хвост обрушился на парапет в нескольких метрах от него, пробив в стене огромную брешь, затем дёрнулся и пролетел прямо над сержантом на расстоянии вытянутой руки. Катигерну пришлось спрыгнуть на землю. Когда зверь рухнул, Даррас поднялся вновь. Земля содрогнулась.

Гиганты посмотрели на своего павшего родича. Двое из них начали пожирать его тело. Другие начали направились прямо к источнику угрозы.

— Сержант Даррас? — раздался голос Эрефен.

— Это срочно? — спросил легионер, стреляя вновь. Возможно, им удастся повергнуть ещё одного зверя прежде, чем остальные раздавят базу. Возможно.

— Думаю, что я могу использовать аномалию.

— Тогда сделайте это. У нас мало времени, — надвигающиеся чудовища заслонили безжизненное солнце. Огонь Железных Рук не ослабевал, но их цели были настороже и нападали разом. Они стреляли в горную гряду.

Лапы длиннее деревьев протянулись и ударили по стене. Пасти открылись, словно двери ангаров. В этой плоти не было ничего слабого — живые горы ползли вперёд, круша укрепления базы, словно яичную скорлупу. Нога задела Дарраса и отшвырнула его прочь. Он приземлился в десяти метрах от места, где был. Вокруг не осталось ничего, кроме дикости и смерти. Выжили лишь немногие сервы, но они сражались, верность долгу и легиону одолевала инстинктивное желание тщетного бегства.

Удары разбрасывали Железных Рук, но они сражались, неизменная дисциплина машин направляла их огонь даже теперь. Однако чудовища проломили их строй, и поэтому больше невозможно было сконцентрировать весь огонь на одной цели. Когтистая лапа опустилась и раздавила казармы сервов. Почтенный Атракс обрушил всю ярость сдвоенных болтеров на её громадное колено, разорвав кости и мускулы, и ящер упал. Огромная туша рухнула на лагерь, давя всё новые здания. Лавина плоти едва не раздавила командный пункт. Атракс, предвидевший направление падения, теперь мог выстрелить прямо в череп. Прежде, чем зверь успел ударить, дредноут выпустил град бронебойных снарядов размером с кулак, разорвав на части мозг твари. Тело забилось в судорогах, круша всё вокруг, затем застыло. Двое. Конец отдалился ещё на несколько мгновений. Возможно, у Эрефен будет время сделать то, что она задумала.

В промежутке между оглушительным рёвом, между непрестанным грохотом болтерных снарядов Даррас понял, что астропатесса что-то ему говорит.

— Сержант. Я пыталась. Я не могу действовать здесь.

— Что? — Даррас переменил магазин и продолжил стрелять, даже не сбиваясь с шага. Он двигался дальше. Когти длиной почти с него оставили глубокие борозды в земле там, где только что был сержант.

— Связь должна быть полной, — в её голосе было спокойствие, выдававшее ужасную решимость. Даже посреди такого разрушения голос Эрефен леденил кровь. — Мне нужен физический контакт с источником аномалии.

Даррас усмехнулся, отскочив назад, когда к нему протянулся колосс, обещая взглядом смерть. Он оторвал палец твари, заставив её отшатнуться.

— Вы понимаете, в каком мы оказались положении? И во что превратилась аномалия? — Даррас гадал, защищала ли её слепота от полного осознания рока.

— Лучше чем вы, сержант, — ответила Эрефен. В её голосе не было надежды, лишь боевая решимость.

— Тогда дождитесь меня, — сказал Даррас. Прорыв был невозможным. Одновременно он был необходимым.

— Я встречусь с вами у корабля, — ответила астропатесса.

— Что? — недоверчиво спросил сержант, но затем увидел. Эрефен уже была на полпути от командного центра до посадочной площадки. Астропатесса шла с той же уверенной решимостью, что и всегда, но гораздо быстрее, и держала свой посох словно знамя. Клюка едва прикасалась к земле. Ридия не бежала, но избегала шагов давящих всё чудовищ легко, меняя направление так, словно предвидела каждое мгновение. Второй корабль Саламандр, «Синдару», уже раздавили, но «Железное Пламя» было готово служить. Эрефен направлялась к нему по настолько прямой линии, насколько позволяло буйство разрушения. Даррас побежал следом, отдавая на ходу приказы.

— Всем в пределах досягаемости. За мной к «Железному Пламени». Брат Катигерн, нам нужен пилот.

— Следую за вами, брат-сержант.

— Брат Атракс… — начал Даррас.

— Принято, — ответил дредноут. — Я дам вам нужное время.

— Благодарю, почтенный брат, — Дарракс перекатился под ударом хвоста, пробившего стену командного центра. — Тебя будут помнить.

— Никого из нас не вспомнят, — раздался по воксу шум, смех, почти такой же далёкий от человеческого, как у Аттика. — Однако поклянись, что покараешь врага.

— Клянусь.

Атракс тяжело зашагал к центру базы. Он стрелял из болтеров по кругу, прямо в трёх ящеров на базе и ещё одного, жравшего добычу за стенами. Гиганты обернулись к крошечному существу, имевшему наглость их ранить. Железные Руки, бывшие слишком далеко от корабля, собирались вокруг Атракса, чтобы поддержать огнём. Из жуткого вихря вокруг базы проступил мрачный порядок. Легионеры, казавшиеся жуками по сравнению с вздымающимися до небес зверями, прекратили бежать. Плотоядные боги надвигались на них, не обращая внимания на тех, кто садился в «Громовой ястреб». Чудовища не глядели, как с рёвом разгораются двигатели.

Даррас, стоявший в кабине рядом с Катигерном, наблюдал за последними мгновениями базы. Ящеры ринулись на добычу. Для своего размера они двигались ужасающе быстро, неправильно быстро. Битва закончилась за считанные мгновения, и даже это время стало подтверждением силы и ярости Железных Рук. Однако ещё более славным достижением стало падение новой твари. Она рухнула прямо на арсенал, и удара такого веса было достаточно, чтобы начать цепную реакцию. Тело зверя и половина базы исчезло в огненном шаре.