Антитерра

Георгий Бекесов

Антитерра

ПРОЛОГ

Солнце медленно снижалось над заснеженным городом. На его окраине, чуть в стороне от жмущихся друг к другу домов с облезлыми фасадами, своим видом более напоминающими бараки, играла в снежки группа мальчишек.

Один из них — герой нашего рассказа, Адриан Валенрод. Ему пока только десять лет, он ещё мечтает стать офицером воздушного флота северного королевства, как и его отец. Но, разумеется, его мечтам не суждено будет сбыться, иначе о нём не было бы смысла писать.

Пока он только играл в войну со своими друзьями. Он не обращал внимания ни на пятнадцатиградусный мороз, ни на забившийся за шиворот снег. Он бегал, обкидывал 'врага' снегом, как вдруг кто‑то схватил его сзади, сбил с ног и вместе с ним кубарем полетел вниз под горку к проходившей внизу дороге, ведущей в город.

Напавшим оказался Саша, его друг из соседнего дома. Весело смеясь, ребята поднялись, отряхнулись. Но Александр вдруг остановился, перестал смеяться, испуганно глядя вдаль. Адриан повернулся: по дороге по направлению к городу двигалась танковая колонна из десяти — двенадцати машин со знаками королевской армии на бортах. Антенны генераторов были приведены в боевое положение, на броне сидели солдаты в кое‑как залатанных шинелях, более похожих на лохмотья. Один из них пристально посмотрел на стоявших у дороги мальчиков.

Сразу за танками угрюмо шла колонна солдат в таких же шинелях, они держали на плечах ручные генераторы

Командир, что шёл впереди, на мгновение остановился и, обращаясь к ребятам, строгим, но мягким, почти отеческим голосом скомандовал: 'Уходите, расходитесь по домам, уходите, кому говорят!'

Мальчики переглянулись, побежали по направлению к домам. Добежав до первого поворота, перешли на шаг, практически всю дорогу шли молча. Город как будто вымер, лишь пару раз им попались испуганные прохожие, спешившие домой. Около выхода на главную улицу, на перекрёстке, прямо перед центральной площадью, Адриан с Александром наткнулись на заслон, стоявший посреди улицы танк с развёрнутой антенной и несколько бойцов. Старший из солдат вышел вперёд и, махнув рукой, строго прокричал: 'Куда идёте, быстро разворачивайтесь и марш отсюда!'

Пришлось делать крюк через весь город, домой Адриан вернулся уже за полночь. Мать была вся в слезах, отец сидел на кухне в распахнутом кителе, на который были надеты все его награды. На столе стояла выпитая наполовину бутылка водки и рюмка. Заметив сына, он встал, подошёл к Адриану, опустился на одно колено и, положив руки ему на плечи, произнёс:

— Запомни, Адриан, в этом мире ты ни справедливости, ни закона не найдёшь. Можешь убивать, красть, лгать, но только одно запомни: никогда не предавай, ибо нет в мире греха хуже предательства.

Ночью раздался выстрел. Отца не стало, как не стало и страны, которой он посвятил свою жизнь. Тогда Адриан Валенрод ещё не знал точно, что ждёт его в будущем, но был уверен: ничего хорошего в нём не будет.

Часть первая. ГИБНУЩИЙ МИР.Глава первая

АТАКА ОБРЕЧЕННЫХ

Тёмный продолговатый силуэт воздушного корабля вынырнул из облаков. Со стороны лавразийский крейсер казался по — прежнему величественным, плывя в нескольких верстах над землёю, поддерживаемый невидимой, но должно быть крайне мощной силой. На нём не было внешних повреждений, ни один человек не оживлял палубу, оставляя только ветер завывать в причудливом нагромождении форм надстройки, снуя меж разбросанными вдоль бортов башнями с лучевыми орудиями. И снаружи, только прислушавшись можно было заметить как гулкие звуки доносились изнутри, из того ада что царил в тесноте и полумраке внутренних помещений.

Им ненадолго удалось оторваться от своих преследователей, что теперь находились от них в нескольких километрах, скрытых огромными комьями, похожих на вату, белых облаков. То был небольшой старый корабль союза пацифиды, который должен был стать лёгкой добычей для лавразийцев, но неожиданно показал зубы. Палубная авиация противника практически сразу выбила инфразвуком большую часть орудийных расчетов крейсера, оставив артиллерию без прислуги. Недавно пущенный воздух, вооружённый по последнему слову техники корабль теперь был практически беззащитен. В на полутёмных палубах, где неверный свет был готов вот — вот погаснуть сотни людей мельтешили, по узким коридорам, раненых с обожженной лучами кожей, в чьих слабых голосах уже казалось можно было услышать мольбы о скорой смерти, тащили на плащах и просто кусках ткани, и складывали везде, где только можно когда в лазарете уже не хватало ни коек ни носилок. И многоголосые крики сливались в один прерывистый гул, на фоне которого выделись лишь свистки и отчаянные корабельных офицеров пытавшихся хоть как‑то избежать паники, образ которой всё отчётливее надвигался над экипажем.

И в то же самое время в небольшом помещении, на верхних палубах, под самым капитанским мостиком, вокруг стола с картой, освещённого неярким, но уверенно работавшей лампой, собрались несколько человек в мундирах офицеров лавразийского республиканского воздушного флота. Света хватало лишь на стол с картой и сами люди по большей части в тени. Лишь один из них сидел сокрушённо уперев подбородок в сцепленные замком руки, внимательно слушая как стоявший рядом с ним офицер, параллельно показывая на карте говорил спокойным голосом.

— Первый гондванский флот находится сейчас в ста тридцати милях к западу и продолжает идти курсом север — северо — восток, на юге нас продолжает преследовать вражеский авианесущий крейсер, к северо — западу позиции зенитной артиллерии Гондваны.

Офицер выпрямился. После его слов в комнате повисла гнетущая тишина. Он немного помолчал выжидающе смотря на капитана, но тот ничего не ответил, и тогда офицер произнёс также спокойно, как докладывал только что:

— Мы в ловушке, ваше превосходительство.

— Неужели вы наконец‑то это поняли.

Офицеры, столпившиеся вокруг стола, обернулись. У входа в рубку стояли двое мужчин в форме с погонами лейтенантов истребительной авиации. Один со спокойным, даже равнодушным видом, стоял чуть позади. Волосы второго были взъерошены, китель расстёгнут, он злобным взглядом исподлобья смотрел на людей около стола с картой.

. — Лейтенант Валенрод! — закричал капитан, вскакивая. — Потрудитесь придать себе подобающий вид и обращаться к старшему по званию согласно уставу…

— Чтобы я, — Адриан всей ладонью указал на себя, при этом продолжая смотреть исподлобья, — аквилонский офицер обращался к вересийцу 'Ваше превосходительство', — при этом он сделал короткую паузу, пристально посмотрев на командира, — мне чувство собственного достоинства пока не чуждо.

Валенрод прошёл к столу, офицеры расступились, скорее не из уважения, но из желания узнать что собирается предложить лейтенант.

— В сложившейся ситуации, — продолжал Адриан, — единственно верным решением является атака силами расположенных на борту эскадрилий. От вас требуется лишь отдать приказ о подъёме палубной авиации и открытии ангаров.

— Ангары открыть, значит? Сбежать задумал трус!

— Здравомыслящий человек, хотя сейчас эти понятия часто путают. К тому же, хочу заметить, что выбора у вас нет. Мои люди вооружены, и, если потребуется, они проложат путь к выходу силой, и откроют ангары самостоятельно.

— Под трибунал пойдёшь сволочь! — закричал капитан, которого появление Валенрода словно оживило, стуча кулаком по столу.

Валенрод наклонился вперёд опершись руками на край стола.

— Под трибунал пойдёте вы, сударь, — это обращение он произнёс нарочито издевательски, — за потерю корабля, если сумеете добраться до своих, — тем же спокойным, без нотки сарказма, голосом продолжал Валенрод, — в противном случае — гондванский плен и виселица. Я сомневаюсь, что у вас хватит мужества застрелиться, как подобает офицеру. А вот меня с лейтенантом Крейтерном, — он указал на второго лейтенанта, с равнодушным выражением лица продолжавшего стоять у двери, — наградят за спасение двадцати четырёх самолётов и их экипажей.