Страница 20 из 80
Второй спутник Гришки, Варлаам Яцкий, был человеком совсем иного склада. В 1606 г. он подал царю Василию «Извет». Искусно составленная челобитная обличала в нем изощренный ум.
Варлаам намекал, что был вхож в знатные боярские дома. С чудовским иноком Мисаилом он, по его словам, познакомился в доме князя Ивана Ивановича Шуйского.
Не доказывает ли это причастности братьев Шуйских к интриге?
Когда Шуйские потерпели неудачу в попытке развести царя Федора с Ириной Годуновой, они объединились с Нагими и стали готовить почву для передачи трона царевичу Дмитрию. Не могли ли они возобновить интригу после того, как угличский царевич погиб, а Годунов взошел на трон? Такое предположение — не более чем гипотеза, не подкрепленная фактами.
Иван Шуйский по милости царя Бориса был изгнан из думы. Понятно, что князь и его окружение питали не лучшие чувства к царю. Варлаам разделял настроения опальных бояр.
«Извет» Варлаама проникнут чувством панического страха. Ожидание казни подтверждает предположение, что именно Варлаам Яцкий, в миру сын боярский, подсказал Григорию роль царевича. Затея могла кончиться для него виселицей.
Предприятие трех монахов потерпело провал с первых же шагов. Когда они попытались «открыться» другим инокам кремлевской обители, те отвечали откровенными издевательствами — «они же ему плеваху и на смех претворяху». Дело грозило получить огласку, и авантюрист поспешил покинуть столицу. Григория гнали из Москвы голод и страх разоблачения.
Отрепьев открыл свое царское имя братии Печерского монастыря в Киеве, а затем православному магнату князю Адаму Вишневецкому. Магнат взял его под свое покровительство. Покровитель не решился начать войну с царем Борисом. Тогда самозванец бежал в Самбор к католику Юрию Мнишеку.
Благодаря сенатору Мнишеку Лжедмитрий I был принят королем Сигизмундом III. Договор между Сигизмундом и самозванцем получил форму королевских «кондиций». В соответствии с договором Лжедмитрий обязался передать Речи Посполитой Северскую землю и Смоленск, разрешить строить на Руси католические костелы, допустить в Москву иезуитов, способствовать распространению в России католической религии, наконец, соединить два государства «вечной унией». Отрепьев тайно отрекся от православия и принял католическую веру.
Одним из пунктов «кондиций» был брак «Дмитрия». Речь шла не столько о позволении, сколько об обязательстве самозванца жениться на подданной короля. «Позволяем ему жениться в наших государствах, чтобы с королевой (царицей. — P.C.) на то дал присягу». Имя будущей царской невесты не было названо в документе. Мнишек поспешил взять дело в свои руки. По возвращении в Самбор он взял с «царевича» запись. Под страхом проклятия Отрепьев обязался жениться на дочери Мнишека Марине. «А не женюсь, — значилось в грамоте, — яз проклятство на себя даю».
Самозванец обещал выплатить покровителю миллион золотых из царской казны, а кроме того, передать царице Марине на правах удельного княжества Новгород и Псков с думными людьми, с дворянами и со всеми доходами. По договору Марина сохраняла права на удел даже в случае смерти мужа. Отношения Марины с Отрепьевым определялись расчетом, но никак не романтическими чувствами.
Мнишеки приступили к формированию армии для самозванца. Ему обещали помощь запорожцы и донские казаки. Лжедмитрий I послал на Дон свой штандарт — красное знамя с черным орлом. Его гонцы выработали «союзный договор» с казачьим войском.
В то время как окраины были охвачены волнениями, в сердце России появились многочисленные разбойничьи шайки. Их действия усугубили голод в столице.
Династия Годуновых оказалась в трудном положении. Отрепьев чутьем уловил, какие огромные возможности открывает перед ним сложившаяся ситуация.
Перемирие с Польшей 1600 г. не обеспечило безопасности России. Король Сигизмунд III вынашивал планы широкой экспансии на восток. Он оказал энергичную поддержку Лжедмитрию I и заключил с ним тайный договор, по которому Польша должна была получить Смоленск и Чернигово-Северскую землю. Старания «царевича» не принесли ему ожидаемых выгод. Самые дальновидные политики Речи Посполитой, включая гетмана Замойского, решительно возражали против войны с Россией.
В походе Лжедмитрия I королевская армия не участвовала. Под знаменами Отрепьева собралось около 2 тысяч наемников — всякий сброд, мародеры, привлеченные жаждой наживы. Эта армия была слишком малочисленной, чтобы затевать интервенцию в Россию. Но самозванец рассчитывал на поддержку украинского населения и казаков.
13 октября 1604 г. войско Лжедмитрия перешло русскую границу. «Царевич» приказал казакам двигаться к Монастыревскому острогу. Казаки подъехали к стенам крепости и отдали жителям письмо «царевича». Застигнутые врасплох, воеводы пытались организовать сопротивление, но в городке началось восстание. Мнимый сын Грозного был встречен ликующими возгласами: «Встает наше красное солнышко, ворочается к нам Дмитрий Иванович!»
Известие о сдаче Монастыревского острога вызвало волнения в Чернигове. Местный воевода заперся со стрельцами в замке и приготовился к отражению неприятеля. Тогда восставшие черниговцы призвали на помощь казаков Лжедмитрия. Воевода был арестован.
Из Чернигова Лжедмитрий двинулся к Новгороду-Северскому. Обороной крепости руководил Петр Басманов.
Дважды казаки и наемные солдаты штурмовали город, но оба раза были отбиты и понесли потери. Поражение посеяло в лагере «царевича» страх и неуверенность. В войске назревал мятеж. Не получив денег за труды, наемники решили немедленно отступить от города и вернуться на родину. Но они не успели осуществить свое намерение, так как получили известие о сдаче Путивля.
Путивль был ключевым пунктом обороны Северской Украины и единственным из северских городов, располагавшим мощными каменными укреплениями. Военные планы Отрепьева, составленные в 1603 г., предусматривали захват Путивля как первоочередную задачу.
Вторгшись в Россию, самозванец не посмел осадить Путивль, так как не имел ни многочисленной армии, ни осадной артиллерии.
Падение мощной крепости поразило современников.
Подозревали, что город был сдан вследствие измены воевод. Письмо, написанное в те дни из-под Новгорода-Северского неизвестным поляком, рассеивает подозрения. Двое воевод — окольничий Михаил Михайлович Салтыков и князь Мосальский — противились мятежу, но были схвачены восставшим народом. Салтыков отказался присягать «Царевичу», и за это его таскали за бороду и поволокли в лагерь самозванца, привязав на веревку.
Один лишь дьяк Богдан Сутупов перешел на сторону «царевича» добровольно. В мятеже участвовали мужикисеврюки и местные дети боярские. Верными Годунову остались московские стрельцы.
Дьяк Сутупов привез Лжедмитрию казну, присланную царем Борисом для выплаты жалованья гарнизону. Самозванец раздал государеву казну польским наемникам.
Примеру Путивля последовали Рыльск, Курск, Кромы.
Успехи самозванца привели к тому, что заволновалось население осажденного Новгорода-Северского. Но воевода Петр Басманов железной рукой подавил волнения. Мятежники бежали из крепости.
НА ПОЛЕ БРАНИ
Узнав о первых успехах самозванца, Борис объявил о сборе всего дворянского ополчения. К ноябрю 1604 г.
Разрядный приказ сформировал три полка, командование которыми царь вверил свояку, князю Дмитрию Шуйскому. Вслед за Шуйским в Брянск прибыл главнокомандующий боярин Федор Мстиславский. Главные силы армии были разделены на пять полков.
18 декабря рать прибыла в окрестности Новгорода-Северского. Мстиславский и Шуйский имели громадное превосходство в силах. Басманов предпринимал постоянные вылазки. Войско самозванца оказалось между двух огней.
Но главные воеводы медлили. Они провели три дня в полном бездействии.
Мнишек постарался усыпить бдительность русских, затеяв мирные переговоры, а затем отдал гусарам приказ атаковать противника.
21 декабря гусары опрокинули полк правой руки и неожиданно появились в тылу большого полка. Мстиславский был сбит с коня и ранен в голову. Подле ставки главнокомандующего стоял большой золотой стяг, укрепленный на нескольких повозках. Поляки подрубили его.