Страница 49 из 77
Когда чужаки впервые набрели на «Здесь», несчастные одиночки в своих крошечных корабликах, Древнейший испытал ужас. Для них не было объяснения. Он не понимал, кто они такие и откуда взялись? Неужели это владыки, которым он служит, явились наказать его за самонадеянность?
Древнейший быстро убедился, что это не так. Но, может, это что-то другое, например, племя слуг его владык, от которых он может узнать новые способы службы? Нет, и это оказалось не так. Они были просто бродягами. Пришельцы набрели на «Здесь» случайно, в древних, покинутых кораблях, которыми толком не умели управлять. Когда они прибывали к месту назначения — «Здесь» — и их курсовой указатель нейтрализовался, чужаки приходили в ужас.
Позже оказалось, что они не очень интересны. Когда пришельцы появились, Древнейший затратил на них много дней своей жизни, вначале на одного, потом на другого, затем на группу из троих особей. Всего было около двадцати чужаков в девяти кораблях, не считая родившегося ребенка, и ни один не оказался достойным его внимания. Нескольких первых Древнейший сразу велел своим детям принести в жертву, чтобы записать их память и лучше ознакомиться с чужаками. Остальных он велел сохранить, даже отпустить, позволил им бродить в неиспользуемых районах «Здесь», надеясь, что независимыми они окажутся интереснее. Он дал все необходимое для их нужд. Некоторым Древнейший даже подарил бессмертие — в том смысле, в каком сам был бессмертен. И все зря. Живые и странные, запасенные и вечные, они причиняли гораздо больше неприятностей, чем приносили пользы. Они наградили болезнями его детей, и многие из них умерли. Чужаки сами заражались от его детей, и некоторые пришельцы тоже умерли. К тому же они плохо записывались. Древнейший использовал технику, зафиксированную в долговременной памяти сотни тысяч лет назад, многократно проверенную на его детях, и все равно они записывались отвратительно. Чувство времени у них было несовершенно. Ответы на вопросы хаотичны и часто бессмысленны. Большие области воспоминаний исчезли. Некоторые вообще невозможно было прочесть. Ошибка заключалась не в технике — в этих организмах с самого начала было что-то неправильно.
Когда сам Древнейший после смерти своего тела стал бессмертным, он полностью оставался самим собой. Все его знания и умения повторились в машине. Так же случалось и с детьми, когда он через долгие промежутки решал записать их. То же происходило и с его предками, в далеком прошлом. Но предки были уже для него такими далекими, что он не любил обращаться к их записям.
Совсем не то было с пришельцами. Химические процессы, протекавшие в их организмах, казались ему странными и несовершенными. Чужаки записывались не полностью, воспроизводились наобум, и иногда он подумывал, не стереть ли их вообще. Древнейший изгнал их записи и системы для чтения книг на отдаленную периферию «Здесь», и его дети никогда не ходили туда. Он решил сохранить их только из бережливости. Могло наступить время, когда они ему понадобятся.
И вот, кажется, это время пришло.
С чувством отвращения, какое человек испытывает, когда ищет в сточной канаве потерянную драгоценность, Древнейший установил связь с записанными разумами пришельцев.
И оторопел.
Трое детей, которые подгоняли Джанин по веретенообразному помещению от ее загона к связному устройству, увидели, как задрожали внешние рецепторы Древнейшего, как судорожно распахнулись его линзы. От неожиданности дети споткнулись и остановились, со страхом ожидая дальнейшего. Но ничего существенного не произошло. Эффекторы скоро успокоились, а линзы закрылись. Немного погодя дети собрались с духом и потащили Джанин к ожидающей металлической кушетке.
Но Древнейший в своем металлическом корпусе получил сильнейший за время бесчисленных пробуждений шок. Кто-то нагло вмешивался в записи его воспоминаний! Пришельцы не просто сошли с ума. Они всегда были такими. Хуже того, в некотором отношении они стали разумнее или по крайней мере понятнее, как будто кто-то пытался перепрограммировать их. В записях Древнейшего появилась информация, которую он никогда не записывал. В них содержались воспоминания, которые он не запасал. И это не была информация, пришедшая из их прошлых жизней. Они внедрили в его память новые воспоминания. Это были странные, пугающие реминисценции, которые говорили об организованной системе знаний, превышавших даже его собственную. Какие-то незнакомые космические корабли и машины непонятного назначения. Десятки миллиардов живых разумных существ. Компьютерный разум, правда, очень медлительный и почти тупой по его стандартам, но обладающий неограниченным запасом информации. Неудивительно, что Древнейший реагировал физически, как человек, и даже вздрогнул от полученного шока.
Каким-то образом записанные им пришельцы вступили в контакт со своей культурой.
Древнейшему не составило труда узнать, как был осуществлен этот контакт — от «Здесь» к Пищевой фабрике по Давно не использовавшейся коммуникационной сети. Там информация подверглась обработке и интерпретации очень примитивным компьютером. Оттуда через долгие световые дни она транслировалась на планету, кружащую вокруг ближайшей звезды, передавалась ползучими электромагнитными колебаниями всего лишь со скоростью света. Какое ничтожество! Если только не думать, сколько уже информации переправлено подобным путем. Сейчас Древнейший походил на инженера, который стоит у основания плотины гидроэлектростанции и наблюдает, как в сотнях метров над головой тонкая струйка воды пробивается сквозь крохотное, почти невидимое отверстие. Количество падающей воды пока ничтожно. Но высота и чудовищный напор, с которым она прорывается сквозь такое маленькое отверстие, говорит о невероятно огромном количестве ее за дамбой.
И течь действовала в обоих направлениях.
Древнейший признал, что проявил опасную небрежность. Допрашивая пришельцев, он слишком многое дал им о себе знать. О «Здесь», о технологиях «Здесь», о своем посвящении, и владыках, которым должна служить его жизнь.
И все же течь пока мала, а передача информации затрудняется несовершенством записи сознания пришельцев. В этих записях нет и не может быть секторов, недоступных для Древнейшего. Он разоблачил их и проследил за каждым битом. Древнейший не разговаривал с пришельцами. Он лишь позволил их сознаниям соединиться со своим, и Мертвецы не могли ему сопротивляться, как подготовленная к вскрытию лягушка не способна сопротивляться скальпелю хирурга.
Когда все было сделано, Древнейший отсоединился и задумался. Он размышлял над единственной, но очень серьезной проблемой — грозит ли его планам опасность?
Древнейший активировал систему внутреннего сканирования, и в его «мозгу» вспыхнуло трехмерное изображение некой Галактики. Она не существовала в реальности. Не было такого наблюдательного пункта, с которого кто-нибудь мог ее увидеть. Да он и сам не «видел», а просто знал, что она там. Это было нечто вроде trompe-l'oeil . Оптическая иллюзия, а точнее, воображаемый мираж. В ней, очень далеко, появился объект, окруженный светом. Прошло уже много столетий с тех пор, как Древнейший в последний раз позволял себе воссоздать этот объект. Но пришло время посмотреть на него снова.
Древнейший активировал давным-давно не использовавшиеся районы долговременной памяти. Для него это было нелегкое испытание. Все равно что для человека сеанс на кушетке психоаналитика, потому что тот вскрывал самые потаенные мысли, тяжелые воспоминания, комплексы, забытое чувство вины, различные беспокойства и неуверенность в себе. В общем, все то, что его сознание — цепи, рассуждавшие и принимавшие решения — давно похоронило под наслоениями памяти.
Эти воспоминания со временем не исчезли и даже не ослабели. В них по-прежнему содержались «стыд» и «страх». И Древнейший не был уверен, что он поступает правильно. Он не знал, осмелится ли действовать на свою ответственность? В его мозгу снова возник порочный круг? как и двести тысяч лет назад, и он не стал ближе к решению.