Страница 11 из 77
Это был не просто человек. Вэн мог дать голову на отсечение, что перед ним стояла женщина. Об этом говорили все признаки. Ее внешний вид соответствовал тому описанию, которое ему дал Крошечный Джим: два вздутия на груди, широкие округлые бедра, сужение в талии, аккуратные брови, невообразимо гладкая, розовая кожа. Да, это действительно была женщина! Молодая, с обнаженными руками и ногами. Ее ухоженные волосы были перевязаны на затылке и хвостом свисали ниже плеч. Серые глаза женщины испуганно таращились на него.
Вэн ответил так, как давно научился отвечать. Он мягко опустился перед женщиной на колени, распахнул одежду и коснулся своего полового органа. Вэн уже несколько дней не мастурбировал, к тому же у него никогда еще не было такого сильного стимула — эрекция началась мгновенно, и он задрожал от возбуждения.
Вэн почти не слышал шума, с которым появились еще три человека. Только закончив, он встал, оправил одежду и вежливо улыбнулся людям, которые собрались вокруг молодой женщины. Они были страшно взвинчены, говорили друг с другом на повышенных тонах и с опаской поглядывали в его сторону.
— Здравствуйте, — вежливо проговорил он, а затем представился: — Я Вэн.
Люди не ответили ему, и тогда Вэн повторил приветствие на испанском и китайском. Он перебрал бы все остальные языки, если бы вторая женщина, которая выглядела значительно старше, не сделала шаг вперед и не сказала:
— Здравствуй, Вэн. Я Дорема Хертер-Холл, но обычно меня зовут Ларви. Мы рады тебя видеть.
Никогда за все пятнадцать лет жизни Вэн не переживал такого возбуждающего, пугающего и поразительного события. За это время у него накопилось к людям так много вопросов! Так много хотелось сказать и услышать! Он испытывал необыкновенный душевный подъем уже от того, что мог касаться других людей, чувствовать их удивительный запах, наслаждаться присутствием себе подобных. Пришельцы знали так чудовищно много и в то же время были полными профанами в элементарных вещах. Они не имели понятия, как добывать пищу из хопперов, никогда не пользовались сонной кушеткой, в глаза не видели Древних и ни разу в жизни не разговаривали с Мертвецами. Но люди знали о космических кораблях и городах, они ходили под открытым небом...
— Небо? — не понял Вэн.
Потребовались немалые усилия, чтобы Вэн понял, о чем идет речь.
Кроме того, пришельцы занимались любовью. Вэн видел, что молодая женщина готова побольше рассказать ему об этом, но старшая почему-то не разрешила, и это показалось ему очень странным.
Старший мужчина, казалось, вообще ни с кем не занимается любовью, и Вэн снова поразился, какие они все разные. Все в них было странным, и он испытывал восхищение и ужас от такого обилия непонятных вещей.
Они долго беседовали обо всем, и Вэн раскрыл им некоторые тайны поселения. В ответ на это люди познакомили его с диковинами своего корабля. Там оказалось что-то вроде Мертвеца, но оно никогда не было живым. Особенно поразили его изображения огромного количества людей на Земле и смывной туалет.
После просмотра невероятных чудес женщина Ларви приказала всем отдыхать. Вэн тут же отправился было к сонной кушетке, но женщина пригласила его остаться с ними, и у него не хватило сил отказаться.
Спал Вэн очень плохо. Он часто просыпался, нервно принюхивался и с тревогой осматривался в незнакомом интерьере. Сказывалось слишком сильное возбуждение, которое отозвалось в его организме болезненными переживаниями.
Когда все проснулись, Вэн сильно дрожал, тело у него болело, он как будто совсем не спал. Но для него сейчас это казалось совсем не важным. Вопросы и разговоры тут же возобновились.
— А кто такие Мертвецы? — спросила старшая женщина.
— Не знаю. Давайте спросим их самих. Иногда они называют себя старателями. Они с каких-то Врат.
— А где они находятся? Это сооружение хичи?
— Хичи? — Вэн задумался. Последний раз это слово он слышал очень давно, но не знает или не помнит его значения. — Ты о Древних?
— А как выглядят эти Древние? — в свою очередь поинтересовалась Ларви.
Вэн не мог описать их словами. Поэтому ему дали блокнот, и он постарался изобразить большие движущиеся челюсти, редкие бороды. Как только он заканчивал очередной рисунок, люди хватали его и выставляли перед машиной, которую называли «Вера».
— Машина похожа на Мертвецов, — заметил Вэн, и пришельцы снова набросились на него с вопросами.
— Ты хочешь сказать, что Мертвецы — это компьютеры?
— А что такое «компьютер»? — не понял Вэн.
После этого ему долго расшифровывали значение слова «компьютер», объясняли, что такое государство и президентские выборы, парламент и экономика. Заодно ему рассказали о стотридцатидневной лихорадке. И все это время они бродили по поселению, а Вэн показывал людям, что знает. Он очень устал от впечатлений и свалившейся информации. У него не было привычки к таким большим умственным нагрузкам, потому что в своей безвременной жизни Вэн спал, когда чувствовал сонливость, и не просыпался, пока силы его не восстанавливались. Ощущение усталости ему ужасно не понравилось, как не понравилась отвратительная сухость в горле и головная боль. Но Вэн был слишком взбудоражен, чтобы остановиться, и особенно оживился, когда ему рассказали о женщине по имени Триш Боувер.
— Она была здесь? — спросил он. — Здесь, в поселении? И не осталась?
— Нет, Вэн. Триш не знала, что ты придешь. Она думала, что если останется, то умрет.
Известие об этом расстроило Вэна. Он подсчитал, что когда она прилетала, ему было десять лет. Вэн мог бы стать ее товарищем. А она его. Он кормил бы эту женщину, заботился о ней, и взял бы ее с собой, чтобы она увидела Древних и Мертвецов. Тогда бы он не чувствовал себя таким одиноким и был бы очень счастлив.
— Куда же она ушла? — спросил он.
Почему-то этот вопрос их смутил. Люди посмотрели друг на друга, и немного погодя Ларви сказала:
— Она улетела в своем корабле, Вэн.
— На Землю?
— Нет. Еще нет. В таком корабле, как у Триш, путь может растянуться на долгие годы. Он будет лететь дольше, чем она проживет.
В разговор вступил младший мужчина — Пол, тот, что совокуплялся с Ларви:
— Триш все еще в пути, Вэн. Мы не знаем точно, где она. Мы даже не уверены, что она жива. Триш себя заморозила.
— Значит, она умерла?
— Ну... пожалуй, сейчас она не совсем жива. Но если Триш найдут, ее можно будет оживить. Она находится в холодильнике своего корабля, при температуре минус сорок градусов. Там ее тело долго не будет разлагаться... я так думаю. И она тоже так думала. Во всяком случае, Триш решила, что это ее единственный шанс.
— Я мог бы дать ей лучший шанс, — подавленно проговорил Вэн. Но потом лицо его прояснилось. Рядом с ним стояла прекрасная молодая женщина, Джанин, которая не замерзла и не стала похожа на ледышку.
Желая поразить Джанин своим остроумием, Вэн сказал:
— Чертово число.
— Что? — растерянно переспросила она. — Какое число?
— Чертово число, Джанин. Мне о нем рассказывал Крошечный Джим. Когда скажешь «минус сорок», не нужно уточнять, по Цельсию или по Фаренгейту, потому что это одно и то же. — Вэн рассмеялся своей шутке.
Люди снова посмотрели друг на друга. Вэн чувствовал, что здесь что-то не так, но с каждой секундой он испытывал все большую усталость. У него появились головокружение и тошнота. Он решил, что люди не поняли шутку, и предложил:
— Давайте спросим Крошечного Джима. Он тут близко по коридору, рядом с сонной кушеткой.
— Спросим? Как? — неожиданно заговорил старший мужчина, Пейтер.
Вэн не ответил — он чувствовал себя все хуже и хуже, поэтому ему легче было показать. Он резко повернулся и потащился к комнате для снов.
К тому времени, как они догнали его, он уже настроился на прием и вызвал номер сто двенадцатый.
— Крошечный Джим? — позвал Вэн и бросил через плечо: — Иногда он не хочет разговаривать. Пожалуйста, потерпите.
Но на этот раз ему повезло, и тут же послышался голос Мертвеца: