Рифы космоса

— Отличный Центр Связи, — сказал Райленд. Он чувствовал себя прекрасно. Даже кольцо на шее не казалось таким уж твердым и холодным. Какая она милая девушка, эта Вера, мечтательно подумал он. Конечно, девушки-общительницы отбираются специально, их обучают, едва ли не разводят как особую породу. Она напоминала ему Потерянную Любимую, Анджелу, о которой дочь Планирующего знала больше, чем ей следовало. Конечно, о ней можно было прочитать в его личном деле и...

— Пункт Зеленый Полукруг, — пропела девушка, указывая на новую эмблему, украшавшую стену.

— Превосходно, — машинально заметил Райленд, потом взглянул повнимательнее, — что это там происходит?

Девушка заколебалась. Она замолчала на полуслове, нахмурилась и сказала Райленду:

— Знаешь что, наверное, этот короткий путь не совсем то, что нам нужно. На старом пути есть...

— Нет, ты посмотри, — настаивал Райленд, упираясь, когда она пыталась сдвинуть его с места. Было уже поздно, но Райленд заметил двух охранников в алой форме Группы, и один из них отпирал ключом массивную освинцованную дверь. Внутри виднелась громадная шахта, пол ее освещался ярким прожектором откуда-то сверху. Райленд понял, что это! Посадочная шахта для ракеты. Мощные фермы портального крана, огромные трубопроводы пламягасителей и их черные раструбы в бетоне пола. Райленд понимал, что когда-то ракеты довольно часто садились здесь. Там, наверху, скрытые ослепительным светом, находились громадные створки входа, открывающиеся в небо. Но в шахте сейчас не было ракет. Там было что-то другое, внутри массивной металлической клетки.

— Что это такое? — спросил Райленд. Существо напоминало морское животное — котика или тюленя, которых Райленду приходилось встречать на скалах близ изоляционного лагеря. Но это животное было золотистого цвета. Освещенное прожекторами, бившими из-под потолка, оно светилось краснотой закатного солнца. Существо было живым. Ни разу такого животного Райленду не приходилось видеть за всю жизнь. Оно лежало на полу большой стальной клетки, словно обессилевшее после попыток вырваться на волю. Золотой мех был в крови, а на голове виднелась рана. Несколько прутьев клетки были прогнуты и покрыты засохшей кровью.

Было ясно, что неизвестный зверь мучился в неволе и уже не раз пытался вырваться на свободу.

— Пойдем скорее, Стив, — обеспокоенно сказала общительница. — Пожалуйста! Майор Чаттеради не велел показывать пространственника, пока... — она запнулась, смущенная. Потом попросила Райленда: — Пожалуйста, забудь, что я говорила. Я не должна была вообще вести тебя сюда, но... О, пожалуйста, Стив, пойдем отсюда!

С неохотой он позволил увести себя. Охранники поспешили войти в шахту, и тяжелая свинцовая дверь задвинулась. В любом случае уже ничего не было видно. Но что же он только что видел?

В семь часов утра на следующий день звонок телетайпа вырвал его из глубокого сна. Не успев как следует протереть глаза, он подскочил к машине, чтобы ответить. Его ждал запрос:

«ЗАПРОС: Присутствует ли Стивен Райленд, АВС-38440?»

Побледнев, Стивен выстучал подтверждение. Обычное человеческое общение вырабатывает привычки вежливости. Благодарность за беспокойство, извинение за несвоевременный огвет. Но Машину его извинения не интересовали. Рычаги литер застучали немедленно:

«ИНФОРМАЦИЯ: Гипотеза состояния равновесия основывается на теории Фреда Хойла, английского астронома и физика XX века. Она утверждает, что облака водорода постоянно формируются в межзвездном пространстве, таким образом восстанавливая убыток материи, потерянной в процессе синтеза внутри звезд.

ДЕЙСТВИЕ: Дать оценку возможности математического подтверждения реальности нейтрализации и реверсии процесса формирования водорода».

Райленд уставился на бумажную ленту. В дверь тихо постучали, и в комнату влетела общительница. Она несла поднос с чаем и стаканом розоватого сока.

{ пропущено 1-2 абзаца }

«ИНФОРМАЦИЯ: Вышеупомянутый механизм в дальнейшем именуется нереактивной тягой.

ДЕЙСТВИЯ: Разработать необходимое математическое основание возможности воспроизведения нереактивной тяги в двигателях кораблей Плана. Просмотреть работу полковника Готтлинга по общей теории силового поля как необходимого первого шага».

Машина прекратила печатать. Райленд оторвал кусок ленты и сел, уставясь на нее. Он понял, что кто-то сообщил сведения из его старинных запрещенных книг Машине. Вера нежно извлекла ленту из его пальцев.

— Завтракать! — укоризненно напомнила она. — И душ! Сначала нужно как следует проснуться, тогда и думать будет легче.

Словно в забытьи, Стивен позволил отвести себя в ванную, в сознании его бешеным вихрем крутились облака межзвездного водорода и анти-Ньютоновские силовые поля. Обжигающий душ привел его в себя. Он оделся и сел завтракать вместе с общительницей.

— Нереактивная тяга! — повторил он. — Но это невозможно! Закон Ньютона!

— Пей чай, Стив! — успокаивающе сказала Вера. — Разве Машина давала бы тебе задание, если бы это было невозможно?

— Но я не... Хорошо, какие экспериментальные подтверждения? Я пока ничего не видел.

Общительница украдкой взглянула на свои часы.

— Полковник Лескьюри будет ждать, Стив. Допивай чай.

Полковник казался официальным в своей алой форме и белоснежном халате мверх нее.

— Я вижу, вы взволнованы, Райленд. Успокойтесь, — сказал он.

Стив многозначительно коснулся своего железного воротника, полковник улыбнулся.

— Естественно, — сказал он, — но вы ведь стремитесь от него избавиться, а? И наилучший способ сейчас — это успокоиться, потому что в первую очередь вы должны внимательно выслушать меня. Я должен рассказать вам о рифах космоса.

РИФЫ КОСМОСА! Райленд судорожно глотнул и попытался расслабиться. Вокруг него рассеивался туман забытья, заслонивший годы, прожитые в изоляционном лагере. Он снова лежал, привязанный к кушетке в комнате тераписта, с холодными электродами на запястьях, и в лицо ему бил ослепительный свет. Над ним склонился доктор Трейл, толстый, вежливый, с тихим голосом, раз за разом хрипловато повторяя слова: «пространственник», «пиропод», «нереактивная тяга», «рифы космоса». Доктор не торопясь записывал, как реагировал на эти слова его пациент.

— Успокойтесь, Райленд, — откуда-то издалека донесся голос полковника. — К этой проблеме нужно подходить постепенно. Первый этап ознакомить вас с информацией, которую я должен сейчас представить.

— Да, конечно, — вздохнул Райленд. — Я понимаю.

Он отчаянно пытался расслабиться. Возможно, в рассказе полковника он найдет ответ на загадку трех потерянных дней.

— Давайте сначала немного выпьем, — предложил полковник.

Райленд заколебался — алкоголь всегда был под запретом, и в лагере, и в Академии.

— Присоединяйтесь, — сказал полковник, подмигивая. — Небольшая трансфузия не повредит.

Он открыл шкафчик и вытащил оттуда стаканы и маленькую коробочку. Пока Лескьюри наливал в стаканы, Райленд нетерпеливо вернулся к теме их разговора.

— Рифы космоса, что это? Наверное, метеоритные облака?

Паскаль Лескьюри захохотал.

— Нет, это примерно то же, что и коралловые рифы. Прошу, — он поднял свой стакан. — Ну, вот, другое дело, — заметил он, пригубив, и открыл коробочку. На стол высыпалась целая коллекция фантастических существ, вернее, их миниатюрные подобия, которые были приготовлены из пластика. Райленд взглянул на них почти машинально, обдумывая слова Лескьюри.

— Но ведь коралл — это продукт деятельности живых организмов.

Полковник кивнул.

— И рифы космоса тоже построены живыми организмами, только на их создание ушло гораздо больше времени.

Райленд внезапно поставил на стол нетронутый стакан, напиток расплескался.

— Но какие организмы могут жить в космосе?

— Как какие? — очень серьезно сказал полковник, постукивая пальцем по пластиковым игрушкам. — Примерно вот такие же. Это уменьшенные модели реально существующих животных. Кроме того, имеются еще и сами создатели рифов — простые одноклеточные организмы, они существуют повсюду!