Страница 2 из 21
В случае нового государства – СССР – очевидно, существовал обширный клан предприимчивых людей, рвущихся осваивать новые территории. До середины XX-го века, однако, говоря математическим языком, Россия являлась географическим полупространством – ограниченным с одной, евразийской стороны, и имеющим открытую границу на севере и северо-востоке. Именно в связи с этим обстоятельством 30 марта 1925 г. Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР «О порядке въезда на острова Северного Ледовитого океана» была впервые ограничена свобода передвижения граждан СССР по территории РСФСР. Приведу обширную цитату из этого документа, сохраняя язык подлинника: «В целях предупреждения хищнического использования богатств природы и эксплуатации населения островов, состоящих в ведении Управления островами Северного Ледовитого океана согласно положения от 30 июня 1924 года (Собр. Узак., № 59, ст. 582) и в изъятие из ст. 1 декрета ВЦИК от 24 января 1922 года о предоставлении всем гражданам права беспрепятственного передвижения по всей территории Р.С.Ф.С.Р. (Собр. Узак., 1922, № 11, ст. 106), ВЦИК и СНК Р.С.Ф.С.Р. постановляют:
1.) Въезд на острова Северного Ледовитого океана (Вайгач, Колгуев и Новая земля) как для проживания на них, так и для занятия торговой и промышленной деятельностью допускается: а) или в порядке регистрации в Управлении островов Северного Ледовитого океана, б) или с разрешения этого последнего. (…)»
О том, как непросто складывались отношения новой власти с коренным населением северных территорий, также рассказывается в статьях сборника. Еще до революций 1917 г. в ходу был термин «многоукладность» применительно к разнообразию стилей жизни и способов ведения хозяйства различных народов, населяющих Россию. На огромных северных территориях «многоукладность» проявилась самым широким образом.
Отдельного исследования заслуживает вопрос о столкновении цивилизаций на Севере начиная с 1920-х годов: новая власть не могла не подчинять себе местное население, развивающееся, по меньшей мере, по совершенно другому пути, нежели те, которые виделись теоретикам марксизма.
Общеизвестна роль «огненной воды» в налаживании отношений с коренными народами. Впервые опубликовавшие постановление ЦК ВКП(б) о Колыме от 11 ноября 1931 г. И.В.Павлова и С.А.Папков сообщают, что «Постановлением Политбюро от 19 ноября 1930 г. была разрешена продажа водки в районах лесозаготовок, сплава и пушно-рыбозаготовок; постановлением Политбюро от 15 сентября 1930 г. намечалось увеличение производства водки – на 1930/31 гг. план по спирту составлял 90 млн. ведер». Принимая вместимость ведра за 12,3 литра, получим, что производство спирта в хозяйственный 1930/31 год (считавшийся тогда от 1 октября до следующего 30 сентября) достигло величины более 1,1 миллиарда литров в год, что составляло несколько литров на жителя страны в год (не будем забывать, что часть спирта использовалась в промышленности). О том, что в коридорах власти шла борьба по этому вопросу (и какая борьба) можно только догадываться – ведь совсем незадолго до этого 30 мая 1930 г. было принято Постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О запрещении ввоза и продажи спиртных напитков в северных окраинах РСФСР».
Не менее очевидно, что с начала 1930-х гг. усилился интерес партийных и государственных к получению с северных территорий для целей индустриализации страны леса, пушнины, золота, а позднее – руд различных металлов.
Ключевым в отношении полезных ископаемых явилось совершенно секретное Постановление СНК СССР «О строительстве Норильского никелевого комбината» от 23 июня 1935 г.: «Для успешного освоения Норильского никелевого и угольного месторождения и строительства комбината проектной мощностью 10 000 тонн никеля в год с пуском его в 1938 г., – СНК СССР постановляет:
1.) Строительство Норильского никелевого комбината признать ударным и возложить его на Главное управление лагерями Наркомвнудела, обязав его организовать для этой цели специальный лагерь (…)…».
Уже в феврале 1938 г. был получен первый никель на отечественных металлургических заводах. Никель – один из основных компонентов броневой стали. Налаживание отечественного производства броневых листов позволило СССР в краткое время создать самый мощный в Европе потенциал танковых армий. На одном этом примере видно, сколь велика была роль ресурсов Севера в истории нашей страны и ее индустриализации в советский период.
Ряд работ других исследователей проблем освоения Севера, вышедших в последние годы и непосредственно относящихся к темам настоящего сборника, упомянут в статьях.
Об одной книге хочется сказать отдельно. В 2008 г. в США вышло в свет обстоятельное исследование Мартина Боллинджера (M.J.Bollinger) «Сталинские невольничьи корабли. Колыма, флот ГУЛАГа и роль Запада». Благодаря совместным усилиям авторского коллектива сборника эта книга теперь имеется в библиотеке общества «Мемориал» в Москве, а тема сборника приобрела международный масштаб.
Хочется надеяться, что 2-е издание сборника будет благожелательно встречено как специалистами, так и широкой читающей и интересующейся отечественной историей публикой, а также будет способствовать международному сотрудничеству по дальнейшему изучению Арктики и освоению ее ресурсов на благо развития всего человечества. Авторский коллектив сборника искренне надеется, что в ходе подобного освоения будет проявлено уважительное отношение к памятникам прошлого этапа покорения Арктики и смежных территорий в советский период истории России.
От авторов
«История ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков».
Короткая историческая память свойственна человеку. Укоренившаяся в веках привычка задвигать на задворки сознания многие факты истории и не учиться на её ошибках, возможно, есть своего рода спасение от прошлого, которое на протяжении многих веков никак не украшало настоящее. Ибо глубочайшие пропасти, в любые эпохи соседствовавшие с вершинами человеческого духа, порой превращают прошлое в тяжкий груз, который гораздо легче сбросить с себя и забыть, чем тащить на себе и помнить. Славная история и тяжкое бремя исторических событий – странное, неразложимое сочетание, так всем знакомое, ведь контраст между чёрным и белым, светлым и тёмным, добром и злом в России всегда был чрезвычайно резок, и отсутствие полутонов до сих пор заставляет иногда вновь и вновь пересматривать многие страницы ушедших веков.
Предлагаемая читателю книга как раз и посвящена одной из самых контрастных эпох в истории нашей страны, эпохи, когда пламенный героизм и холодная жестокость существовали бок о бок, когда за блеском действительно уникальных достижений и свершений всегда следовала чёрная тень, ни на секунду не отпускавшая ни единого творца ни единой победы. Эпоха, в которой возможно было одержать победу, проиграв, и, как показала вся дальнейшая история, потерпеть трагическое поражение, победив. Речь идет о 1920–1950-х годах – времени, столь насыщенном пугающе контрастными свершениями «гения» и «злодейства». Времени, столь богатом на страшные события, которые, послушно следуя всем проявлениям изменчивой и ненадежной воли человека, порой будто разыгрывали свой собственный, беспощадно реальный спектакль, раздавая обычным людям трагические роли в театре абсурда. И трагедия этого театра абсурда состояла в том, что все его слагаемые были с беспристрастной ясностью просчитаны так, чтобы действующие лица никогда больше не получили новых ролей.
Так же абсурдно и одновременно логично место действия, выбранное для драмы. Советский Север, огромное тысячекилометровое пространство от Кольского полуострова до Чукотки, лежащее за Полярным кругом. События, которые удалось восстановить по крупицам, происходили в тех местах страны, способных и очаровать своей красотой и почти играючи сломать пришельца своей суровостью. Далекий малонаселённый край, до сих пор испытывающий на прочность всякого посетителя.