Сладостная месть

Это довольно жестокая месть за одно язвительное замечание, Люк. Ты мог выставить Клаудию в глупом виде, не заставляя страдать папу.

– Я думаю, ты тоже пострадала.

– Это моя вина. Мне не следовало так полагаться на Майкла. Я больше не сделаю подобной ошибки.

– Хорошо. – Он кивнул. – Я объясню тебе, Физз. Все. Но сначала я должен поговорить с Эдвардом.

Он ждал подтверждения того, что она услышала, что она поняла его слова. Дрожащий вздох вырвался из груди Физз, и она кивнула. Когда Люк нежно стиснул ее пальцы, она подняла глаза и улыбнулась.

Ты так и не сказала мне, почему ты не вышла замуж за Патрика Марча.

– А это важно?

Ты была влюблена в него?

– Конечно, я была влюблена в него. Половина женщин съемочной группы были влюблены в него, но большинство из них обладали достаточным опытом, чтобы понимать что к чему. Мне было восемнадцать, и я была совсем зеленой. Он был потрясающе красив и достаточно умен для того, чтобы не выглядеть слишком банальным. Он даже и не приставал ко мне. Он вел себя как джентльмен.

– К твоему разочарованию.

Физз взглянула на него с легкой улыбкой, испытывая благодарность, что ей не пришлось объяснять это.

– Да. Я думаю, он понимал, как я разочарована. Он был на восемь лет старше меня. Затем мы начали снимать первую постельную сцену. Большинство актеров при этом хихикают. Я хочу сказать, что это довольно нелепо. Ты, совершенно голая, катаешься по кровати, ассистент по свету держит рефлектор у твоей левой щеки, звукооператор нависает сверху, чтобы поймать каждый вздох, а режиссер дает советы, куда должен положить руку актер.

Люк ничего не сказал.

– Но я даже не замечала всего этого. Все было по-настоящему. Я так хотела его. – Она ссутулилась. – Наверное, все понимали, что происходит. Это была мечта режиссера. Реальная вещь на экране. Потом, когда я все поняла, я почувствовала, что мной воспользовались. Режиссер и Патрик, оба умные и честолюбивые, даже не задумались, что они делают со мной.

– Не так уж умны. Ни один из них не получил того, чего хотел.

– Да. Я думаю, Патрик хотел держать меня в подогретом состоянии до того момента, когда он поведет меня к алтарю.

Физз высвободила руку, подошла к окну и стала смотреть на темную поверхность моря.

– Но своим именем я обязана больше привычке вскипать и выплескиваться, как шампанское из бутылки, чем детскому лепету сестры. Ты, наверное, заметил.

Люк подошел и встал рядом с ней. Обнял ее за плечи и улыбнулся.

– Это очень… освежающе.

Она улыбнулась в ответ, потом снова посмотрела на море.

– Ну да. Поскольку поначалу мой энтузиазм восполнял недостаток опыта, я не предполагала, что не удовлетворяю его обычным стандартам.

– Лично я сказал бы, что у тебя природный талант.

– Да?

Как странно. Когда она училась в Академии драматического искусства, ей тоже говорили, что у нее природный талант.

– Однажды я оставила свой текст в его фургончике. Мне не пришло в голову постучать, когда я вернулась за ним. Одна из гримерш заняла мое место. Простыни, наверное, были еще теплыми…

Она остановилась на секунду. Да, это действительно больше не трогало ее.

– Из-за этого возникли проблемы на съемках. Оставалось снять еще несколько постельных сцен.

– Должно быть, это было неприятно для тебя.

Она взглянула на Люка с полуулыбкой.

– Не так неприятно для меня, как для него. После этого меня тошнило всякий раз, когда он прикасался ко мне.

Тошнило? – едва не рассмеялся Люк. – По-настоящему тошнило?

Тогда это не было смешно, Люк. Без меня не было фильма. И я действительно старалась. Бедный продюсер рвал и метал, бюджет трещал по швам. Но я просто не могла сделать это. Чем больше я старалась, тем хуже получалось. Я потеряла в весе и выглядела ужасно. Кто-то позвонил Клаудии и сказал, что я заболела. Возможно, даже Патрик. Я не спрашивала, а она не сказала мне. Мне было так плохо, что я просто не думала об этом.

Люк обнимал ее за плечи, и искушение просто уткнуться ему в грудь и выплакаться было почти непреодолимым. Но она сдержалась.

– Ну, вот и все. Дешевая и грязная история моего романа. После этого только моя радиостанция согревает меня в холодные зимние ночи.

Твоя радиостанция?

– Да. – Она подняла подбородок. – Моя радиостанция. Идея целиком принадлежала мне. Я владею радиостанцией. Я руковожу ею. Не многие об этом знают. Джим, Сюзи, еще двое-трое из старшего персонала – те, кто был с нами с самого начала.

Но почему? И почему лицензия выдана на имя твоего отца?

Я предпочитаю оставаться в тени. Папа более привычен к свету прожекторов. И потом, кто, находясь в здравом уме, выдал бы лицензию неудавшейся актрисе двадцати лет от роду? Я хочу сказать, что не произвела на тебя впечатление деловой женщины, когда в первый раз появилась в твоем кабинете, а ведь я занимаюсь этим уже пять лет. Люк засмеялся.

– Если бы ты знала, какое впечатление ты произвела на меня в тот день, любовь моя, ты бы покраснела.

Его любовь?

Неужели? – Физз повернулась к нему. – Ну, в таком случае мы почти квиты.

– Предполагается, что сейчас я должен принести извинения? Упросить тебя оставить себе деньги?

Физз слабо улыбнулась.

– Ну, на самом деле ты упустил момент для извинений. И я не хочу твоих денег, Люк. Я приняла другие меры для обеспечения будущего радиостанции. Все, что нам осталось, – это попрощаться.

Она сделала шаг назад и протянула ему руку. Люк взял ее руку, задержал в своей и притянул к себе.

– А что, если бы я сказал тебе, что весь остаток спонсорских средств уже перечислен сегодня на счет радиостанции?

По ее телу пробежала неожиданная дрожь. Она уже убедила себя, что разгадала планы Люка и что больше не будет никаких сюрпризов.

– Я бы спросила, зачем ты пришел сюда • сегодня, если не собирался тащить меня в постель? Ты заставил меня серьезно поверить в твои намерения.

Ты так и не сказала мне, что не готова пройти через это, поэтому я собирался немного попугать тебя, чтобы наказать за подобную глупость. А потом я хотел повести тебя в симпатичный деревенский паб, который мне посоветовал Энди, чтобы выпить, возможно, поужинать и поговорить.

– Ну, мы уже поговорили. Если ты передумал и хочешь выпить, то пожалуйста.

Ты еще не ответила на мой вопрос.

– Он был гипотетическим. Ты действительно перевел в банк остаток денег?

Люк кивнул.

Волна радости нахлынула на нее, лишая ее последних сил, делая ее настолько слабой, что она просто положила голову на грудь Люку, прислонилась к нему.

Тогда я скажу тебе, Люк, что я счастлива. Счастлива узнать, что ты не собирался выполнять свою угрозу. Счастлива принять твой щедрый жест. И более чем счастлива вернуть тебе эти деньги завтра утром, как только откроется банк.

Физз почувствовала неожиданную легкость, свободу от ужасного напряжения и тревог последних недель.

– Вернуть? Но как? Откуда ты взяла деньги? – спросил Люк, слегка встряхнув ее за плечи.

– Не волнуйся, Люк. Мне не пришлось идти на панель.

– Еще только этого не хватало, – сказал он, бледнея.

– Разумеется. Ну, а теперь, может быть, выпьешь бренди? Или бокал вина? В холодильнике есть бутылка. Ты всегда можешь вызвать такси, если не рискнешь сесть за руль.

– А может быть, я смогу снова поспать на твоем диване?

– На моем диване? – пробормотала она. – Почему на диване? Он не очень удобный.

Определенно, не такой удобный, как моя кровать, подумала она и покраснела.

– Я готов рассмотреть другие предложения. А пока что я приму твое предложение насчет выпивки. Но только если ты снимешь этот ужасный костюм.

– Снять костюм? – Она опустила глаза и посмотрела на жакет и юбку. – Прямо сейчас?

Скулы Люка опалил темный румянец, когда он понял, что он сказал.

– Нет! – воскликнул он.

Но было уже поздно. Пальцы Физз пробежали по пуговицам жакета. Сбросив его на пол, она расстегнула пояс и молнию на юбке. Юбка с шелестом соскользнула вниз, оставив Физз в черном шелковом комбидрессе и черных чулках.