Страница 49 из 97
В эпоху координации действий классической стратегии с действиями стратегии малой войны единственный выход в обороне — это искать не статики на полях сражений, а динамичноактивного, подвижного равновесия. При обеспеченной стратегической воздушной крыше и при поддержке тактического воздушного флота, при сильно подвижных наземных огневых средствах, даже при очень тяжелом не в свою пользу численном соотношении дивизий, высококвалифицированное командование всегда сможет не выпустить инициативы из своих рук и навязать маневрами свою волю малоподвижным и неповоротливым массам оперирующего противника.
В современной войне чрезвычайно важна психологическая подготовка солдата и его политико-идеологическая обработка. Он должен хорошо понимать не только свой маневр, но и ту политическую цель, которую этот маневр преследует. Солдат должен знать, с кем и почему он воюет. За какие идеалы и цели он идет в огонь.
Сознательный боец, высококвалифицированный и самоотверженный офицер и всесторонне глубоко образованный, решительный генерал — вот ведущие элементы маневренного высокого, насыщенного техникой, современного боя. Времена «а ну, кто враг внутренний», времена серой бессознательной, безымянной солдатской массы миновали бесповоротно.
Полководец должен помнить великую военную истину, что одно — это оперативный математический расчет, а другое — стратегическая интуиция. Он должен работать над собой, учась первому и вырабатывая в себе другое.
Под влиянием техники изменилась форма боя, но философская сущность войны осталась незыблемой. Разрешая стратегические задачи и выбирая оперативные средства, полководец должен неизменно помнить ту главную политическую цель, которую ему указала его государственная политика. От него требуется не только владение современными военными знаниями, умение оперативно думать, но и глубокое понимание общеполитической обстановки, привычка разбираться и знать, какие влияния на ход его операции могут оказать изменения, протекающие и совершающиеся во время кампании в политике, в технике, в методах психологической войны и в способах ведения малой войны. Он должен точно понимать и знать, на какой коэффициент поправок он может и должен рассчитывать. Эластичность управления, эластичность смелая и решительная, глубоко профессионально и организационно проведенная, должна быть путеводной звездой современного командования. Импровизации и дилетантства надо бояться больше, чем врага. Это они ставят командованию невыполнимые требования и выматывают армию до отказа. «Стратегия невозможностей» Гитлера во время Второй мировой показала, к чему можно привести свою нацию и блестящую армию.
С другой стороны, нельзя слишком увлекаться планировкой и суперорганизацией. Все хорошо в меру. Вера в исключительную силу заранее разработанного плана и боязнь потом внести в него какие-либо изменения, хотя обстановка и требовала бы их, создает то болезненное явление, которое германский вермахт прекрасно охарактеризовал словом «планглаубихкайт» (Planglaubichkeit) — в переводе на русский язык — слепою верою в план. От наполеоновского: сначала завязать бой, а потом посмотреть и действовать, в зависимости от обстановки, — все-таки «кое-что» осталось.
Полководец должен твердо понимать, что сегодня армия не может быть государством в государстве. Он должен старательно военно образовывать и политически воспитывать своих подчиненных. Надо постоянно подвергать армию соответствующей национально-идеологической обработке и разъяснять ей не только общие политико-стратегические цели войны, но часто даже ближайшие оперативные задачи. Солдат воспитывается политически, не в каких-либо партийных программах, а в общих, хотя бы элементарных понятиях государственной идеи страны. В историко-политических целях и стремлениях нации.
Он изучает историю, его вводят в понимание основных положений геополитики и ему объясняется необходимость всех будущих вооруженных действий для блага его государства и его нации. Одним словом, он пропагандистским внушением и глубоко национальным воспитанием должен быть застрахован от контрпропаганды противника и, в связи с этим, от возможного морального разложения. Внушение — это одно, но казарма не может жить без принуждения. Военный «дрилль»21 и внешняя подтянутость армии — это необходимая форма ее жизни. Должно быть воспитано здоровое физическое тело армии, ибо только в такое может быть влит здоровый моральный дух. Фрид-риховское изречение: «Солдат должен бояться палки капрала больше, чем неприятеля», — конечно, по своей форме устарело, но, по существу, заменяя физическую палку палкой моральной, то есть национально-психологическим воспитанием, оно остается неизменным на веки веков.
Внезапность удара всегда играла первенствующую роль в технике военного дела. Мы знаем момент непосредственной внезапности, внезапности тактической, когда противнику наносятся удары там, где он их меньше всего ожидал. Оперативные операции растягиваются во времени и в пространстве; а потому в оперативном искусстве под внезапностью мы понимаем те маневры, которые предприняты полководцем и которые по каким-либо соображениям не входили в расчет противоположной стороны. Стратегическая внезапность обыкновенно выражается неожиданным раскрытием таланта полководца или первоклассной работой «сыгранного» Генерального штаба. Она обыкновенно связана с применением новых тактических методов борьбы, невиданных до сих пор способов оперативного развертывания или маневра: применением усовершенствованной техники или яркой пропагандистской агитацией. Устранить выше данные факторы внезапности могут талант полководца, указанная стойкость армии и прекрасно организованная вездесущая разведка.
В германской военной академии высокоталантливый генерал фон Сект говорил: «Я учу вас быть офицерами Генерального штаба, но полководцами сделать вас не могу». Полководцы рождаются. Это «искра Божья». Они, как и все другие таланты, как показывает военная история, появляются редко. Отсутствие «искры Божьей» должно быть уравновешено безукоризненной координационной работой Генерального штаба. Армия — это тело. Генеральный штаб — это мозг. Но самое сильное тело и блестящий интеллект бессильны, если у них нет глаз и ушей. Глазами и ушами армии является военная разведка, и в современной войне она играет первенствующую роль.
Весь мир тратит на нее безумные суммы. Сегодня без военной разведки немыслима подготовка войны. Действовать вслепую никакой военный организм не в состоянии. Самое сильное тело — армия, высокоинтеллигентный ум — Генеральный штаб — не могут успешно работать, если нет глаз и ушей, то есть всеведущей и всеобъемлющей разведки. В этом духе надо воспитывать армию. Каждый офицер и солдат должны быть разведчиками. Время только «профессиональных шпионов» и высылки патрулей кануло в вечность. На передовой линии, в штабе, в бою, в тылу, на фабрике, в бюро, в лаборатории, на аэродроме, в поезде и в ресторане, на улице и дома каждый солдат должен уметь видеть и слышать то, что нужно его стране, его нации в борьбе за идеалы и свое существование. Он должен всюду и всегда проникать во всю оборонительную линию врага. Сегодня эта линия не ограничивается окопами, она там, где мы ее только что перечислили. Надо воспитывать армию в современных принципах разведки. В этом третьем разведывательном элементе, который вместе с двумя другими — талантом полководца и работой Генерального штаба составляет фундамент современного военного искусства, и надо натаскивать офицера и солдата. Надо внушать и учить, что сегодня разведчик — это не «презренный шпион», а верный идейный солдат и офицер, стоящий на страже своего государства, своей нации и своей исторической национальной миссии.
Война имеет свою собственную мораль и оправдывает многое недопустимое в нормальное мирное время.
В борьбе за великие, национально чистые идеалы офицер и солдат должны твердо помнить два основных положения: «горе побежденным» и «победителя не судят».