Страница 36 из 97
Влиятельные круги правительственных аппаратов западного мира стремятся теперь довершить начатое дело, веря, и по всей вероятности, искренне, что только монопольная власть единого мирового правительства сможет исключить войну их человеческих взаимоотношений, и этим спасти мир и цивилизацию от грозящего им атомного пожара.
Лига Наций и ООН были первыми этапами на этой дороге, а президенты Вильсон и Рузвельт — их первыми зодчими. Правда, Вильсон, создав первый этап, сам фактически не принял участия в его работе. «Новое дело» Ф. Рузвельта и связанная с ним политика его демократической партии проводилась 16 лет специально для этого созданным административным аппаратом. Этот аппарат и является теперь главным тормозом для американских военных кругов, стремящихся мечом разрубить гордиев узел теперешнего политического лабиринта.
Трудно требовать от людей, долгие годы воспитанных на идеях дружбы и уважения к СССР, чтобы они в течение 16 месяцев круто повернули кругом и пошли в ногу с военной политикой, считая сегодня вчерашнего сердечного друга своим заклятым врагом.
Трудно заставить их, представителей чисто штатской политики и коммерции, понять, что военная политика или, вернее, политика государственной стратегии, ничего общего с политикой золота, торговых сделок, международных кредитов и продажной прибылью, не имеет.
Военная политика — это политика подготовки вооруженной силы, заблаговременных военных баз, аэродромов, предмостных укреплений, занятия тех исходных оперативных позиций, которые одной своей геополитической тяжестью смогли бы давить и предрешить в пользу своей стратегии весь ход дальнейшей кампании.
Шестнадцать лет — это не шестнадцать месяцев. И уступка политических или коммерческих концессий СССР или коммунистическому Китаю, что, быть может, и можно потом исправить изворотливостью своей дипломатии или весом своего золота-кредита, не может сравниться с уступкой авиационных или морских баз или стратегических плацдармов будущих высадок и развертываний, так необходимых для обеспечения свободы оперативного маневра.
Ошибки штатской политики в известной мере исправляются нарушением подписанных договоров, тяжестью золота или переживанием нацией хозяйственного кризиса.
Иногда расплатой бывает государственная революция. Ошибки военной политики очень трудно исправить хорошей стратегией, ибо именно эти-то ошибки и делают ее скверной, и искупаются они обыкновенно не столько оперативным искусством, как морем пролитой крови, крови лучших сынов своей нации.
В моих статьях «Война и политика» я писал не раз, что нам, военным, изучая современное военное искусство, необходимо прилежно учиться искусству делать политику.
Штатская политика должна быть принципиально отделена от военной. Она не имеет права влиять и связывать руки государственной стратегии. Азбукой современного военного дела должна быть следующая доктрина: плохую государственную политику всегда приходится исправлять стратегией, а если она будет еще пытаться управлять последней, то никакое оперативное искусство и никакая блестящая тактика не выведет без страшных кровавых потерь армии на дорогу побед и славы.
Исторический германский пример двух последних мировых войн и тяжелое политическое положение генерала Макартура в Корее полностью подтверждают выдвинутую мною военную доктрину.
Мы живем в эпоху небывалого технического прогресса.
Никакой человеческий ум сегодня не в состоянии «объять необъятное», то есть охватить индивидуально все отрасли современной науки. Жизнь потребовала разделения труда и специальностей.
Политика сегодняшнего дня расширила поле своей деятельности и, вытянув радиус своего влияния в пространстве планетарного масштаба, требует настойчиво своей организации.
Она должна делиться на две части: на так называемую чистую политику, которая будет являться предметом действия государственной дипломатии или министерства иностранных дел, и на политику государственной стратегии, неотъемлемо находящуюся в компетенции большого штаба.
Обе политики должны координировать свои действия и взаимно дополнять друг друга, а не находиться во враждебных отношениях или, что еще хуже, забыв противника, вести войну между собою на так называемом внутреннем фронте.
Эта внутренняя политическая война и привела фактически демократический блок к военно-политическому тупику сегодняшнего дня.
Перейдя от чисто теоретических рассуждений к разбору существующего военно-политического положения, мы увидим ниже, какие непростительные ошибки были допущены политикой западного блока и как сейчас политическая стратегия старается их исправить.
В виде надвигающегося исторического процесса, вызванного грандиозным развитием техники, мир, из-за принципиально противоположных методов тактики, разделился на две части и готовится к действительно последнему и решительному бою.
Кто победит в этом планетарном столкновении?
Процесс ли эволюционно-демократического свободного сговора или коммунистическая мировая революция путем завоевания и покорения — это вопрос ближайшего будущего.
Будет ли он разрешен какой-то экономическо-дипломати-ческой «холодной» войной или будут правы военные, пока что стоящие в стороне, которые говорят, что язык так различен, а методы противника так неприемлемо опасны, что только кровавым столкновением в грядущей Третьей огневой можно найти выход из создавшегося международного положения.
Быть пророком в политике никому не рекомендуется, но на основании современных военных знаний можно смело сказать, что только правильное и глубокое понимание исторических прав политики и государственной стратегии перевесит в решающий момент чашу весов судьбы в пользу видящего и действующего.
Так было до первого выстрела в Корее.
Он, как мы увидим ниже, кардинально изменил общее военно-политическое положение.
Народам надо помнить, что за ошибки правящих и сильных мира сего они обыкновенно расплачиваются своим государственным существованием, а цвет нации уходит в долговременное или вечное изгнание.
ш
Корейский выстрел, как уже было сказано, резко изменил военно-политическую обстановку, к разбору которой я перейду в следующих статьях.
Немецкий философ генерал Клаузевиц говорил, что война — это та же политика, только проводимая в жизнь иными средствами. Другими словами, военные действия являются прямой функцией политики данного государства или более сложного организма — государственных коалиций.
Генерал фон Сект, организатор германского рейхсвера, учил, что каждая новая война начинается теми огневыми средствами и тактикой, которыми кончилась предыдущая, с той разницей, что техника будет значительно усилена, а тактика более усовершенствована.
Выше было сказано, что Вторая мировая война была детищем революционной эпохи, а потому она развивалась по чисто революционным методам боя и морали.
Проводя исторические параллели между временем Второй мировой войны и настоящим военно-политическим положением, мы легко можем убедиться, что слово «война» до сих пор еще не было произнесено, но фактически Третья огневая война началась с первым выстрелом в Корее, и только вопросом времени является, когда она развернется в планетарном масштабе.
«Ничего нет нового под луной», — говорит старая арабская пословица. Будем проводить параллели.
Английские концентрационные лагеря во время Бурской кампании были предтечей теперешних советско-германских.
Советской блокаде Берлина предшествовала экономическая блокада Италии накануне Второй мировой войны, по требованию Англии, во время абиссинско-итальянской кампании, советская «холодная» экономическая война и военное продвижение экономических нажимов и военных маневров периода 1937–1939 гг.
В этот период в виде прелюдии ко Второй мировой войне Германия заняла земли на Рейне, отобранные от нее Версальским трактатом, присоединила Австрию, Судеты, Мемель и, наконец, оккупировала Чехословакию. Это были акты перед началом Второй мировой войны, германского военно-дипломатического продвижения, которые поразительно напоминают советские военно-политические «холодные» аннексии, проведенные до корейского выстрела, то есть, как мы увидим ниже, до начала Третьей мировой огневой войны.