Страница 81 из 116
Младший лейтенант Ото Сойти уже давно вынашивал идею создания "ракеты, управляемой человеком". Он поступил на службу в военно-морской флот в 1928 году в качестве штурмана. С началом Тихоокеанской войны он около года участвовал в сражениях на южных островах и весной 1944 года был переведен в 1081-й воздушный транспортный корпус на авиабазу Ацуги. Ото хорошо знал о нехватке опытных летчиков, о многократном превосходстве сил союзников, о широком применении тактики самоубийственных атак сухопутными войсками. Он был также осведомлен о реактивном двигателе и работах, которые велись армией по созданию управляемой по радио крылатой бомбы, доставляемой к месту сброса самолетом-носителем. Самая «узкая» часть этого проекта состояла в обеспечении надлежащей степени точности в наведении бомбы. Ото понимал, что в то время разрешить эту проблему инженерной мысли было не под силу. Он пришел к выводу, что эту задачу может выполнить человек, точно так же, как водитель человеко-торпеды кайтен направлял ее на цель.
С чертежами своего детища Ото направился в Отдел авиационных исследований Инженерной школы при Токийском императорском университете, профессор которого Огава Таитиро помог ему воплотить идею в общей схеме. После хождения по различным военно-морским инстанциям проект Ото попал к полковнику Генда, который горячо поддержал его. 16 августа морская исследовательская лаборатория по аэронавтике получила заказ на разработку проекта под кодовым наименованием "Мару Дай" ("Мару" означало "изделие О", «Дай» также читалось как «О» — первая буква фамилии изобретателя). К концу октября намечалось построить 100 самолетов.
Морская исследовательская лаборатория по аэронавтике представляла собой один из самых современных на то время авиационных центров с двумя тысячами инженеров и ученых и тридцатью двумя тысячами рабочих.
Группы разработчиков проекта возглавил в качестве главного конструктора подполковник Мики Тадано. Проект получил производственное обозначение MXY-7. Для обеспечения секретности группе инженеров предоставили два помещения на третьем этаже главного здания лаборатории. Одно предназначалось для работы, другое использовалось в качестве общежития. Постороннему персоналу доступ в эти помещения строго воспрещался. По соображениям секретности к реализации проекта частные фирмы не привлекались. Но причина крылась не только в военной тайне. Высшие морские чины боялись негативного отношения населения к такому оружию. При разработке самого опасного в использовании оружия солдату или летчику всегда предоставлялась хотя бы малейшая возможность для спасения. В данном случае шанса покинуть самолет и воспользоваться парашютом не было.
В летных учебных корпусах по всей Японии приступили к отбору пилотов для нового самоубийственного оружия. Не брали тех, у кого остался лишь один из родителей, кто был старшим или единственным сыном в семье. Процедура отбора была проста: каждый должен был написать на своем удостоверении личности или «да», или «нет», и опустить его в специальный ящик. Курсанты были молоды, некоторым едва минуло семнадцать лет. Они писали слово «да» кровью в надежде гарантированно пройти отбор и стать первыми смертниками.
В каждом летном учебном корпусе всех, изъявивших свое желание стать пилотами, распределили по четырем группам ("страстно стремящиеся", «желающие», "искренние" (те, кто написал слово «да» кровью) и "податливые"). Каждый из них должен был выдержать проверку на понятливость, рассудительность, способность принимать решения. Недостатка в добровольцах не было, что позволило в короткий срок сформировать специальный учебный корпус летчиков-самоубийц.
В секретном помещении шла напряженная работа. Стояла обычная для японского августа удушливая жара. Закрытые шторами окна мало спасали от лучей солнца. Карандашный набросок внешнего вида будущего самолета выполнили быстро. Неделю заняла детальная разработка проекта. К 25 августа, через десять дней после начала работ над самолетом, построили его модель в натуральную величину. Незамедлительно началась ее продувка в аэродинамической трубе. Затем приступили к отработке подвешивания самолета к бомбардировщику-носителю. Первоначально предполагалось, что летчик-камикадзе будет отделять свой самолет от носителя на расстоянии до 80 километров от цели и планировать со скоростью 370–480 км/час. Перед входом в зону противовоздушной обороны он включает ракетный двигатель и увеличивает ее до 850 км/час. Поймав цель в прицел, он на последнем этапе полета устремляется в крутое пикирование под углом 50 градусов. При этом скорость самолета превышает 900 км/час, и он становится практически неуязвим для американских истребителей. На деле приведенные выше расчеты не оправдались. Вскоре выяснилось, что самое «больное» место в летных характеристиках самолета — его дальность полета. Она не могла превысить высоту, на которой отделялся самолет, более чем в десять раз. Потолок для бомбардировщика "Бетти" [58] с подвешенным самолетом "Мару Дай" составлял 6 тысяч метров. Таким образом, дальность полета самолета в лучшем случае достигала около 60 километров. Палубная авиация США обеспечивала воздушное прикрытие своего флота в радиусе 90 километров. Стало очевидным, что бомбардировщикам с подвешенными самолетами "Мару Дай" придется пробиваться к цели сквозь американский истребительный заслон. Главный морской штаб тщательно изучил проблему и пришел к заключению, что при обеспечении надлежащего истребительного прикрытия новое оружие может быть эффективно использовано. В тактику боевого применения ударного авиационного комплекса "Бетти"/"Мару Дай" внесли существенные изменения. Прежде всего они сказались на дальности сброса самолета-снаряда от цели, которая теперь была значительно уменьшена.
В начале сентября начались испытания первых двух самолетов, сошедших со сборочной линии. Решено было назвать боевую машину «Ока» ("Взрывающийся цветок вишни"). На светло-голубом фюзеляже в передней части самолета в соответствии с названием нарисовали пять розовых вишневых лепестков.
Вскоре выяснилось, что радиус действия «Бетти» с самолетом «Ока» уменьшился на 30 процентов, а его крейсерская скорость — на 10 процентов из-за возросшего сопротивления воздуха. Снова возникли сомнения в возможности боевого применения нового оружия. Опять встал вопрос о том, как надлежащим образом обеспечить защиту бомбардировщиков с самолетами «Ока». Подсчеты показали, что для сопровождения одного «Бетти» необходимо 4 истребителя. Так как в каждой боевой операции предполагалось использовать 18 бомбардировщиков, то для их защиты требовалось не менее 72 истребителей. Помимо того, что возникала необходимость изыскать необходимое количество сопровождающих самолетов, важно было доверить проведение боевых операций наиболее опытным пилотам.
1 октября 1944 года подразделение специальных атак было официально создано и получило обозначение "721-й морской авиационный корпус". Его командиром назначили капитана 1 ранга Окамура Мотохару, с 15 сентября занимавшегося его организацией, убежденного сторонника массового применения специального авиационного самоубийственного оружия. Командиром авиационного полка назначили полковника Иваки Кунихиро. Он прославился тем, что 24 февраля 1938 года, во время нанесения воздушного удара по китайской базе Нанхионг получил ранение, но сумел посадить подбитую машину, в которой насчитали 138 пробоин. Самолет продемонстрировали императору и оставили в Императорской академии военно-морского флота в Этадзиме в качестве экспоната.
Командиром эскадрильи бомбардировщиков «Бетти» назначили подполковника Нонака Горо. Младший брат Нонака Сиро, участника мятежа "молодых офицеров" 26 февраля 1936 года, совершившего самоубийство после его провала, он отличался пренебрежением к рангам и чинам, был безумно храбр и участвовал во многих сражениях.
58
Здесь и далее приводится американское название бомбардировщика Мицубиси G4M — «Бетти». — Прим. Авт.