Страница 25 из 37
Прежде всего в мягкие ткани операционного поля ввели обезболивающее. Через полчаса, когда оно подействовало, доктор Клёппель сделал длинный разрез кожи, обнажив мышцы брюшной стенки. Когда вслед за этим он развел их, показалась брюшина. После того как он рассек брюшину, из раны тотчас же стал выпирать наружу пузырь наполненного газом рубца, похожий на воздушный шарик. Всякий раз, когда животное изгибалось, нам приходилось обеими руками удерживать этот величиной с голову ребенка пузырь. Вскрытие рубца — самая ответственная часть операции. Слишком уж легко смещается гладкий и скользкий рубец в ране, где его загрязненное гнилостными бактериями кашицеобразное содержимое может излиться в брюшную полость. Если это случается, то возникает смертельно опасное воспаление брюшины. Чтобы избежать подобного осложнения, ветеринарный хирург Гётце предложил метод, при помощи которого квалифицированные практические врачи-ветеринары могут теперь проводить операции в любом коровнике. Прежде чем вскрыть рубец, ветеринар пришивает к нему брюшину и лишь затем посредине кругового шва делает крестообразный разрез на стенке рубца. Теперь внутренняя полость рубца соединяется через отверстие с внешним миром и его содержимое не может более попасть в брюшную полость.
Когда полость рубца зебу вскрыли, ветеринар прежде всего ввел в нее резиновую манжету, препятствующую загрязнению краев раны. Затем он выгреб целые груды кашицеобразного содержимого рубца, освобождая место, необходимое для ввода руки. Наконец, продезинфицировав руку, он глубоко запустил ее в чрево могучего быка. Чтобы просунуть руку как можно дальше, ему пришлось стать на цыпочки, а мы нажали ему на плечи. Если рука хирурга слишком коротка или оперируемое животное слишком велико, то приходится, как правило, выпиливать кусок последнего ребра. Но нам повезло. Доктор Клёппель ощупал кончиками пальцев сетку и вскоре стал доставать куски проволоки, монеты, камни и гвозди. Это была целая коллекция бесполезных вещей. Четыре или пять гвоздей уже глубоко проникли в стенки сетки и диафрагму, вызвав там воспаление и нагноение.
Операция проходила под открытым небом при температуре, равной четырем градусам мороза, так как нам не удалось перевести это своенравное животное в крытое или отапливаемое помещение. Все это могло кончиться прискорбно, причем скорее для врача, чем для пациента, поскольку доктору пришлось оперировать в полуобнаженном виде. Опасаясь за него, мы время от времени основательно растирали нашего врачевателя спиртом.
Когда острые предметы, грозившие быку смертью, были удалены, хирург подогнул стенку рубца и аккуратно зашил ее прочной шелковой нитью. Затем он зашил разрез в брюшине, наложил швы на мышцы и кожу. Операция окончилась.
Людей, которым оперировали брюшную полость, укладывают в постель, следя за тем, чтобы они не двигались и поменьше разговаривали. Но зебу нельзя было этого объяснить. Осторожно ослабив путы, мы тихонько перелезли через решетку и, лишь оказавшись вне пределов досягаемости, сняли с его рогов петлю. И что же? Обрадовавшись своему освобождению, наш пациент для начала словно бешеный промчался галопом по вольере. Мы со страхом глядели на него, опасаясь, что швы не выдержат. Хвала богу, они не разошлись. Теперь приходилось успокаивать себя тем, что через несколько часов местное обезболивание перестанет действовать, а когда у быка начнутся боли, он станет осторожнее. Видно, и боль в подходящих случаях необходима и угодна природе. Последующие дни нам снова и снова приходилось спутывать быка веревками, чтобы ввести ему пенициллин. Ведь иначе он, чего доброго, мог бы погибнуть от воспаления и нагноений, вызванных инородными телами. Кроме того, быку пришлось несколько суток попоститься. Он получал лишь по четверти ведра пойла из отрубей и сочный корм. Но уже через десять дней после операции зебу отпраздновал со своей избранницей свадьбу. Операцию он перенес хорошо и стал, кроме того, отцом многих телят…
Хозяин леса
Хозяин лесов — медведь.
В Северной Америке сохранилось еще много медведей, в особенности черных, или барибалов. В сентябре 1951 года в штате Миннесота гонимые голодом медведи осмелились появиться в городе. Случилось это потому, что из-за засухи в лесах исчезли грибы, ягоды и другой корм. Сначала звери никого особенно не беспокоили, но зато у многих людей при виде больших групп медведей, насчитывавших по 35–40 животных, возник непреодолимый охотничий зуд. Охваченные жаждой убийства горожане палили в беззащитных зверей из всех видов оружия. Союз охотников энергично, но безуспешно пытался бороться против этого разгула кровожадности. В конце концов за городом удалось организовать подкормочную площадку, которая привлекла медведей и где их неусыпно охраняли. Несмотря на это, за три месяца было убито по меньшей мере пятьсот медведей. В другой местности в больших холодильных установках одной из звероферм было обнаружено 62 убитых медведя разного возраста. Оправдывали это тем, что медведи денно и нощно осаждали ферму, так как пушных животных кормили кониной и рыбой. Вооруженному сторожу приходилось непрерывно от них отбиваться, и вот наконец голодным хищникам объявили войну.
На северо-востоке США и Канады, где медведи еще часто встречаются, их совершенно не охраняют. Зато в Йеллоустонском национальном парке я сфотографировал медведей, смело подходящих к посетителям и кормящихся из их рук. Такие полуручные медведи активно ищут лакомства, нередко производя погромы в оставшихся без присмотра автомобилях. Конечно, они совершенно утрачивают свойства, присущие диким животным.
На охотничьей выставке 1848 года, состоявшейся в США, экспонировались череп и шкура гигантского медведя, убитого в том же году на Аляске возле залива Колд-Бэй. Длина его черепа достигала 49,5 сантиметра, то есть почти полметра, длина шкуры — трех метров 30 сантиметров, а весил он 800 килограммов, то есть целых восемь центнеров.
Медведи водятся и в Западной Европе. В семи часах езды на автомобиле к югу от Мюнхена расположены Брентанские, или Презанельские, Альпы, где в долинах массивов Ортлес и Адамелло до сих пор обитают одна или две дюжины диких медведей. В этих местах с 1855 по 1933 год, только по достоверным сведениям, было убито 190 медведей, а уж сколько их убили тайком браконьеры и пастухи, этого никто не знает.
В настоящее время медведи, обитающие в этих краях, включены в Красную книгу; их, вероятно, не удастся спасти от гибели, так как именно здесь прокладывают автостраду для массового туризма. Способствует их вымиранию и все большее заселение долин; медведям приходится отступать в расположенные на слишком большой высоте негостеприимные места, где пищи для них не хватает.
В Северном Тироле медведей истребили еще в прошлом веке. Последний медведь, обитавший в Штубайтале, окончил свои дни в 1855 году, а медведь, живший в районе Веттерштайна, — в 1864 году. В Швейцарии последнего медведя убили в сентябре 1904 года. Иначе обстоит дело во Франции, где медведи остаются постоянными жителями лесов. Только во французских Пиренеях в 1952 году их насчитывалось около сорока особей. В Испании, в непосредственной близости от Мадрида, в глухих лесах Сьерры-де-Гредос и в Астурии обитают 35–45 медвежьих семей, насчитывающих около 140 животных.
Сохранилась легенда о том, как был убит в прошлом веке в Лифляндии последний медведь. Устроитель охоты, некий граф Д. заблаговременно расставил загонщиков и стрелков. А так как он любезно предоставил право стрелять своим гостям, то сам был без ружья. Как только прозвучал сигнал рожка, свора собак погнала медведя. Граф, опершись на трость, спокойно ждал исхода. Вдруг могучий медведь в попытке спастись устремился прямо к нему. Графу только и оставалось, что запустить ему в голову тростью. При этом он споткнулся и упал, а медведь встал над ним на задние лапы, с ревом отбиваясь от собак. Находившийся по соседству стрелок, увидев, какое приключилось несчастье, выстрелил в медведя, но промазал. Поднялась паника. Наконец кто-то выстрелом в упор из пистолета убил медведя, попав ему в голову. Медведь рухнул на лежащего графа, наполовину закрыв его своим телом. Сбежавшиеся люди с трудом оттащили тушу зверя и, подняв устроителя охоты, обеспокоенно спросили, не ранил ли его медведь. «Нет, — ответил граф Д. сухо, — но кто-то всадил мне пулю в бедро».