Страница 48 из 145
— Ха-арофо, фут возьми! Утренняя зарядка.
Он опять собрал вещи и открыл наружную дверь избушки.
За этой дверью, в некотором расстоянии от неё, была вторая дверь — железная, плотно пригнанная. Ванюшка повозился у круглого запора и открыл её. Перед ним открылась железная камера.
Камера эта имела объём в два кубических метра. Прямо перед Ванюшкой в железной стене виднелась круглая дверь в метр поперечником, похожая на большой иллюминатор. В правой стене был железный шкаф с отодвигающейся вбок дверцей, а в левой, внизу, виднелись два небольших круглых зарешечённых отверстия, по сорок сантиметров в диаметре.
Ванюшка внёс в камеру землемерные инструменты. Вслед за ним в камеру вошёл Волков, одетый, как и Ванюшка, в одни трусы. Ванюшка открыл шкаф и начал вынимать оттуда странные предметы: две полумаски, состоящие из большого чёрного резинового носа и прикреплённых к нему очков. От очков шла резина, придерживающая их, а от носа (снизу — от ноздрей) — две резиновые трубки. Затем Ванюшка извлёк пару электрических фонарей с резиновыми лентами и проводами, ранец, наушники, кортик и, наконец, тяжеленные сандалии со свинцовыми подошвами. Волков и Ванюшка начали быстро надевать на себя все эти доспехи. Прежде всего надели ранцы, сделанные из чёрного металла, затем чёрные носы и очки. Длинные трубки, свисавшие с носов, они, помогая друг другу, прикрепили к особым отверстиям в ранцах за спиной. Потом надели на голову аппараты, напоминающие радионаушники. Эти аппараты держались гибкой металлической пластинкой, надеваемой на голову. К ушам плотно прикреплялись круглые наушники, а от наушников шли две трубки, падавшие немного ниже плеч и оканчивавшиеся небольшими раструбами, как в трубке телефона. При помощи резиновой ленты на голове были прикреплены фонари. Затем путники застегнули пояса, на которых были привешены длинные кортики. Наконец, на ноги надели тяжёлые сандалии, прикрепив их ремнями.
Судя по их уверенным и быстрым движениям, такой маскарад производился очень часто и сделался привычным. Тем не менее Ванюшка, посмотрев на Волкова, на его чёрный огромный нос, на выпуклые очки, на болтающиеся трубки-уши, выпирающий горбом ранец и шишковидный фонарь на голове, не мог всё же удержаться от смеха.
— Ах, фут возьми! Прямо не человек, а нарочно! Прямо дядюфка с Марса.
Волков, не обращая внимания на Ванюшку, плотно закрыл шкаф, осмотрел дверь в избушку, подошёл к стене и круто и сильно повернул круглый кран. В одно из отверстий вдруг с шумом хлынула вода вместе с маленькими рыбками. Вода залила голые ноги до колен, и, когда дошла до пояса, Ванюшка начал подпрыгивать: тело ещё не остыло от теплоты кровати, и прохладная вода не совсем приятно щекотала его. Чтобы уж сразу привыкнуть к перемене температуры, Ванюшка сел на пол и скрылся с головой, не ожидая, пока вода дойдёт доверху.
Через две минуты камера наполнилась водой. Освещённые сильной электрической лампой, в зеленоватой воде заплясали мелкие рыбки. Ванюшка, чувствуя, что он стал легче, поднялся с пола и навьючил на себя землемерные инструменты. Волков отвинтил круглую дверь, похожую на иллюминатор, и сдвинул её вбок. Перед ними открылось тёмное отверстие, наполненное водой. Они шагнули через порог, высотою в треть метра, и вышли наружу. На голове Волкова ярко вспыхнул электрический фонарь. Волков задвинул круглую дверь, загасил фонарь и шагнул вперёд.
Путников окружала почти полная тьма, но они уверенно подвигались вперёд. Шли по косогору из мягкого ила. Слева, где был берег, и впереди густела тёмно-зелёная муть, вверху вода была несколько светлее. Слабые лучи света пробивались сквозь пятиметровую толщу воды. А справа слепила непроглядная тьма. Там была глубина, туда спускалась покатость дна.
Иногда голое тело задевали длинные ленты водорослей. Иногда с размаху налетит горбуша и испуганно вильнёт в сторону, или причудливая рыбка агономал царапнет своими костными щитками. Ванюшка наступил на большую раковину и споткнулся.
Он взял трубку, свисавшую с уха Волкова, поднёс близко к своему рту, выдул из внешнего отверстия трубки воздух и, прижав сильно губы, сказал:
— Может быть, засветить фонарь?
— Надо беречь электричество, — ответил Волков. — Скоро посветлеет. Пойдём по фукусной тропе, там дно чище и мельче.
Они свернули влево, к берегу. Стало светлее. Да и солнце поднималось выше над океаном, вонзая горячие лучи в прохладу вод.
Через четверть часа Ванюшка посмотрел вверх. Теперь вода над головой была совсем светлая. Ванюшка видел перед собою качающиеся водоросли, зеленоватые и бурые. Глядя на эти разнообразные узорчатые растения, можно было подумать, что их создал художник, который старался восполнить недостаток оригинальных идей богатством, тщательностью и разнообразием отделки. Здесь были водоросли, похожие на верёвки со многими узлами, водоросли елковидные, лапчатые, лентообразные, с зазубренными краями. На расстоянии двух-трёх метров Ванюшка отчётливо видел эти растения, а дальше всё вуалировалось, как на земле в туманный день. Только этот туман был особенный, зеленовато-серый. Большие крабы быстро убегали от человеческих ног, скрываясь в зарослях. Голотурии-трепанги, похожие на неуклюжих червей, покрытых отростками, копались в иле. Многочисленные рыбки шныряли между водорослями.
На долю морской растительности отпущено природой только три краски: зелёная, бурая и чёрная. Зато животный мир щеголяет и чёрной, и белой, и жёлтой, и оранжевой, и синей, и фиолетовой. Когда солнце поднялось ещё выше над головой, Ванюшка увидел всё это пёстрое великолепие рыб, моллюсков, креветок.
Отклоняясь всё больше влево, к берегу, Ванюшка вышел на такое место, что голова его вдруг поднялась над поверхностью воды. Солнце, отражённое лёгкой зыбью, сразу ослепило его. Когда глаза несколько привыкли, он посмотрел на небо, на берег… Нет, всё-таки надземный мир неизмеримо богаче красками, чем подводный. Как изумительна голубизна неба, сколько оттенков света на облаках, горах, какие леса, какая зелень лугов, желтизна глины и песков, выступавших у подмытых водою берегов.
Ванюшка увидал берег, покрытый лесом, чаек на волнах, китайскую фанзу под высокой елью, ярко освещённую солнцем. Как отчётливо всё видно! Как будто Ванюшка под водой смотрел в плохо наведённый бинокль, а теперь этот бинокль точно наведён на фокус.
Кто-то тронул Ванюшку за руку. Наверно Волков. Ванюшка бродил по дну океана не за тем, чтобы любоваться видами. Надо было приниматься за работу. Ванюшка погрузился в воду, вынул из резинового мешка землемерную цепь, а Волков — книжку, сделанную из пластинок, на которых он выцарапывал записи стилетом. Ванюшка устанавливал инструмент, отходил на указанное расстояние, притрагивался к кнопке на голове, и над его лбом зажигался сильный электрический фонарь. Волков наводил зрительную трубу теодолита на свет и записывал углы.
Они спускались всё ниже по покатому дну. Здесь было темнее. Давление воды чувствовалось: труднее было двигаться, приходилось глубже и чаще дышать носом, выпуская воздух из лёгких через рот. Пузырьки ритмически вылетали изо рта Ванюшки, который при этом выпячивал губы и раздувал щёки. Он находил, что так дышать «вкуснее».
Яркий свет фонаря освещал длинные ленты бурых водорослей, огромные листья агар-агара, похожие на листы лопуха и усеянные дырочками. Водоросли медленно колыхались и тянулись к берегу, — начинался прилив. Ванюшка отошёл от Волкова на значительное расстояние. Они переговаривались кастаньетами, которые держали в руке меж пальцев.
«Семён Алексеевич, почему звук так скоро доходит до меня?» — выстукивал Ванюшка.
«Потому что в воздухе звук проходит 322 метра, а в воде 1450», — отвечал Волков.
«А почему так?»
Но Волков был занят, — не время теперь перестукиваться.
И вдруг слух Ванюшки уловил какой-то совсем иной звук — отдалённое постукивание. Кто бы это мог стучать? Быть может, Пунь звала завтракать? Но ещё рано. Макар Иванович? Но он не собирался сегодня выходить в море.