ЛиПа

Ни души, а дело к ночи.

Я давай стихи читать.

А кикимора хохочет,

Не желает почитать.

Выдрал я дубок с корнями,

Вспомнил Стеньку, Ермака

И лесной нечистой даме

Наломал всерьёз бока.

По-казачьи врезал в зубы,

Дал поесть сырой земли...

Подоспели лесорубы

И кикимору спасли.

Отобрал дубок лесничий

И составил протокол:

Мол, веди себя приличней,

Коли в лес гулять пошёл.

Ещё одно стихотвореньице

сказать словечко норовит.

Но мне приходит утешеньице,

такое малое на вид.

Я подаю ему вареньице —

и не проносит мимо рта.

Оно уйдёт под воскресеньице —

туда, где лёд и пустота.

(Валентина Мальми. Свободный день)

Вот села муха на вареньице —

и не проносит мимо рта.

Сложу о ней стихотвореньице,

чтоб заполнялась пустота.

Давно уж нет в душе гореньица.

Прошу: «Господь меня спаси!

Пошли мне муху в утешеньице!

Вареньица мне поднеси!»

Начнётся жизнь земная и на Марсе

С обычной деревеньки на холме.

(Алексеи Мишин. Земля любви моей)

Да, в нашей жизни есть не только проза!

Меня на Марсе как-то земляки

Избрали председателем колхоза,

Который “Аэлитой” нарекли.

Есть в чертежах центральная усадьба.

Работой обеспечена родня.

И первая в колхозе новом свадьба

Назначена на праздник трудодня.

Но стало, как обычно, лихорадить:

То фонды на Венеру уплывут,

То срок настанет закрывать наряды —

А впору приглашать народный суд.

Текут рекой в каналы удобренья.

Жуют телята хвойную муку.

А солнце шпарит жёстким излученьем,

Срывая план по льну и молоку.

Нет сил поведать обо всех мытарствах...

Нас вывезли ракетой по зиме.

Закончилась земная жизнь на Марсе

Забытой деревенькой на холме.

Розовый куст

И вот дарю тебе я в день рожденья

багровых роз благоуханный куст.

Жгут губы мне —

ну, что за наважденье! —

они, как поцелуи милых уст.

Но нет тебя прекраснее на свете!

Божественно просты твои черты,

и пусть у нас с тобой родятся дети,

такие же красивые, как ты!

(Владимир Павлинов. Настоящее время)

...Я стану на тебя молиться денно

и нощно, несравненная моя!

Малютки наши будут, несомненно,

такими же способными, как я.

Лишь только б, к огорчению большому,

природа нас не подвела ни в чём:

не вышли б детки, как заметил Шоу,

в меня — красою, а в тебя — умом!

Мы в дому.

Мы просто прихожане.

Хлеб да соль,

Картошка да икра:

В избах испокон неуважаема

В чинопочитание игра.

(Вячеслав Пушкин. Цветные сны)

Я в командировки

Езжу часто.

Вот недавно был у рыбаков:

Вывозил

Районное начальство,

Чтоб проинспектировать улов.

Наш хозяин

Шапку не ломает.

К чинопочитанью

Не привык.

Он обычный ужин выставляет:

Хлеб, коньяк,

Картошку и балык.

Я черкну об этом факте

Строчку.

До чего ж народ у нас простой!

Если на меня и катят

Бочку,

То, обычно,

С чёрною икрой.

Как всадник коня,

я бессонное сердце стегаю...

Сумейте высечь вдохновенье

в душе, где стынет холодок...

(Михаил Ронкин. Костры на снегу)

Вчера дошёл до белого каленья,

но не осилил чистого листа.

Стегнул я сердце, высек вдохновенье,

а заодно и Музу отхлестал.

О жаркая, о снежная берёзка.

Моё поленце, веничек и розга.

(Давид Самойлов. Волна и камень)

Когда бессильны гений и старанье,

Рекомендую самобичеванье.

Чтоб стали строчки тонки и красивы,

Успешно применяю прутья ивы.

Когда мне кажется, что я бездельник,

Употребляю свежий можжевельник.

Чтоб импульс творчества дошёл до мозга,

Годится лишь берёзовая розга.

Через неё нутром вбираю силы.

Лишь так поэтом можно стать в России!

Болит и голова, и здесь, напротив...

Но как целебно истязанье плоти!

За три сеанса блажь, как ветром, сдует.

Взяв розгу и перо, привыкнешь думать.

Я со вселенной говорил на «ты»,

Я вечности набрасывал черты,

Являлся к богу на святой порог,

Я отвлекался от людей, как мог.

(Вадим Сикорский. Знак)

Сказал мне друг: «Иди ты к Богу в рай

И там ему свои стихи читай!»

Я внял его совету и пошёл,

И вскоре отыскал святой престол.

Господь сказал: «Иди ко всем чертям

И развлекай их сколько хочешь там!»...

Я побывал на небе и в аду

И снова к вам, товарищи, иду.

Опять я в дороге,

Равнина родная

Обдаст ароматом

Озёрного края...

Хороший знакомый

Иль друг в каждом доме.

И в каждой деревне

У меня по царевне.

(Борис Симонов. Пахнет соснами Россия)

Душа отдаётся

Июльскому зною.

Хватаю рюкзак

И прощаюсь с женою.