Каторга

Судя по показаниям сканера, живых существ в открывшихся взору пещерах не наблюдалось, зато шумела узкая подземная река, обозначенная фосфорическими проблесками слизких водорослей, густо разросшихся по ее гранитным берегам.

Бартон пошел вдоль реки, настроив свой портативный сканер на максимальную мощность. Фонарь он включать не стал, ибо инфракрасные линзы, коими снабдила его заботливая Мегера, позволяли достаточно четко обозревать окружающую картину.

Вскоре дисплей сканера запестрел сотнями красных, хаотично двигающихся точек. Еще через какое-то время сквозь шум воды до ушей Билла стали доноситься звуки, сопутствующие большому поселению людей. Наемник мог поклясться, что даже слышал мычание коров. Впереди лежал совсем немаленький подземный город, раскинувшийся под огромным сводом, образованным карстовым пластом земной коры.

Город с одной стороны примыкал к уходящей ввысь гранитной породе, а с остальных трех сторон был обнесен высокой стеной, сложенной из грубо отесанного камня. Внутри поселения имелось широкое озеро, куда впадала река, бегущая из пещер. Со стороны реки просматривались городские, закрытые толстой металлической решеткой, ворота. И, как положено городским воротам, они имели двух стражников с древним автоматическим оружием наперевес. Кроме всего тут же был выложен из камня открытый сверху дот, в широкой амбразуре которого стоял готовый к бою тоже далеко неновый пулемет восемнадцатого калибра с вставленной в него патронной лентой.

Стараясь не шуметь, Бартон, державшийся на приличном расстоянии от ворот, укрылся за одним из многочисленных валунов и приложил к глазам небольшой бинокль с встроенным прибором ночного видения. Хотя в таком приборе особой нужды не было, в поселении было достаточно светло от великого множества костров, что поддерживались в металлических, снабженных поддувалом емкостях, установленных по всей необъятной пещере на разных ее уровнях. Топливом для костров служил уголь, добываемый, видимо, неподалеку.

Архитектурными изысками город не отличался: большая часть его весьма пестрых строений была сложена из камня и дополнена подручным материалом, доставленным с поверхности– бревна, доски, листы кровельного железа и тому подобный строительный материал. Тем не менее, на многих ярусах уходящей ввысь гранитной стены наблюдались рукотворные, выдолбленные в породе помещения, также служащие жильем. Помимо этого, в отдельно стоящей большой пещере просматривался тронный зал, который находился за высокой сводчатой аркой, украшенной лепниной и орнаментом.

Существа, обитающие в подземном городе, имели неприятный белый пигмент кожи, редкую растительность на голове, невысокий рост и большие впалые глаза. Их одежда была небогатой и состояла порой лишь из набедренных повязок, чему весьма способствовала окружающая их жаркая атмосфера. Альбиносы походили на людей, живущих на поверхности, тем не менее, их мутации, вызванные столетиями жизни под землей, не могли не отразиться как на внешнем облике тварей, так и на их поведении. Они избегали прямых солнечных лучей, но отменно ориентировались в темноте. Их пугало большое открытое пространство, но под землей эти существа чувствовали себя как рыбы в воде. Первобытные инстинкты отодвинули на второй план присущую человеку духовность, но уклад их жизни не претерпел особых изменений: мутанты держали скотину и птицу, охотились на многочисленных подземных тварей, выращивали культуры, неприхотливые к солнечному свету, добывали из открытых недр необходимые ресурсы.

Не забывали альбиносы делать вылазки на поверхность. Стычка с колонистами лишь тому подтверждение. На людей Задиры напали под покровом темноты, воспользовавшись старым автоматическим оружием землян, которое раздобыли, нарвавшись в подземных катакомбах на военный склад.

Оружие предков, как ничто другое способствовало выживанию в условиях подземелья, в котором, судя по наличию оборонительных сооружений, велась нешуточная война, как с животными, так и с конкурирующими племенами дикарей, обитающих в огромном подземном мире.

Бартон давно ощутил жар земной магмы идущий снизу, к тому же ему явно не хватало кислорода. Долго в таких условиях нормальный человек протянуть не мог, к тому же где-то поблизости здорово обижали девчонку – Билл явственно чувствовал испускаемые Гитой флюиды страха и ненависти. Пора было действовать, тем более что основные боевики альбиносов в это время отсыпались, готовясь к ночной вылазке на поверхность. В поселении сновали в основном особи женского пола. Еще, если верить сканеру, наблюдалась суета в большой пещере, где, скорей всего, содержали плененную девушку.

Убрать стражников у ворот не составило особого труда, два импульса высокотемпературной плазмы точно достигли целей. Бартон перемахнул через стену и отдался на волю выработанным годами рефлексам наемника, превратившись в машину убийства. Понимая, что залог победы в неожиданности, он ошеломил тварей, оказавшись в самом центре поселения, в котором сразу поднялась тревога, забил набат. Устроив пару взрывов, дабы внести еще большую неразбериху, Билл начал передвигаться по городу, при этом старался, как можно чаще менять укрытия. Совершая маневры, он палил с двух рук одновременно – из своего безотказного излучателя и не внушающей доверия трубки гномов, хотя именно последняя наносила больший урон, поражая кучкующихся в одном месте тварей десятками за один разряд.

Следует отдать должное альбиносам, сумевшим оказать отпор нежданному неприятелю. Твари быстро рассредоточились по всему городу, укрывшись за постройками, после чего принялись стрекотать своими древними автоматами, забрасывать человека гранатами и даже выпустили несколько ракет из подствольных ракетниц. Но было уже поздно: Бартон достиг большой пещеры, в которой располагалась резиденция местного царька, устроил там переполох, уложив дюжину вооруженных стражников. Он захватил главу альбиносов в качестве заложника, закрывшись мерзким телом от сгрудившихся у входа в тронный зал боевиков, у которых хватило ума не палить по своему вождю, из-за чего возникла немая сцена.

То, что в руках Бартона находился вождь дикарей, не подвергалось никакому сомнению. Главный альбинос отличался высоким ростом, носил более приличную одежду, а, кроме того, с ног до головы был увешан нелепыми украшениями, которые свидетельствовали о его боевых подвигах. Недавно отрезанные пальцы, принадлежащие людям Задиры, тоже висели вместе с другими трофеями на его огромном ожерелье. Дикарь вел себя на удивление спокойно, несмотря на приставленный к его лысому черепу излучатель. В поведении вождя усматривалось даже некое презрение к жизни и Бартон уже серьезно начал опасаться, что сгрудившееся у входа вооруженные мутанты не станут щадить своего предводителя и изрешетят его на пару с человеком. Посему наемник не стал дожидаться окончания немой сцены, сопровождаемой мучительным мысленным процессом, который происходил в деградирующих мозгах мутантов, и принял меры. В плотно стоящую у входа толпу альбиносов ударил мощнейший заряд, выпущенный из трубки гномов. Результат выстрела превзошел все ожидания. Более двух десятков мутантов превратились в единую электрическую цепь, забились в предсмертных конвульсиях, пропуская через себя разряд молнии, и, на глазах своего предводителя, попадали друг на друга, образовав кучу подгоревшей, источающей едкий дым плоти.

От увиденного, поражающего своей нереальностью действа, вождь альбиносов вошел в ступор и прибывал в нем пока сильнейший удар, нанесенный кулаком Бартона в правое ухо, не послал мутанта в глубочайший транс.

Проведя удачный нокаут, Билл кинул взгляд на дисплей сканера. Оставшиеся в живых твари в панике покидали поселение. Бартон поспешил на поиски пропавшей амазонки.

Пещера предводителя мутантов не была уж столь огромной: кроме тронного зала она имела личные покои да помещение гарема, где помимо жавшихся по своим углам наложниц белого окраса, находилась Гита. Лишенная одежд, она лежала на деревянном топчане и тихо постанывала. При виде угловатого, совсем еще не женского тела, сплошь покрытого синяками и кровоподтеками, Бартон пришел в неописуемую ярость. Наемник потерял контроль над своими эмоциями: он готов был вернуться в тронный зал, дабы раздавить валяющуюся в его центре бледную гадину, но все же нашел в себе силы побороть минутный порыв и кинулся к девушке.