Страница 11 из 13
— Да, миссис Дэвисон.
— И они не делали ничего дурного. Я своих девочек воспитывала в строгости!
— Я в этом ни минуты не сомневался, уверяю вас, — я все пытался высвободить руку, опасаясь, что Рой вернется и станет свидетелем этой сцены.
— Они все рады были избавиться… вырваться из этого дома.
— Понимаю.
Где-то во дворе хлопнула калитка, и Ада разжала руку. Уже скрываясь за дверью, она ткнула в мою сторону трясущимся пальцем:
— Он убил того мальчика, убил!
Минутой позже я лежал на перине, а поверх черной спинки железной кровати меня неотрывно сверлили взглядами братья-каратели. Несгибаемые Дэвисоны.
Рой и Ада… До сих пор не знаю, чей образ больнее тревожит мне душу.
Дональд Стюарт
Дорога
Утреннее солнце рьяно высвечивало прямую красную полосу дороги, прорезавшую неоглядную равнину, только на горизонте дорогу будто съедала пыльная дымка. Мотор работал как часы, и, глядя на сверкающий утренний мир, Тэрри пел, не разжимая губ. В такое утро вести тяжелый послушный грузовик — одно удовольствие. Тэрри выехал — с марганцевого рудника на самом рассвете и радовался каждой миле пути. Далеко на юге плоскую равнину замыкала цепь холмов, насупленных и молчаливых в ярком солнечном свете; год проходил за годом, а им было все равно, зима стоит или лето, весна или осень.
Так-то вот, двадцать восемь тонн марганцевой руды и грузовичок, которому эта ноша по плечу; пролетит двенадцать месяцев, выплатит он за грузовик все до копейки, если ничего не стрясется, и сколько еще лет будет на нем работать и работать. Синдикат, владевший рудником, вывозил марганец в Порт-Хедленд, так что сидеть без дела ему вроде не придется. Куда лучше жить здесь, на северо-западе, и гнать тяжело груженную машину за двести миль, чем перебиваться случайными заработками где-нибудь на юге. Нет, что ни говори, давненько ему не выпадала такая удача.
Далеко впереди сквозь тонкую завесу пыли, затенявшую горизонт, проглядывал лесистый берег какой-то речонки.
— Доеду до деревьев, проверю шины и разомну ноги, — сказал Тэрри самому себе, и едва договорил, как руль ушел у него из-под рук, и все четыре передние колеса вывернулись на сторону, точно взбесились.
Тэрри изо всех сил нажал на тормоз, выключил мотор, и кузов вернулся в горизонтальное положение. Он посмотрел на свои дрожащие руки и выругался.
— Рулевое управление полетело, — вслух сказал он.
Грузовик замер, и в наступившей тишине его голос прозвучал пугающе громко.
Тэрри дотянулся до дверцы, толкнул ее и выбрался из машины. Одного взгляда на передний мост было достаточно. Колеса стояли поперек дороги, покрышки на тех, что были с его стороны, разлетелись в клочья, ободья зарылись в твердую красную землю и еще подрагивали.
Тэрри попятился и медленно, с душой выругался, внутри у него будто опустело, остались только бессильная злоба и тупая усталость. Ждать… неделю за неделей, месяц за месяцем ждать, пока снова замаячит надежда расплатиться, свербило у него в мозгу, а глаза обшаривали длинный кузов машины с тяжелым грузом на дне и чудовищно развороченный нос.
— Да, хорошие дела! — сказал он наконец и покачал головой.
Только одно теперь можно сделать, значит, надо делать, а не раздумывать. Сил у него достаточно, надо захватить еду, воду и дойти пешком до Варравагине. Миль тридцать, может, чуть больше или чуть меньше. Из Варравагине можно связаться с Порт-Хедлендом, а тогда… да, что тогда? Нужно точно знать, что сломалось, что необходимо для ремонта, без этого и говорить не о чем.
Прошел почти час, пока Тэрри, неловко держа в пальцах записную книжку и огрызок карандаша, составил список. Вконец обескураженный, он только и мог, что вздохнуть. Все его надежды, похоже, рухнули. С привычной расчетливостью он достал из корзины с провизией пару коробок сардин, пачку галет и рассовал консервы по карманам брюк. Неудобную, громоздкую пачку галет сунуть было некуда, и Тэрри решил нести ее в руках. Из багажника над массивным бампером надо было еще достать бурдюк с водой, тогда можно идти. Табак, спички, курительная бумага уместились в оттопыренном нагрудном кармане, больше ему вроде ничего не нужно.
В мягких башмаках на резиновой подошве Тэрри шел по дороге легким, пружинистым шагом. Пройдя ярдов сто, он оглянулся. Грузовик казался маленьким, чужим. И внезапно беспредельность простиравшейся вокруг равнины оглушила Тэрри, ему стало тоскливо и одиноко, он почувствовал себя пленником огромного, пустого слепящего мира, выстланного жесткой серо-зеленой неприглядной травой и накрытого голубым колпаком безоблачного неба, незрячего и равнодушного. Тэрри переложил бурдюк в левую руку, галеты в правую и снова зашагал по дороге… и увидел быка. Рыжий с белым бык стоял посреди дороги футах в шестидесяти от него. Тэрри остановился в недоумении, потом покорно кивнул.
— Ну да, как же иначе. Скотоводческая страна. Значит, должен быть скот.
Тэрри засмеялся… бык взревел, забил копытом, и Тэрри вспомнил, что рассказывали про здешних быков. Он повернулся и бросился бежать, галеты полетели в одну сторону, бурдюк в другую. Тэрри бежал со всех ног, ему не хватало сил даже выругаться, не то что о чем-нибудь подумать, он был целиком во власти страха перед бело-рыжим чудовищем, а чудовище гналось за ним, с грохотом ударяя копытами по дороге. Наконец Тэрри добежал до грузовика, горло полыхало огнем, легкие, казалось, вот-вот разорвутся; не помня себя от страха, он вскарабкался в кабину и рухнул на сиденье. Когда дыхание вернулось, Тэрри поднял глаза и увидел быка: тяжело переваливаясь, он шел к грузовику. Через каждые несколько шагов бык останавливался, наклонял тяжелую голову и мычал, отчего у Тэрри перехватывало дыхание, а при взгляде на огромные расплющенные копыта, попиравшие землю, мороз бежал по коже. Бык медленно подходил все ближе, Тэрри уже отчетливо видел тяжелую белолобую голову, загнутые назад рога-кинжалы и налитые кровью глаза, едва на выпадавшие из глазниц. Бык подошел совсем близко и стал недоверчиво обнюхивать грузовик, а Тэрри как завороженный не спускал глаз с тонких прядей слюны, свисавших будто серебряные нити с влажной лоснившейся морды.
— Скотоводческая страна, — прошептал он, — хорошо я придумал: прошагать тридцать миль до Варравагине! Один удар таких рожек, и поминай как звали.
Бык зашел за правый борт грузовика, Тэрри высунулся из кабины и смотрел, как тяжело колыхался зад удалявшегося великана… зловещие заостренные рога еще долго маячили на дороге.
— Он-то скоро уйдет, а я что буду делать? — Тэрри беспокойно заерзал на сиденье. — До Варравагине тридцать миль, кто знает, сколько быков встретится по дороге? Раз у меня две ноги, а не четыре, лучше, наверное, дождаться какой-нибудь машины.
В полдень бык еще пасся в четверти мили от грузовика, и Тэрри не знал, куда себя деть от беспокойства. В кузове был бачок с водой, достаточно консервов, галет, сыра и табака, но что толку сидеть, как курица на насесте, в сломанном грузовике за тридцать миль от человеческого жилья?
К вечеру он отважился отойти от грузовика ярдов на пятьдесят и поспешно вернулся назад. С земли мир казался чересчур огромным, бездушным и угнетающе безразличным к любому двуногому существу, ко всему живому. Тэрри смотрел на быка, щипавшего траву, на заходящее солнце и курил папиросу за папиросой, пока не свело рот, потом поужинал холодным консервированным мясом с галетами, выпил воды и увидел, что солнце уже зашло, а западный край неба грозно почернел. Горизонт обложило тучами, но Тэрри знал, что о дожде нечего беспокоиться. «Дождь идет, когда никто не ждет», — говорили в этих краях; если черные тучи на западе предвещают дождь, значит, по местным приметам, дождя не будет. Тэрри кое-как улегся на сиденье, и, когда ночь внезапно сменила день, до него донесся хриплый грозный рев быка. Тэрри вздрогнул. На этой огромной равнине пеший человек — козявка, муравей в чащобе травы, а бык — гора, что стоит горе сокрушить муравья! Тэрри снова сел, достал табак, бумагу, закурил и приободрился. Чего мне бояться, уговаривал он сам себя. Здесь никто не ходит пешком, здесь ездят на машинах, на грузовиках, на лошадях, летают на самолетах… так что надо сидеть спокойно и никуда не ходить! Сидеть спокойно и ждать, пока по дороге проедет грузовик, вот и все. За ближайшие сутки-другие два-три грузовика наверняка проедут.