Страница 165 из 176
— Да, губернатор. — Нат закрыл рукой трубку. — Найдите кого-нибудь, кто умеет стенографировать, — сказал он Брауну.
Патти вскочила с края стола.
— Я могу это сделать.
«Наконец что-то, что я могу сделать,— подумала она,— хоть чем-то помочь». Нат взглянул на нее и одобрительно кивнул.
— У меня хороший почерк, — добавила она.
Нат ответил в трубку:
— Мы готовы принять ваш список в любой момент, губернатор. — Он снова откинулся на спинку и улыбнулся Патти.
— Вы справились, — спокойно сказала Патти. — Вы обещали им что-нибудь придумать и придумали. Я горжусь вами.
— Еще все впереди. Все-все.
— И все равно я горжусь вами. Сколько бы их ни спаслось…
Рация прохрипела:
— Оливер вызывает трейлер. Трос уже там. Я хочу знать, сможет ли кто-нибудь завязать узел; лучше всего двойной морской. Если конец отвяжется, когда кто-то будет в пути…— Он не договорил.
Нат ответил:
— Там двое пожарных и, вероятно, найдется какой-нибудь бывший скаут. — Он не сумел скрыть охватившее его чувство победы. — Я позабочусь об этом, сержант. Оставайтесь на связи.
Он еще раз связался по телефону с губернатором, слегка улыбаясь мысли, что человек, привыкший решать проблемы восемнадцати миллионов человек, теперь пытается найти умельца, чтобы завязать трос нормальным узлом. Выслушал ответ.
— Спасибо, мистер губернатор, — сказал он и взял рацию. — Они справились с двойным морским. Можете быть спокойны, сержант.
— Тогда скажите им, что пора подтягивать спасательный пояс. Мы здесь наготове.
Его голос звучал торжественно.
Ядро здания, превратившееся в огромную печную трубу, было уже раскалено, как пламя паяльной лампы. Труба, неустанно засасывавшая снизу свежий воздух, который с ураганной скоростью мчался вверх и стремительно расширялся, превращалась в адскую печь.
Стальная конструкция каркаса начала раскаляться. Менее стойкие материалы расплавились или испарились. Там, где раскаленный воздух проникал из ядра здания в коридоры, как уже случилось на многих этажах, моментально вспыхивало пламя, окна из толстого закаленного стекла выдерживали всего несколько мгновений, потом с грохотом рассыпались, и обломки летели вниз, обрушиваясь на площадь смертельным дождем.
Алюминиевые панели коробились, обшивка здания плавилась и обнажала перекрытия и каркас, который был под ней.
Казалось, огромное здание дрожит и корчится муках, как гигантское животное, умирающее на глазах у всех.
С земли трос, трепетавший между двумя небоскребами, казался невероятно тонким, как паутинка. А когда спасательный пояс с первой ношей вынырнул из окна и отправился в головокружительное путешествие к крыше Торгового центра, расположенной гораздо ниже, казалось, что матерчатый мешок и женщина в нем просто висят в воздухе, удерживаемые лишь верой, что в своей фантастической попытке спасения из геенны огненной он может противостоять земному притяжению.
Звали ее Хильда Кук, она играла на Бродвее главную роль в мюзикле «Прыгай от радости!».
Ей было двадцать девять, на ней были сапоги, бикини и платье до середины бедер. Теперь оно задралось до подмышек. Длинные красивые ноги, просунутые в штанины спасательного пояса, торчали наружу. Она истерически впилась в матерчатые лямки.
Когда из пустой чаши для пунша ей подали маленький клочок бумаги, она, не веря себе, вытаращила глаза и взвизгнула:
— Это невозможно!… У меня первый номер!
Жеребьевкой руководил Генеральный секретарь ООН.
— Кому-то он должен был достаться, — заметил он. — Поздравляю вас!
Тяжелый трос, по которому двигался спасательный пояс, они протянули в окно и подняли к потолку, где один из пожарных пробил багром дыру до самой стальной балки, к которой и привязали трос.
Это была идея Бена Колдуэлла, руководившего всей операцией.
— Мы должны прикрепить его к потолку, — сказал он, как будто объясняя задачу не слишком сообразительным молодым архитекторам, — иначе трос ляжет на оконную раму и мы не сможем втащить спасательный пояс внутрь. Если говорить обо мне, то я предпочитаю лезть в него здесь, а не вылезать для этого из окна.
На буксирном тросе, который тоже был привязан к поясу, были трое мужчин. Хильда Кук, покачиваясь в воздухе посреди комнаты, сказала им:
— Только, ради Бога, не спешите! Я просто умираю от страха!
Когда она выехала в окно и оказалась вне здания, ветер заревел в ушах, толстый трос начал раскачиваться и Хильде, разумеется, показалось, что она падает.
Она завизжала, закрыла глаза, потом завизжала снова.
«И в этот момент, дорогие мои,— рассказывала она позже,— я обмочилась. Серьезно. И нисколько этого не стыжусь».
Ветер холодил ее ноги, свистел в ушах и трепал ее, как куклу. Раскачивание и рывки продолжались и, чем ближе она была к середине пути, тем размах качки был сильнее!
«Я уже думала, что умру, точно умру. И все равно боялась! Вопила, чтобы они остановились! Знаете, в спектакле «Остановите мир, я хочу сойти!» Это было невыносимо. Я с детства терпеть не могла качели и всякие аттракционы!»
Возможно, она была в обмороке. Не помнила.
«Следующее, что я подумала, это что я в раю. Вся эта болтанка и завывание ветра прекратились, и самый большой и самый сильный мужчина, какого я видела в жизни, мои дорогие, просто вынул меня из мешка, как пакет из сумки. Поставил меня на ноги и держал, чтобы я не рухнула плашмя.— Пауза.— Плакала ли я? Милые мои, я ревела, как ребенок, и смеялась одновременно. — Снова пауза.— И сказал мне тот парень только одно: «Ну ладно, дама, все уже позади»! Он и не знает, что мне это до сих пор снится и я просыпаюсь потому, что мне хочется кричать!»
Нат следил с порога трейлера, как спасательный пояс возвращается к Башне и снова выныривает наружу с грузом.
— По-моему, это занимает больше минуты, — сказал он.— С такими темпами…— Молча покачал головой и пошел в трейлер к рации. — Трейлер вызывает Оливера!
— Оливер слушает.
— У вас хорошо получается, сержант.
— Спасибо, неплохо. Ну и что? — спросил Оливер.
«Этот гигант проницателен, замечает и такие нюансы», — подумал Нат.
— Пройдет слишком много времени, пока все переберутся к вам, — сказал он. — Что если протянуть еще один трос, тогда можно будет использовать два пояса одновременно?
Гигант оказался еще и обидчив.
— Выбросьте это из головы. Под тем углом, с которого приходится стрелять, в эти окна не завести два троса так, чтобы они оказались достаточно далеко друг от друга. А на таком ветру они просто перепутаются, и готово… — Голос его звучал спокойно, но в нем прорывалась и злость. — Я об этом тоже думал. Но ничего не выйдет. Придется действовать как умеем.
Нат медленно кивнул.
— Я знаю, вы сможете. Спасибо, сержант. — Он отложил рацию. «Для каждой проблемы не обязательно должно существовать удовлетворительное решение — это правда или нет? К несчастью, это правда. Час сорок минут, — подумал он. — Больше не понадобится. Не понадобится? Не больше? Это и так целая вечность!»
Патти сидела у стола с ручкой и блокнотом, прижимая трубку к уху плечом.
— А-б-е-ль. Абель, — повторяла она в трубку. — Норт Фьеста-роуд, триста двадцать семь, Беверли Хиллс. Следующий, мистер губернатор?…
Нат послушал, как Патти записывает имена, повторяя:
— Сэр Оливер Брук — в конце «к»,— Итон-сквер, девяносто три, Лондон, Ист-сайд, один.
«Это, видимо, британский посол, который только сегодня прилетел из Вашингтона».
— Генри Тиммс. С двумя «м»? Клуб-роуд, Риверсайд, Коннектикут.
«Президент одной из крупнейших телекомпаний?»
— Говард Джонс, Ю.С. Стил… Мануэль Лопес и Гарсия, мексиканский посол… Уолтер Гордон, министр торговли Соединенных Штатов…