Американский детектив

Лу Старр открыл рот, но тут же плотно сжал губы. Денис Ховард сказал:

— Не за что, господин губернатор. Просто прогулка по нескольким пролетам.— Он театральным жестом взмахнул рукой.— И мы не спрашивали, зачем!

Какой-то мужчина спросил:

— Не могли бы мы спуститься по лестнице? Если да, то; лучше бы трогаться.

Стало тихо. Ховард перестал бодриться и вопросительно взглянул на губернатора.

— Скажите им все, — попросил его тот.

Ховард не спешил с ответом.

— Спуститься-то можно, — сказал он наконец, — но вниз не попадете. Ни за что. — Он поднял дрожащую руку.— Видите? Вот здесь у меня были волосы.— Устало провел рукой по лицу. — И брови у меня тоже были. Можете мне поверить.— Потом кивнул.— По лестницам идти можно. Можно даже остаться в живых примерно до сотого этажа — если бежать быстро.

В зале стояла мертвая тишина.

— Я обещал вам обоим выпить, — сказал губернатор. Взглянул на официанта, который стоял неподалеку. — Позаботьтесь о них. Потом проводите их в офис— Он оглядел всю аудиторию. — Все это выглядит неважно, но не безнадежно. Мы попробуем все возможности. Больше вам ничего сказать не могу.

Тут заговорил Кэрри Уайкофф.

— Я бы только хотел знать, — начал он, — нет, не так. Я хочу знать, как это произошло? Кто несет за это ответственность?

Губернатор неподвижно стоял на стуле, ожидая, когда стихнет одобрительный ропот. Потом произнес в тишине:

— Предлагаю вам, Кэрри, создать комиссию конгресса, которая расследует всю эту историю. С радостью сообщу ей все, что знаю.

Он слез со стула, взял Бет под руку и отправился, не быстро и не медленно, в офис. Там упал на стул.

— Я считал себя человеком очень терпеливым и довольно разумным. И не считаю себя жестоким.— Он поднял глаза на Бет и невесело улыбнулся. — Но сейчас я с наслаждением удавил бы Кэрри Уайкоффа. И надеюсь, что проживу достаточно долго, чтобы иметь возможность плюнуть на могилу Пола Норриса. — Он помолчал. — Если мои чувства неприличны, согласен числиться неприличным.

Бет ответила:

— Если бы Норрис не угнал лифт…— Она не договорила.

— Это правда, — признал губернатор. — Никто не добрался бы до первого этажа живым. И я рад, что все так случилось. Но это ничего не меняет.

— Я вас понимаю, Бент.

Он взял ее руку и приложил к своему лицу.

— Маленькие человечки в забавных шапочках и туфельках с острыми носами пишут наши судьбы в толстые книги и иногда дергают за веревочки, чтобы убедиться, все ли идет как положено. — Он покачал головой. — Иногда я задумываюсь, не могут ли их замыслы нести зло в самой своей основе? Вы верите в загробную жизнь, моя милая?

— Пожалуй, верила.

— Я никогда не считал это нужным, — сказал губернатор. — Так же как никогда не считал нужным верить в какого-нибудь Бога. Правда, я участвовал в богослужениях точно так же, как соблюдал другие общепринятые правила. И по той же причине: потому что этого от меня ждали. Интересно, сколько еще людей делают так же, но не сознаются в этом. Если бы я мог молиться, воспринимая это всерьез, то молился бы, чтобы Господь дал мне веру, что мы с вами еще где-нибудь встретимся.

— Мы встретимся, Бент.

— У райской речки с форелью? Мне бы это подошло. В то время, когда начинается вечерний клев.

Он отпустил руку Бетти и выпрямился, потому что на пороге показались оба пожарных и начальник пожарной охраны города.

— Проходите, — пригласил губернатор. — Садитесь. Давайте взвесим все возможности… Какими бы безрадостными они ни были.

Глава 12

«Это почти шизофрения, то, что со мной происходит», — подумала Патти. Одна половина ее души залезла в свое тайное укрытие и дрожала там от страха, в то время как другая была целиком поглощена тем, что происходило в трейлере.

Нат, поговорив с Беном Колдуэллом, вернулся от телефона, остановился возле Патти и невидящими глазами уставился на площадь и израненное здание. Потом сказал:

— Когда-то эти огромные здания строили настолько огнестойкими, что в кварталах, где появлялись небоскребы, город мог уменьшить число пожарных. — Он обернулся и посмотрел на Патти. — Вы это знали?

Патти сумела выдавить из себя улыбку и покачала головой.

— Толстые стены, — продолжал Нат, — толстые перекрытия, окна, которые можно открывать — человек мог попасть и внутрь и наружу. Пожар можно было локализовать. Теперь…— Он покачал головой.— Скелетная конструкция с внутренним ядром гораздо экономичнее: лифты, эскалаторы, трубы, короба, кабели, все технические средства можно сосредоточить в центральной шахте. Так образуется дополнительная площадь, которую можно сдать внаем. Но когда вспыхнет пожар, большой пожар вроде этого… — Он снова покачал головой.

— Тогда ядро превращается в паяльную лампу, как вы сказали по телефону? — спросила Патти. — В вытяжку, в печную трубу?

Один из командиров пожарных частей, стоявший поблизости, сказал:

— Иногда, при пожарах вроде этого, температура в ядре настолько высока, что пожарные могут работать только по пять минут, а то и меньше. — Он посмотрел на Ната.-Вы говорите: «паяльная лампа». Но это больше похоже на печь для сжигания мусора. — Он показал на верхушку Башни. — Если мы достанем оттуда кого-нибудь живым, это будет чудо.

Браун яростно орал в телефон:

— Да, черт возьми, мы требуем их сюда, и галопом! Вы что думаете, мы здесь, в игры играем? — Грохнул трубкой и в бессильной ярости погрозил кому-то костлявым кулаком: — Полиция не понимает, какое отношение Береговая охрана имеет к пожару. Им это, видно, показалось подозрительным, поэтому они долго думали и наконец решили, что вначале все перепроверят, прежде чем пропустят ребят сюда. — Он снова злобным взглядом окинул Ната: — Думаете, это сработает? Ну, эта ваша идея со спасательным поясом?

Нат развел руками.

— Есть другие предложения?

— Вертолеты все еще тарахтят здесь, только без толку, — сказал Браун. — Это тоже ваша идея.

— Точно так же, как и лифт, — подтвердил Нат, — в котором могли погибнуть пятьдесят человек вместо одного.

Это он будет долго помнить, наверное, вообще никогда не сможет забыть. Когда-то, когда он был в лесной пожарной службе, его сбросили с парашютом в тот район, где лесной пожар, раздуваемый ветром, неожиданно изменил направление и охватил смертельным кольцом девятнадцать человек. Их трупы лежали, обожженные до неузнаваемости. О таком не забудешь.

— Что мы еще можем сделать? Только пробовать все подряд. Если не пробовать… — Он развел руками.

Стало тихо.

— Посмотрим, какие у нас есть возможности, — продолжал Нат. — Добраться до них мы не в состоянии. Они сами спуститься не могут. Даже будь у них канаты, что с того? Мужчины и женщины среднего возраста, спускающиеся на пятьсот метров по канату? — Он говорил тихо, но резко. — Помогут ли нам вертолеты? Ответ звучит «нет», по крайней мере не сейчас. Возможно, там, наверху, удалось бы разбить окна и какой-нибудь акробат сумел бы перелезть на лестницу, спущенную с вертолета, но ни один из тех, кто поднялся наверх пить шампанское, на это не способен. Так что нам остается? Вот и ответ на ваши вопросы.

— Ладно, — ответил Браун, который уже немного успокоился. — Не сердитесь. Посмотрим, что на это скажет Береговая охрана.

— Не получится, — продолжал Нат, — значит, не получится,— Он снова уставился в окно. Патти коснулась его локтя.

— Это в самом деле вина Пола? — Голос ее звучал совершенно спокойно. — Отец говорил, что не знает точно и что не будет никого поливать грязью, пока не убедится.

В кармане у Ната лежал пакет с копиями извещений на изменения. Теперь он вынул его и вытряхнул бумаги на стол. Смотрел, как Патти одну за одной берет их, просматривает и отбрасывает, как будто что-то нечистое.

Наконец она сказала:

— Я не инженер, но кое в чем разбираюсь. — Она внимательно следила за лицом Ната.