Код Зверя

— Заткнись, сука! — рыкнул Вик, с силой дергая болтуна вниз.

Не успел. Одновременно с рывком охотника на поляну выскочили последние две твари. То ли отстали от общей толпы, закусив по дороге собратьями поменьше, то ли были вполне осознанным арьергардом, — роли это уже не играло. Отсутствие глаз и видимых органов слуха не помешало им заметить горлопана, — как и кинувшегося к нему охотника. Зарычав, хищники синхронно развернулись к залегшей в траве группе и, подняв зады, зарылись задними лапами в землю, готовясь к прыжку.

Андрей видел, как напрягся командир, как схватились за оружие сослуживцы, как сжался в жалобный комок Лесник. Но атаковать без приказа отряд не решался, а Ермолов медлил. Слишком близок был шум основной толпы монстров. Один выстрел, и вся округа сбежится на потеху. За столько лет хищная живность научилась несложному правилу: там, где грохочет рукотворный гром, есть двуногие; двуногие — еда. Сом провел рукой по бедру, коротким щелчком открывая кобуру до поры покоящегося пистолета, обхватил пальцами рукоять. В ближнем бою с ним сподручнее, чем с громоздкой снайперкой.

Тем временем охотник вел себя все более и более нелогично. Резко развернувшись к готовящимся к атаке тварям, парень, не сводя с них глаз, опустился на четвереньки и прогнул спину. Ошалевшие от подобного поведения хищники по — птичьи наклонили головы набок и оскалились. Вик зеркально отразил их маневры. Потупив морду, одна из тварей как‑то боком подобралась к нему и, потыкавшись носом в щеку, к всеобщему удивлению, лизнула подшлемник. Охотник, в свою очередь, потоптался на коленях, мотнул задом и дернул головой в сторону ушедшей толпы, как бы приглашая животных следовать за основной группой. Совершенно по — человечески кивнув, монстр толкнул боком парня и за пару прыжков скрылся в кустах. Вторая же тварь задержалась, лишний раз втянув носом воздух. Но через мгновение последовала примеру более расторопного товарища.

Шли минуты; ничего не понимающие бойцы все так же лежали в траве, не сводя изумленных глаз с Вика. Уверенность в том, что он — обычный человек, пошатнувшаяся еще после инцидента на пороге убежища, разлетелась вдребезги. Теперь сгорбленная фигура вселяла иррациональный страх. Самые впечатлительные до побелевших костяшек вцепились в оружие. Андрей лишь быстро проигрывал в уме поведение парня. Странно, конечно, но оставалось ощущение, будто тот внезапно оброс шерстью, стал такой же тварью, как и их гости, и общался с мутантами на зверином языке. Необычно, но качество‑то вполне полезное. Неизвестно еще, чем могла закончиться стрельба.

И тут Вик поднялся, наконец, на ноги. Повел плечами, будто сбрасывая звериную шкуру, развернулся и вихляющим от слабости шагом побрел к стоящему столбом Кириллу. Всеобщее оцепенение спало, и бойцы повскакивали с влажной земли, наставив на него все, что умело стрелять. Не обращая ни на кого внимания, охотник шел к болтуну. Его горящие ледяным огнем глаза, заливаемые выступившим от напряжения потом, не обещали ничего хорошего. Резким движением высвободив один из клинков, Вик свободной рукой прижал Кирилла к тотему.

— Скажи хоть одну причину не убивать тебя, дерьма кусок. Хоть одну! — глухо прорычал он прямо в лицо, прижимая мачете к бешено бьющейся жилке на шее парня.

Под лезвием выступила капелька крови.

— Я, я не…

Медвежья ладонь сжала локоть охотника.

— Успокойся, змееуст хренов, — пробасил прапорщик, отводя руку с зажатым клинком от слабо блеющего болтуна. — Дурак он и балабол, но за такое не убивают. У нас не убивают.

Взглянув на Чугуна и окинув взглядом напряженных бойцов с направленными в его сторону стволами, Вик все же отпустил парня, наградив увесистым пинком под правое колено.

— Еще хоть раз… — прошипел он в полные ужаса глаза и продолжил, обращаясь уже к прапору: — Такие долго не живут.

Вернув мачете в ножны, охотник отошел в сторонку, одернул какие‑то ремешки на бронике и рюкзаке и уставился в небо, прикидывая что‑то в уме. За спиной послышались команды старших, быстро и действенно приводящие группу в боевую готовность. Где словами, а где и пинками прапорщик вернул бойцам потерянный боевой дух и бодро отозвался:

— Командир, группа готова.

— Тогда двигаемся дальше в темпе вальса. Времени у нас почти нет, — ответил вместо Ермолова Вик и потрусил вперед, вызвав очередной зубовный скрежет со стороны капитана.

Через пару шагов его неожиданно догнал Лесник.

— А что ты такое со зверушками‑то учудил? — задумчиво спросил он.

— Сказал, что я свой, — буркнул Вик и ускорил бег, мигом оторвавшись от застывшего с распахнутыми глазами интеллигента.

Дорога размеренной полосой вилась вдаль, теряясь среди остовов еще голых деревьев. Странное дело, но чем дальше от города, тем более безжизненной казалась местность. Растительность бездушными скелетами обступала разбереженный временем и непогодой асфальт. Изредка сквозь трупы деревьев проглядывался скалистый берег черной, смоляной реки. Когда‑то этот край был прекрасен, полон света, надежд на новую жизнь. Теперь же объятия его были холодными, как сама смерть. Больно… тем, кто жил здесь До, это было слишком больно.

Иногда деревья расцепляли костяные ветки, чтоб явить взору мертвые городки. Пустые бетонные коробки совдеповских построек с грустью и упреком смотрели на виновников их одиночества. Узкие улочки забрала в полноправные владения жухлая трава, еще придавленная грязным талым снегом.

— Вик, — вдруг отозвался бегущий чуть впереди основного отряда Сом. — А эти города… Здесь есть люди?

Охотник в непонятном жесте дернул плечом. Но все‑таки ответил, хоть и с запозданием:

— Нет… Всех, кто здесь жил, больше нет… Мы топчемся по их костям.

И вправду, около заброшенных городков дорога особенно сильно была припорошена маслянистой, липнущей к «берцам» пылью.

— В смысле?

— В смысле — мы идем сейчас по их пеплу… этих людей пожрал огонь.

Андрей вздрогнул и по — новому взглянул на асфальт под ногами. Осознавать, что вот так просто топчешься по чужим жизням… Сотням чужих жизней… Не столько страшно, сколько неправильно, ирреально. Но так уж заведено испокон веков: выживает сильнейший. Или наиболее везучий.

Многие караванщики из тех, что заходили в Полярные Зори, вместе с необходимыми вещами и забавными безделушками приносили истории из мест, которые посетили. Ребятня, бывало, часами заседала у костров, внимая каждому слову странников. Вот от них‑то тогда еще маленький Андрей и услышал поверье нового мира. Караванщики говорили: хоть их родному краю и досталось сполна, но в сравнении с тем, что сталось с центральной областью, можно сказать, повезло отделаться легким испугом. Небеса Карелии защищал Северный противоракетный щит. И пусть сработал он не в полную силу, пусть в системе обнаружилась‑таки брешь, но именно ему удалось спасти многие поселения, в том числе и сами Полярные Зори. И все же ни один клочок земли не остался безучастным полностью. Даже в абсолютно чистых районах со временем образовывались аномалии. Верующие называли их проклятиями нового мира. И теперь, ощупывая взглядом облепившую армейские ботинки смолянистую грязь, Сом в который раз в этом убедился. Прошли года, приносившие с собой и холода, и ветер, и проливные кислотные дожди. Но этот пепел так и остался здесь немым напоминанием о содеянном.

Солнце уже появилось из‑за горизонта и уверенно карабкалось вверх по небосводу. Его лучи, еще по — весеннему легкие, не дарующие долгожданного тепла, ныряли в черные воды реки, наделяя волны необычным обсидиановым блеском. Умиротворяющая картина, как ничто способствующая мерному бегу по разбитому полотну дороги. Андрей подставил лицо под ласковые ладони небесного светила и улыбнулся уголками губ.

— Чего лыбишься? — пропыхтел рядом Кирилл.

Сом тут же опустил голову и уперся взглядом в асфальт. Как же сильно иногда раздражает Скальд. Прибил бы…

— Да ладно тебе. Надулся он, как девица. Лучше вон посмотри, проводничок‑то наш явно нервничать начинает. Интересно, к чему бы это.