Код Зверя

Размышления охотника прервала открывшаяся ему необычная картина. Странный старик, явно не из местных, с сильно отросшей шевелюрой и бородой непонятного из‑за грязи и спутанности цвета, в одежде столь ветхой, что и не определить, чем она была изначально, тащил через рельсы полупустой мешок. А в небе над ним, победно клекоча, разворачивался для атаки молодой крылатый. Услышав боевой клич, мужчина поднял голову и застыл истуканом. На лице его отразился страх с примесью необъяснимой покорности. Охотник сорвался с места, моментально переходя на спринтерский бег.

— Мужик! По крыльям стреляй! — прокричал он, скидывая с шеи ремень потертого «калаша». — Да не стой же ты столбом, твою… Стреляй!

Монстр, сложив кожистые крылья, уже падал на свою жертву. Видя, что старик не реагирует, охотник тихо зарычал. «Не успеваю», — пронеслась в голове предательская мыслишка, заставив взвинтить организм до максимума. Легкий импульс по энерготокам, и натруженные за вылазку мышцы вновь стали эластичными, возвращая телу прежнюю скорость. Время привычно замедлило бег, стучавшее в ушах сердце замолкло, оставив разум кристально чистым. Совершив прыжок, которому позавидовали бы и кошки, охотник, сбив с ног старика, покатился вместе с ним по насыпи, едва разминувшись со смертоносными когтями твари. Резво вскочив, он развернулся к противнику, извлекая из ножен клинки. Отточенная сталь тонко запела, будто в предвкушении. Закрутив крыльями вихри из пыли и мелкого мусора, крылатый опустился на задние лапы и с гневным криком вытянул длинную тонкую шею в небо. В ответ охотник лишь по — звериному оскалился — в глазах его плескалась ярость. Сделав шутливый реверанс, будто приглашая тварь на танец, он одним быстрым неуловимым движением прыгнул вперед, метя в столь необдуманно подставленную самоуверенной тварью шею. Слишком быстрые для молодого крылатого клинки достигли цели, и темная, дымящаяся в прохладном весеннем воздухе кровь монстра оросила землю. Туша начала заваливаться назад, булькая разорванным горлом в предсмертной жалобе.

Вытерев мачете о траву и вернув их в ножны — колыбели, охотник направился к сидящему на насыпи старику, больше не обращая внимания на бьющегося в конвульсиях монстра.

— Мужик, раз уж ты добровольно откинуться решил, то хоть табличку на шею повесь с надписью: «Я ходячий труп». Ну, чтоб я лишний раз не напрягался, — он помог старику подняться на ноги. — Ты хоть слышал, что я тебе кричал? Какого лешего не стрелял?

— А? — мужчина медленно перевел взгляд от затихшего птера к нежданному спасителю.

Перед ним стоял человек среднего роста, довольно худощавое телосложение которого скрывал темный камуфляжный костюм и броня. На голове незнакомца красовалась черная маска — балаклава, открывающая взору лишь колючие зеленые глаза и насупленные брови.

— Так это. Нечем мне стрелять. У меня только вот, — он тряхнул поднятой с земли ржавой кочергой. — И то, она мне больше ходить помогает.

Охотник с резким выдохом провел ладонью по лицу.

— И откуда ты такой блаженный взялся? Без огнестрела на поверхность вылезти…

— А зачем мне оружие? — мужичок потопал к своему мешку. — Оно ж только чтоб в себе подобных стрелять и нужно. А я отшельник, один в лесу живу. Зверье уже привыкло, не трогает.

— Ага, видел я, как зверье тебя не трогает.

— А это ненашенское. Крылатых у нас в округе давно какой‑то благодетель извел. Выжег все их гнезда к такой‑то матери, — мужик кивнул на труп. — А этот — совсем молодой самец. Изгнал, наверно, его вожак из стаи, вот он и прилетел на ничейную территорию свою создать…

— Короче, Склифосовский, — видя, что старику явно хочется поговорить, а делать это он будет долго и не по существу, прервал охотник. — У себя в лесу ты можешь сколько угодно обниматься с белочками, или что там сейчас водится, хавать радиоактивные грибочки и голышом прыгать в полнолуние через костер. В городе такое не прокатывает. И если я перебил всех крылатых, это не значит, что другой живности здесь не осталось. Поэтому вот, — он вручил мужчине «калаш». — Он, конечно, в жутком состоянии, и магазина максимум половина, но отогнать зверье хватит. Хотел я его до бом — баря донести, да хрен с ним, тебе нужнее. Возвращайся в свой лес и в городе лучше не появляйся. Следующий раз тебе может не форта — нуть, и меня рядом не окажется. Бывай, — махнув рукой, охотник развернулся в направлении бывшей железнодорожной больницы.

— Эээ… — старик с обалделым видом смотрел на столь нежданно свалившийся в руки автомат. — Постой! Скажи хоть, как тебя зовут, я помолюсь за тебя.

— Молись за себя, старикан, — прокричал охотник в ответ. Чуть помедлив, сказал: — Вик, меня зовут Вик, — и едва слышно добавил: — И твой Бог давно от меня отвернулся.

Нарушая все известные протоколы, связист тихо посапывал у огромной стационарной радиостанции, уронив лохматую голову на сложенные руки. Тонкая ниточка слюны уже успела украсить влажным пятном рукав форменного кителя. Парень счастливо улыбался во сне, видимо, вспоминая жизнь до Последней войны. Неожиданно приборы ожили, и пробившийся сквозь невообразимый шум далекий голос заставил связиста встрепенуться, осоловело уставившись на станцию.

— Полярные Зори, Полярные Зори, ответьте… Полярные Зори, ответьте, прием…

Неверными от недосыпа и волнения руками парень придвинул к себе микрофон. Нервничать было с чего. Станция молчала уже многие годы, дежурства на ней велись больше для перестраховки и успокоения совести. И тут такое!

— Полярные Зори на связи. Слышу вас! — дрожащим голосом ответил солдатик, зажимая тангенту.

— Ну, наконец‑то. Вы что там все, уснули? С кем имею честь говорить?

— Дежурный Андрей Чижов, — от этого уверенного, практически приказного тона рука парня непроизвольно потянулась к форменному кепи, чтобы отдать честь. Однако он вовремя спохватился, осознав всю глупость ситуации, и с нервным смешком продолжил: — Кто вы и где находитесь?

— Отставить вопросы. Мне нужен Олег Борисович Ярчук. Он же все еще занимает пост начальника гарнизона?

— Так точно. Только вот… — связист замялся. — У нас сейчас ночь и…

— Мне исключительно все равно, что у вас там! — яростно прокричал собеседник. — Позови мне Ярчука, моя информация предназначена только для его ушей. Скажи, Лесник на связи.

— Слушаюсь! — парень вскочил и очумело уставился на микрофон.

Немного подумав, он все же потянулся к телефону внутренней

связи и набрал номер начальника гарнизона, заранее втянув голову в плечи в ожидании выволочки.

Минут через пятнадцать в помещении появился Олег Борисович. Кинув хмурый, не предвещавший ничего хорошего взгляд на вытянувшегося в струнку солдатика, он присел за приборы, подвинув ближе микрофон.

— Ярчук на связи.

— Олег? Олежа, это ты? — прокряхтели в ответ динамики. — Здорово, дружище!

Лицо начальника расслабилось, хмурые складочки на лбу исчезли, губы расплылись в улыбке.

— Колян, жив, чертяка! А я тебя уже похоронить, отпеть и помянуть успел. Все‑таки пять лет, как о тебе ни слуху, ни духу. Как сам? Где пропадал? Рассказывай!

— Позже за жизнь поговорим. Дело у меня к тебе. Серьезное, — со значением добавил далекий собеседник, акцентируя внимание на последнем слове.

— Понял, подожди минуту.

Ярчук повернулся к солдатику, который от любопытства вытянулся к динамикам, не опасаясь свернуть шею или вызвать гнев начальства

— Так, дежурный, а ну брысь отсюда. Снаружи постой. Закончу, позову.

С тихим вздохом и выражением вселенской скорби на лице молодой человек покинул помещение.

— Все, мы одни. Говори, что у тебя за дело.

— Не буду томить, да и времени нет. Помнишь наш последний разговор?

— О проекте «Целестис»? Ну, допустим, помню. Только при чем тут твой истерический бред? Опять в гости белочку позвал? — мужчина глухо засмеялся.

— А при том, Олежек, что белочка ко мне на свидание как раз не пришла, а вот тебе пора штурмовой отряд из лучших бойцов собирать и снаряжать их в поход до Кеми. Как я и надеялся, одному из детишек удалось выжить. Более того, добраться до большой земли.