Страница 27 из 53
Но почему всё же был убит именно Моро? Если бы цель «красных бригад» состояла только в том, чтобы наделать больше шума, то они могли бы выбрать не Моро, а главу правительства или кого-нибудь из министров. Альдо Моро в момент похищения не входил в правительство, а занимал только партийную должность — пост председателя национального совета ХДП. Жертву для такой сложной и опасной акции не выбирают случайно; следовательно, Моро был выбран потому, что кому-то мешал, кому-то было выгодно его исчезновение с политической арены. Кому? Почему?
С чьими интересами вступила в конфликт проводившаяся Моро политика? Ведь заговор с целью устранения политического деятеля может иметь место только тогда, когда у этого деятеля есть могущественные враги. Были ли враги у Моро? Путь политического деятеля тернист, и враги у него, конечно, были. Появились они давно.
Будущий лидер ХДП родился в местечке Мальё, на Юге Италии, в скромной семье. Его отец был школьным инспектором, мать — учительницей начальных классов. Моро имел блестящие способности. Уже в возрасте 24 лет он стал преподавателем права в университете города Бари и быстро выдвинулся как молодой, многообещающий политик.
В Христианско-демократическую партию Моро вступил в 1945 году, через два года его избирают членом парламента. В правительстве христианского демократа Де Гаспери он получил пост заместителя министра иностранных дел. Однако стремительная карьера молодого члена правительства неожиданно обрывается. Причина — его оппозиция участию Италии в создаваемом тогда Североатлантическом пакте. Альдо Моро не явился на заседание парламента во время голосования о вступлении Италии в НАТО. Де Гаспери не простил ему этого «самовольства» и вывел Моро из состава кабинета.
Не простили Моро этого и американцы. За депутатом из Бари прочно закрепляется репутация «антиамериканца». Его личными противниками становятся Отбридж Хореи и Вильям Найт, которые в середине и в конце 40-х годов руководили политической секцией американского посольства в Риме, а впоследствии «вели» Италию в государственном департаменте США.
Политическая карьера Альдо Моро возобновилась только в 1953 году — после поражения Де Гаспери на выборах. В 1955 году он становится министром юстиции, затем получает ключевой пост политического секретаря ХДП, а в 1963 году становится председателем Совета министров.
Среди буржуазных политических деятелей Италии Моро был необычной фигурой. Он отличался удивительной скромностью, порой даже застенчивостью. Несмотря на загруженность государственными и политическими делами, он до последних дней продолжал читать лекции студентам Римского университета. Вокруг его речей и политических предложений в ХДП всегда вспыхивали бурные споры. Уроженец Юга, где социальные контрасты проявляются особенно остро, он рано пришёл к убеждению, что нельзя руководить Италией, игнорируя партии, представляющие широкие общественные силы.
Как мы уже говорили, в 70-х годах Итальянская компартия добилась больших успехов; в парламенте она располагала третью депутатских мест, почти во всех крупных городах страны были сформированы левые джунты (исполнительный орган местной власти), состоящие из коммунистов и социалистов. Становилось всё яснее, что планы «изоляции» коммунистов, вынашивавшиеся реакционными кругами со времён «холодной войны», проваливаются. В то же самое время ХДП, созданная при помощи американцев в качестве «плотины» против коммунизма, теряла одну позицию за другой, оказалась не способной вывести Италию из охватившего её глубокого экономического и социального кризиса.
Для того чтобы удержаться у власти, христианские демократы (у них не было абсолютного большинства в парламенте) перешли к союзу с социалистами, а затем начали медленный и постепенный диалог с коммунистами — второй по величине партией страны. Моро был проводником этого диалога. Именно благодаря его активному участию итальянские партии пришли в 1978 году к соглашению о создании парламентского большинства с участием ИКП. 16 марта, в день похищения лидера ХДП, должно было состояться заседание парламента для утверждения этого большинства. Но Моро, как известно, не смог на него явиться…
Его линия на диалог с коммунистами вызывала ожесточённое сопротивление реакционных кругов, правого крыла собственной партии и, конечно, за океаном, откуда уже не раз раздавались предупреждения, что США «возражают» против участия коммунистов в правительствах западноевропейских государств. Ещё в 1974 году рупор правых кругов газета «Джорнале» с нескрываемой яростью пророчила, что Моро возвращается на политическую арену под «аккомпанемент глухого рокота барабанов, каким в мелодрамах сопровождают проход по сцене приговорённых к смерти».
«В конечном итоге, — писал еженедельник «Эпока» в мае 1978 года, — не так уж трудно понять постоянную враждебность по отношению к нему (Моро) правых: именно он открыл дорогу социалистам в 1962 году и начал делать то же самое по отношению к коммунистам 16 лет спустя… Для экстремистов справа и «слева» он был самым неудобным из итальянских политических деятелей».
Неофашисты его ненавидели. В томительные для Италии недели, когда Моро допрашивали в тайном логове террористов, неофашисты — члены молодёжной организации партии ИСД — НПС «фронт молодёжи» расклеили плакаты: «Моро, ты хотел испробовать коммунизма? Отведай же его теперь… А потом подохни!»
А если вспомнить, что всего за несколько дней до похищения Моро посол США в Италии Р. Гарднер назвал его «самым опасным политическим деятелем Италии», то уже можно сделать вполне определённые выводы…
У Моро были враги. Враги сильные и могущественные: силы внутренней реакции, американский госдепартамент, привыкший на протяжении всех послевоенных лет грубо вмешиваться во внутриполитическую жизнь Италии. Моро был реалистом в политике, видел дальше своих близоруких коллег по партии, понимал новые тенденции в политическом развитии Италии, сознавал, что нельзя продолжать управлять страной без участия влиятельных левых партий. Не только понимал это, но и проводил свою линию диалога с коммунистами в жизнь. Так, Моро стал на пути «левых» и правых экстремистов, а также «ястребов» из Вашингтона.
Итальянские журналисты Р. Мартинелли и А. Паделларо писали: «Многие американские деятели испытывали к Моро недоверие». В частности, они указывали на бывшего государственного секретаря США Г. Киссинджера, который, по их словам, не упускал случая в разговоре с любым собеседником дурно отзываться о Моро. Весной 1983 года Г. Киссинджер находился в Италии с частным визитом. Воспользовавшись этим, итальянская прокуратура пригласила его для дачи показаний по «делу Моро». Следователи намеревались восстановить подробности их встречи в 1974 году, в ходе которой государственный секретарь угрожал итальянскому политику и требовал, чтобы он отказался от своей политической линии на привлечение Итальянской коммунистической партии к управлению страной. Однако представители посольства США в Риме заявили, что Киссинджер «не располагает временем» для дачи показаний. Бывший государственный секретарь США не горел желанием предстать перед органами итальянской прокуратуры.
В глазах определённых кругов Моро превратился в своего рода символ того поворота, которого они смертельно боялись, — сдвига Италии влево, допуска коммунистов к рычагам государственной власти. Его решили убрать, но сделать это чужими руками, руками «красных бригад». Эту мысль подтверждает хотя бы тот факт, что после смерти Моро политический курс ХДП резко сместился вправо. Парламентское большинство с участием компартии распалось, а на состоявшемся в феврале 1980 года съезде ХДП было принято решение ни под каким видом не соглашаться на создание правительства с участием коммунистов.
Через два года после убийства Моро в расследовании его дела произошёл сенсационный поворот. Один из террористов «красных бригад» «заговорил». Речь идёт о Патрицио Печи, активисте «римской колонны» «краснобригадовцев», арестованном после проведённой полицией с большим запозданием серии облав. Газеты напечатали протоколы его допросов, в которых Печи рассказал о «сенсационных» подробностях расправы над лидером ХДП и о структуре «красных бригад».