Тайна Кира Великого

И сказал я правду:

— Плодородна земля вавилонская, и пользуемся мы ее плодами, и даже продаем плоды ее и плоды лозы вино­градной.

Тогда спросил Кир:

— Неужели на своей земле вы трудились бы меньше чем на той, что более плодородна, чем ваша?

Ответил я Киру:

— Больше пота нужно, чтобы сполна оросить землю иудейскую.

Вновь спросил Кир:

— Слышал я, что торгуете вы по всей земле вавилонской. И многие ваши роды стали богаче родов халдейских. И обычаев ваших не запретили халдеи. И старейшин ваших ныне не притесняют. И один от рода вашего, именем Да­ниил, возвысился так, что стал приближенным царей ва­вилонских. И своему Богу вы поклоняетесь, не испытывая притеснений, разве не так?

С чистым сердцем отвечал я царю персов:

— Истинно так. Халдеи не заставляют нас поклоняться их богам, но позволяют свободно служить нашему Богу. Многие иудеи на зависть народу халдейскому тяжким тру­дом своим стяжали богатство и благополучие и ныне имеют дома крепкие.

Изумился Кир и сказал:

— Чего же не хватает вам, иудеям, если земля новая плодородней той, что лишили вас? Слышал, что застав­ляют твой народ копать русла для орошения полей и возводить укрепления городов. Однако всякий царь при­казывает народу своему: «Иди и возведи стены города моего и дворца моего» или «Отдай мне часть плода зем­ного». Так устроено на всей земле от века. Чего же вы, иудеи, хотите еще?

И отвечал я Киру:

— Свободы вожделеет народ иудейский — пусть на са­мой неплодной земле, но лишь той, что обетована Госпо­дом. И Дома Божия вожделеет народ иудейский, Дома Божия, что разрушен был халдеями посреди Иерусалима. И града Божия, Иерусалима, вожделеет народ мой, ибо град также разрушен; и пока не будет возведен вновь, не иссохнут слезы моего народа.

И последний раз спросил меня Кир, царь персов:

— Верите ли вы, иудеи, во власть судьбы над человеком, как верят в то эллины, верите ли в то, что предопределен каждый день человеческий от рождения и до смерти?

Отвечал я:

— Верит народ Израилев только в Господа, а всякое суемудрие эллинское отвергает, как мерзость и ложь дья­вольскую. Жизнь наша в руке Господней, и все будет по воле Господней. Воздаст Господь каждому и за благодеяния его, воздаст и за грехи его. А судьбы нет никакой, кроме дьявольского искушения.

И сказал Кир, царь персов:

— Блажен народ, которому свобода дороже земли туч­ной. Истинно велик Бог народа этого!

В тот день, когда пришел я в Пасаргады персидские, то узнал также, что Астиаг, царь Мидии, послал своих людей тайно умертвить Кира, ибо страшился, что Кир от­нимет у него престол. Эти убийцы сумели проникнуть но­чью во дворец, однако в один миг были поражены слепотой и безумием, так что закололи кинжалами друг друга.

Астиаг, получив известие об этом, сам впал в бешенство и повелел Гарпагу идти с войском на персов, захватить Кира, связать его узами крепкими и привести живым в Эктабан.

Гарпагу же были ведомы предсказания свыше. Кроме того, он разумел, что, исполнив повеление царя, навлечет беду и на себя. Ведь он приходился Астиагу дальним род­ственником, так что царь индийский, избавившись от Кира, увидел бы перед собой опасность в самом Гарпаге, началь­нике над многими воинами.

Итак, тайно приняв дары Дома Эгиби, Гарпаг привел свое войско к Эктабану и с радостью отдал его под на­чальство Кира.

Кир же со своим народом и с войском, принятым от Гарпага, немедля двинулся на Эктабан и захватил его. Когда Астиаг, лишившись всех своих воинов и слуг, познал свою Участь, то покинул дворец и сам пришел к Киру молить о пощаде. Кир проявил великодушие, сказав Астиагу:

— Бог повелел мне лишить тебя престола, но нет Его веления лишить тебя жизни.

Так милосердно Кир потом поступал со всеми царями тех стран, что покорились его власти.

И вот лидийский царь Крез захотел покорить мидийские земли и ниспровергнуть самого Кира. Крез поклонялся эллинским идолам и все исполнял, как велели ему оракулы. И вот он решил отомстить за Астиага Киру, который ис­полнял волю Господа, а не иных богов, и не слушал лживых предсказаний, в капищах вещаемых, посреди мерзости эл­линской.

Крез повел сильное войско на персов и захватил область Каппадокии. Тогда и Кир двинулся ему навстречу со своим войском.

И вот в ночь перед самым сражением налетел на стан Креза сильный вихрь и, как передают, разогнал всех ли­дийских коней, так что разыскивали их и собирали до самого рассвета, а многих коней и вовсе не смогли найти. А Крез, как известно, имел самую сильную конницу и очень гордился ею.

Устрашился он этого знамения и отступил из Каппа­докии в пределы Лидии.

Тогда Кир призвал меня к себе и сказал:

— Видно, Богу угодно отдать мне Лидийское царство, ибо не могу я двинуться на Вавилон, оставив у себя за спиной сильного врага. Слышал я, что в горах Лидии много золота, а сами земли бесплодны. К тому же опасаюсь я, что лидийцы отравят колодцы и животных на моем пути. Вот, говорю тебе, Шет: собери провианта как можно боль­ше, дабы год и два в походе не испытывали мои воины ни в чем недостатка — ни в еде, ни в питье, ни в одежде, ни даже в дровах для их костров. Торопись, ибо я хочу немедля двинуться на Сарды лидийские и отнять у Креза его престол. Чем скорее исполнишь ты мое повеление, тем скорее принесешь пользу мне и облегчение своему народу, ибо известно мне, что народ твой чает освобождения из плена вавилонского.

Так говорил Кир.

И вот, приложив труды немалые, исполнил я волю царя персидского и собрал тысячу повозок, полных всякого за­паса — и зерна, и чечевицы, и мяса вяленого, и вина, и воды из тех рек, кои почитал Кир.

Когда все было собрано мною, возрадовался царь пер­сидский, собрал войско, вдвое больше прежнего, и пошел войной на нечестивого Креза, погрязшего в богатстве и мерзости эллинской.

Тот год на землях лидийских был весьма неплодород­ным, и народ жил во многих лишениях. Персы же имели все в избытке. И вот иные лидийцы приходили в стан Кира и покупали чашку чечевичной похлебки за золотую монету. И славили Кира, говоря:

— Вот царь, при котором и у нас все будет в избытке. Не так, как при Крезе, источающем богатства свои на лжи­вых эллинских предсказателей.

И преклонялись перед Киром.

Когда царь персов подошел к Сардам лидийским, тогда Крез выставил против него все свое войско и всю свою великую конницу.

И вот Шет, сын Нафанаила, свидетельствует о том, что видел собственными глазами.

Как только конница Креза приблизилась к войску Кира, тотчас же всех лидийских коней вновь охватил невидимый вихрь и разогнал по всему полю. Многие всадники убились, попадав на землю с седел. Иные в страхе бежали. Те же, которые не устрашились знамения и бросились в битву против персов, погибли все до единого.

Так Господь поразил самую великую конницу, коей боялись иные цари, и никакого вреда и урона не нанесла она персам.

Жители Сард, увидев происшедшее, устрашились и прислали к Киру своих старейшин просить о милости. Кир же сказал им, что не причинит городу вреда, если золото будет отдано победителям.

Дворец Креза стоял на высокой горе и издавна считался неприступным. Кир обложил гору со всех сторон и, зная, что у лидийского царя запасов немного, стал спокойно дожидаться того дня, когда Крез сам выйдет к нему за куском хлеба.

До приближенных Креза, которые заперлись во дворце вместе со своим царем, донеслись слухи о том, что персы не будут брать гору приступом, а попросту уморят всех осажденных голодом.

И вот лидийцы устрашились и замыслили принести своего царя в жертву богам. Они знали, что предок царя коварно завладел троном законного властителя, и ныне над самим Крезом должно свершиться древнее пророчество о том, что именно пятый потомок того злодея потеряет власть и погубит свое царство.

Приближенные Креза в невежестве своем полагали, что такая жертва спасет их от гнева персидского царя, при­шедшего в Сарды.

И вот, как передают многие персы из знатных родов, Киру привиделся сон, будто посреди осажденного дворца разведен огромный жертвенный костер и царя Креза на­сильно толкают прямо в его мощное пламя. Охваченный огнем Крез простирает руки к персидскому царю и умоляет его о спасении.