Тайна Кира Великого

Позже я узнал от Кира, что он попросту опасался за жизнь любимого брата, до конца не доверяя стражникам Астиага.

— Возвращаюсь к царю,— шепотом сказал я стражни­ку,— Но скоро вернусь. По знаку вы поднимете Астиага и понесете его навстречу царю Курушу. Тогда крепко держите его за руки и за ноги, чтоб не брыкался и сохранил вели­чественный вид.

Еще я велел им открыть главные дворцовые ворота.

Кир пребывал в тревоге и нетерпении. Он уже не мог усидеть в палатке и стоял под прикрытием двух щитов, поглядывая на верхние ярусы дворца.

Увидев меня, Кир удивился и даже отступил на шаг, чтобы осмотреть разодетого по-мидийски эллина с головы до ног.

— Ты успел стать хазарапатом у царя Мидии, Кратон? — Усмехнулся он, хотя взгляд его остался тревожным.

Мой рассказ о том, что я видел и слышал, был коротким, но исчерпывающим.

— Магов жаль,— покачал головой Кир.— Знал многих. Они очень помогли мне, когда я еще не мог надеяться на свою силу. Я хотел одарить их всех. Ведь они не лгали моему деду. Никто из них не лгал.

— Надо спешить,— таков был мой вывод.— К утру царь Мидии, да помогут ему теперь только боги, может и вовсе лишиться рассудка от страха и волнения. А то и лопнет какая-нибудь жила. Стражники готовы.

Кир взглянул на меня, как никогда, строго.

— Если царь Мидии умрет от страха, ответишь головой ты, а не они,— предупредил он.

Я мог бы отказаться от затеи, сказав царю: «Повелитель, делай сам что хочешь». Но тень Анхуза-коновала маячила у меня за спиной.

— У великого царя Мидии остался один хазарапат,— ответил я Киру,— Он перед тобой и готов ответить головой за недостойный прием царя персов.

Тогда Кир сухо улыбнулся и велел своим воинам-персам выстроиться в две торжественные шеренги перед вратами дворца. «Царская дорога» ярко осветилась факелами.

На четвертом ярусе дворца мидяне, перегнувшись вниз через стены, с нетерпением ожидали моего знака, и когда все было готово, я помахал им факелом. Они исчезли.

Зато ожидание царя персов продлилось недолго. И вот главные, высокие, сверкающие золотом ворота стали мед­ленно распахиваться.

Кир твердым шагом, однако чуть приседая по-охотни­чьи, двинулся вперед.

Ему навстречу шестеро стражников-мидян несли царя Мидии, крепко вцепившись в него и не давая шевельнуть ни рукой, ни ногой.

Астиаг был бледен, взгляд его остекленел. Казалось, ему уже видится тесаный кол, на который его вот-вот усадят. Бывшие верноподданные вынесли своего царя наружу и остановились по знаку завоевателя Эктабана.

Кир раскинул руки и с искренней благожелательностью громко произнес:

— Великий Митра радуется нашей встрече! Видишь, Астиаг, небеса чисты и огонь горит ровно. Ветер не гонит пыль нам в глаза, и тьма не мешает. Я счастлив, царь Мидии, что ты наконец принимаешь меня как ближайший родич. Ведь и в самом деле у меня нет родичей ближе, чем ты.

Он не лгал, поскольку его родители уже умерли.

Кир подошел к Астиагу вплотную, велел стражникам отпустить его ноги, а потом крепко обнял своего деда.

— Прочь! — послышался его приказ носильщикам.

Те отскочили в стороны.

Видимо, Астиаг был очень тяжел, раз оба покачнулись.

У Болотных Котов слух острый, поэтому я расслышал слова, которые царь персов сказал Астиагу шепотом на ухо, обхватив при этом его тучное тело. Другие, стоявшие ближе к царю, чем я, не услышали ничего и расспрашивали друг друга.

— Дед, не бойся меня,— уверял Кир Астиага.— Мы оба держали свое слово тридцать лет. Разве не так? Ты не причинил мне вреда, и я не причинил тебе вреда. Разве я пришел к тебе отнять жизнь или золото? Ты казнил магов за обман, но они и не думали обманывать тебя. Ты сам увидишь, что обмана нет.

Он отстранился от Астиага. Тот вновь покачнулся, и стражники, следя за каждым движением Кира, сразу под­хватили старика под руки, но уже не стали держать его, как пойманного волка.

Астиаг несколько раз порывисто вздохнул, содрогаясь всем телом, а потом уже сам потянулся к своему внуку и цепко схватил его за руки.

— Куруш! Мой дорогой внук! — воскликнул он, словно Уже рыдая, хотя слез еще не было видно.— Ты пришел! Теперь ты спасешь бедного старика. Все обманывают меня! Все кругом лгут!

Тут Астиаг и вправду зарыдал и стал судорожно трясти Руки своего дорогого внука.

— Смилуйся над стариком! — всхлипывал он,— Они все хотят меня погубить.

— Теперь я пришел к тебе, и ты будешь отныне жить в радости и покое,— обещал Астиагу Кир.

Астиаг вдруг замер, глядя Киру прямо в глаза. По его толстым щекам наконец обильно потекли слезы.

— Верю тебе, мой дорогой внук! — с необычайным благоговением прошептал царь Мидии.— Верю! Ты один в этой стране говоришь правду. Бери все царство, бери! Он снова сам затрясся и стал трясти руки своего Куруша,— Вот мой дом! Он теперь твой!

Тут Астиаг наконец отпустил внука и, словно переняв от него достаточно сил, самостоятельно отошел на не­сколько шагов. Стражники кинулись было поддержать своего повелителя, но он злобно отогнал их прочь.

В общем, старый Астиаг вдруг ожил, отчасти пришел в себя, и страх покинул его. Замысел Кратона удался благодаря чудесной силе самого Кира.

— Теперь это все твое! — уже не раболепно, а гордо изрек Астиаг, широко разводя руками,— Я устал, я болен, мне все лгут. Отдаю тебе, Куруш, все, что принадлежит моему прямому наследнику по праву.

Он обвел всех сверкающим взором — теперь уже вовсе не таким мутным и невидящим, каким он озирался вокруг всего несколькими мгновениями раньше,— и громогласно известил своих бывших подданных (здесь, во дворце, их можно было пересчитать по пальцам):

— Я, Астиаг, царь Мидии, ныне передаю свою власть свой трон, свою корону и скипетр своему внуку Курушу сыну моей любимой дочери Манданы. Отныне и вовеки мой внук Куруш — царь Мидии, царь Персиды, царь Аншана. Ему повинуйтесь!

Лицо Астиага побагровело. Он воздел руки к небесам и обратился к главному божеству:

— Великий Митра, хранитель пределов, да исполнится твоя воля во свидетельство моих слов.— И отдал свое последнее повеление: — Повинуйтесь!

Стражники-мидяне бросились ниц перед новым царем Мидии. Воины Кира одобрительно зашумели, считая, что мидянам пора именно таким способом выразить свое по­чтение персам.

Кир замер, как изваяние. Ни одна жилка не дрогнула на его лице.

Как радушный хозяин, принимающий доброго гостя, Астиаг учтивым жестом пригласил Кира пройти в глубину дворца:

— Пойдем, Куруш, я покажу тебе твои владения, твой дворец.

Чужестранец Кратон удивлялся чудесному превраще­нию, случившемуся с Астиагом: теперь он выглядел вполне бодрым и даже искренне довольным своей участью — уча­стью правителя, утомленного заботами и теперь с радостью передающего свою власть достойному преемнику. Может, и вправду что-то перевернулось в голове и в сердце Астиага от объятий его добросердечного внука. Может, более всего он боялся унижения, страшился бесславной смерти, а уви­дев, что ему не грозит ни то, ни другое, воспрял духом и смирился. Одно ясно: до сего часа самим Астиагом правили предрассудки.

— Я помню здесь каждый угол,— ответил Кир.— Мне очень нравился твой дворец.

— Твой! — воскликнул бывший царь Мидии.— Отныне твой! Пойдем, я поведу тебя к «быкам»! Они теперь тоже твои!

— Я помню дорогу к «быкам», Астиаг,— настойчиво на­помнил своему деду Кир.— Теперь глубокая ночь, и всем нужен отдых. День был нелегким и для тебя и для меня. Отложим хлопоты до света.

— Но ведь ты должен принять «быков» немедля! — уже не предлагал, а требовал Астиаг.— Они должны почувство­вать руку хозяина. Иначе разбредутся по горам, ищи их потом!

С этими словами старик мелко рассмеялся.

— К тому же для хозяина «золотых быков» ты, мой дорогой внук, одет неподобающим образом,— добавил он.— Пойдем, я покажу тебе сокровищницу. Я сам помогу тебе облачиться в лучшие царские одежды. Ведь теперь ты правишь великой страной, а не двумя ущельями.