Пёс Дождя

--Бой окончен, ты проиграл, - утомленно бросил Йокерит бывшему противнику и, не оглядываясь, пошел прочь. Не разбирая дороги. Усталость сковала плечи, как неудобный тесный плащ, хотелось просто лечь и заснуть. Он искал взглядом тропинку, мечтая о своей койке, иногда дарующей забвенье глубокого сна-тьмы, когда за спиной дико завизжала Линни. Страшно заорал Доджет.

"Не поворачивайся к врагу спиной! Поверженный враг опасен вдвойне!" - успел вскрикнуть рассудок.

На плечи, обрушилась душная тяжесть, что-то больно кольнуло шею. Йокерит кувыркнулся, сбросил с себя навалившегося врага, попытался вскочить на ноги, но его собственное тело уже не подчинялось ему. Затуманивающимися от тошнотворной слабости глазами он еще успел увидеть кого-то высокого и длинноволосого, склоняющегося над ним, а потом холодная злая тьма окутала его своим плотным покрывалом.

IX

Сознание возвращалось толчками. Первым вернулось, болью отдавшись в затылке, ощущение собственного сердца истошно колотящегося где-то в горле. Потом пришли запахи: запах женского тела (теперь Йокерит никогда бы не перепутал этот манящий аромат ни с чем другим), удушливый запах пыли, кислое амбре сырости и...

"Эльфийское одуванчиковое" - он сразу узнал этот терпкий запах, вызвавший воспоминание о дожде и солнце, о Мэльдис и...

Йокерит, попытался открыть глаза, но не смог - дикое ощущение бессильной слабости и тяжелой усталости, делали веки неподъемными.

"Почти как рейд-рюкзак, после суточного марш-броска" - подвернулось орку подходящее сравнение.

Стараясь быстрее придти в себя, начал не спеша напрягать и расслаблять затекшие мышцы, одновременно старательно пытаясь вспомнить, где находится, и что с ним приключилось такого, отчего он чувствует себя трупом.

"Если дышишь, значит живой" - взбодрив себя старой истиной, Йоки вновь прислушался к собственным ощущениям.

Первое же из них всерьез озадачило Йокерита - у него замерзли пятки.

"Бутсы пропил?" - попытался вспомнить орк.

"А может..." - обнаженное плечо знакомо щекотало чье-то дыхание.

Он с трудом пошевелил лапой, ощупывая пространство рядом с собой.

"Шелк, что ли?" - мысли еще туманило, но ладонь уже все узнала, несмотря на разум возражающе кричащий:

"Откуда?!!"

Впрочем, любой, кто хоть раз ласкал предел совершенства природы - девичью грудь, уже не с чем не спутает это ощущение нежного прикосновения к неге. Под его пальцами нежная, упругая плоть знакомо набухала твердеющей ягодкой соска, подтверждая правильность сумасшедшей догадки.

"Хороший сон", - умиротворенно решил Йоки.

Пользуясь тем, что сон еще не сбежал, он сжал, лаская, нежное полушарие посильнее, чувствуя, как уже к его животу приливает сладкое тепло заставляющее набухать желанием мужское естество.

Острые зубы больно впились в кожу плеча, заставляя мышцы сократиться. Йокерит дернулся, стараясь сбежать от резкой боли. Боли которая наконец-то рассеяла вяжущую немощь полусна - орк рывком сел, открывая глаза, сбрасывая остатки морока и... Удивился.

Он сидел абсолютно нагим.

"Нагими мы приходим в этот мир...", - некстати всплыли из глубин памяти слова погребальной молитвы.

Рядом невнятно всхлипнул девичий голосок, а потом глаза ожег яркий поток света, сменив собой царящий только что сумрак.

--Ночь добрая, - сказал свет тихим, похожим на шорох ночных трав, голосом.

Йокерит судорожно огляделся: вокруг царила тьма, которую делал почти непроницаемой бьющий по глазам злой силой резкого света фонарь. Яркий, луч держал орка в своих объятиях, заставляя подслеповато щуриться...

"Погреб какой-то" - именно такую ассоциацию рождали окружающие его запахи.

Может быть, молитва вспомнилась именно поэтому? Печальный запах сырой земли все усиливался, ничем больше не напоминая волшебный аромат солнечного вина. Орк снова попытался понять, что же это за место, где в холоде он спал с женщиной... Но последние, что он помнил это полянку возле стены, дуэль, длинноволосого...

Йокерит прищурился сильнее, стараясь разглядеть того, кто говорил с ним, прячась за стеной режущего света.

"Лучше бы ты этого не делал", - спокойно констатировал голос предков, когда чуть привыкшие к слепящему блеску глаза орка, встретили взгляд чужих глаз - черных, как летняя ночь, огромных эльфийских глаз без зрачков.

Возле штабеля каких-то не то ящиков, не то коробок, на небольшом бочонке, вальяжно закинув одну длиннющую ногу на другую, сидел, сжимая в лапе яркую звезду фонаря, эльф. Точно такой, какими их обычно рисуют в учебниках - в пятнистом маскировочном комбезе эльфийского морского штурмовика... С густыми разводами грима на тонкогубом, равнодушном лице, с тугими узлами стянутых в косы волос вокруг острых ушей и равнодушными глазами, в которых бликами света от фонарика плескался старик-смерть.

"Может, я все же сплю?" - с надеждой подумал орк, тут же отбрасывая это успокаивающее предположение, - "таких бредовых снов не бывает".

Йоки еще раз огляделся, пытаясь выветрить из головы мешающее даже дышать потрясение. Сморгнул, как будто ожидая, что привидевшийся ему вражеский штурмовик растает, оказавшись всего лишь мрачной игрой теней... Жаль только эльф никуда не пропал, все так же не мигая глядели ледяной тьмой глаза, так же угрожающе поблескивал футляр автоматического огневика на поясе...

"Тридцать смертельных игл в магазине", - тут же вспомнились орку технические характеристики штатного оружия эльфийских штурмовых отрядов.

Орк бросил взгляд на рукав маскировочного костюма эльфа - футляр с метательными ножами тоже присутствовал на своем обычном месте, где рукав сливается с защитной перчаткой.

"Все как положено, только комбез отключен от режима маскировки, батареи экономит", - подмечал Йокерит, чтобы хоть о чем-то думать, забыв постыдный страх, заставивший жалко съежиться все внутри...

"И кое-что снаружи", - попытался он шуткой взбодрить себя.

Безуспешно. Разум, иглой музыкального автомата, что так доставал его резкими воплями хумансийских мелодий в "стекляшке", перескочил на новую мысль - как он мог забыть о женщине, которую только что ласкал в полусне, и чьими зубками был наказан за вольность. Укушенное плечо все еще дергало...

Он скосил глаза вправо - розовая, нежная кожа. Испуганные, как у пойманного в силки зверька, все еще затуманенные эльфийским дурманом глаза... Рядом, скованная с ним рука к руке толстыми стальными наручниками, скорчилась, сжавшись в комочек, Линни... Обнаженная Линни...

--Как тебе наш подарок, орк? - вновь прошелестел голос эльфа.

Йокерит прикинул расстояние между собой и остроухим уродом - можно было бы броситься на врага, если бы не оковы. На его правой руке скользил, щекотя холодным прикосновением кожу, наручник: короткая толстая цепь пропущенная через вбитое в каменный пол большое ржавое кольцо, соединяла этот браслет с точно таким же на запястье девушки. Похоже, девушка, старалась прийти в себя, осмыслить происходящее. Она растерянно моргала все еще затуманенными, словно пьяными, глазами мокрыми от слез, которые постепенно заполнял животный ужас.

Йокерит перевел взгляд на балующегося фонариком эльфа. Тот, нажимая кнопку на корпусе, менял цвет светового луча - с ярко-белого выжигающего глаза, будто пустынное солнце, на кроваво-красный, а потом на печально-зеленый...

"Этого не может быть, потому что так не бывает", - заев, пощелкивала в голове спасительная мыслишка, - "это сон, сон, сон..."

Правую лапу ощутимо дернуло - кажется, девушка хотела инстинктивно прикрыть обнаженную грудь, еще не заметив наручника.

--Можешь не дергаться так, милая, - на лице эльфа заиграла тонкая как ножевая рана улыбка, - я на тебя уже достаточно насмотрелся, а наш общий друг...