Пёс Дождя

Доджет внимательно слушал, изредка задавая вопросы. Отвечая на один из них:

--А зачем ты меня в универе искал? - ему пришлось слукавить, говорить с Доджетом о Рикки не было времени, да и ситуация изменилась, поэтому, под укоризненные вопли совести, была изложена полуправда:

--Хотел денег занять - свои за утро умудрился просадить в кабаке...

К этому времени, они уже вышли из старинных кварталов Серого Оазиса, в Новый Лоунсвилль - район застроенный типовыми кирпичными домиками с черепичными крышами. Тут обитали обычные трудяги - рабочие фабрик и порта, приказчики магазинов, гномы из тех, что победнее...

Доджет, судя по одухотворенному выражению лица, усиленно думал о чем-то. Наверно вникал в сложившуюся ситуацию. Во всяком случае, уже продолжительное время они шли молча, наблюдая за неторопливым течением жизни за низенькими заборчиками. Жизнь вокруг них текла в своем привычном русле - дети играли в крикей на лужайках перед крыльцом, где-то вешали мокрое, похожее на утонувших чаек белье...

--Ты в нее влюблен? - неожиданно задал вопрос Доджет.

--В кого? - Йокерит не сразу понял, что Кендер у него спрашивает.

--В ту девчонку, из-за которой тебя на дуэль вызвали, - поясняюще буркнул Доджет.

--Нет, - честно ответил Йокерит.

--Тогда я не понимаю, какого Хафа, - мрачно констатировал Доджет.

--Если честно, я и сам это не очень понимаю, - вздохнул Йоки. И объяснил:

--Просто так вот вышло, а по-другому уже нельзя...

--Можно, но, похоже, ты все уже решил, - Доджет говорил задумчиво, снова погрузившись в свои мысли.

Йокерит не ответил. Какое-то время они опять шагали молча - два курсанта-орка посреди огромного, равнодушного мира.

Прерывая скучное, начинающее давить на нервы, молчание Йокерит все же решился задать давно вертящийся на языке вопрос. Понимая, что он прозвучит абсолютно по-дурацки, он, тем не менее, спросил друга:

--Кендер, слушай, а целоваться с бородой это как?

Доджет рядом довольно заухал, захехекал:

--Хе-хе... Мне самому иногда странно бывает и щекотно, - он вновь хохотнул и пояснил, - но все равно приятно...

"Любопытничать, так до конца", - ухмыльнулся про себя Йокерит и, слегка замявшись, спросил:

--А это... у вас уже было?

--Что это? - удивился Доджет и тут же опять радостно заулыбался:

--Конечно! Знаешь как здорово, когда понимаешь, что нашел свою половинку?

--А ты уверен... - начал Йоки.

--А почему нет? - вроде бы изумился Доджет.

Йоки вспомнил, как совсем недавно, он сам был уверен в твердости чувств, в простоте будущего, в ясности мира.

--Да я так... - решил Йокерит прекратить ненужный сейчас разговор, кто он такой, чтобы лезть в чужую жизнь.

"Умнеешь?" - залетела мыслишка.

"Учусь!" - ответил себе орк.

--Ну сам посуди, что такое красота? - Доджета рядом опять понесло. - Красота понятие относительное, проходящее - сегодня мы с тобой ого-го какие, а завтра станем похожи на Рорха...

--Мы ростом выше, - автоматически возразил Йоки, как обычно пропуская большую часть тирады Доджета мимо ушей.

--Дело не в росте, а в красоте, - загорячился Доджет, размахивая лапами, - понимаешь, для Гиви я тоже не образец красоты, и бороды у меня нет...

--Бороды Устав запрещает, как, например, ты на бороду защитную маску напялишь? - просто чтобы не молчать, возразил Йоки.

--Да не про то, я! - заорал прямо в ухо Йоки, рассердившийся Доджет.

--Ой, только не ори, и так в ушах звенит, - тоже начал сердиться Йокерит, - я же на тебя не ору? Твоя жизнь, тебе и шишки набивать?

--Какие шишки?! - вновь завопил Доджет.

--Например, что это за жизнь, если у вас не будет детей? - зло брякнул Йокерит, и тут же пожалел о своих словах.

Против ожидания, Доджет не обиделся, а странно удивился:

--А почему это у нас не будет детей? Гиви любит детей и совсем не против, да и вообще у гномов большие семьи! Или ты про другое? - осекся он, а потом продолжил еще экспрессивнее, - Тем более нам все равно, что наши мальчики будут бородатые, а девчонки наверняка клыками пойдут в меня...

Йоки растерянно остановился, уставившись на друга. Мысли одна нелепей другой сменяли друг друга - так сменяются осенью дождливые дни, приходя один за другим... Мастер-курсант вспоминал, что надо делать, если кто-то из подчиненных неопасно повредится разумом.

"Ой, похоже, он в буйство впадает!" - хладнокровно отметил разум.

Действительно, Доджет только что спокойно смотревший в глаза Йокерита чистым взглядом наивного дитя, сейчас, широко разинув клыкастую пасть, оглашал окрестности буйным хохотом. Когда же он продолжая хохотать так, что в палисадниках окрестных домишек начали осыпаться лепестки с цветов, еще и заколотил себя лапами по груди, Йокерит немного испугался.

--Все будет нормально, - растерянно забормотал он, вспомнив, что с сумасшедшими не спорят.

--Конечно будет! - хохоча орал Доджет.

И резко прекратив буйный хохот, глянул так, что у Йокерита мурашки пробежали по хребту.

--Песик, - игриво протянул Доджет, - Гиви де-вуш-ка! - по слогам проорал он.

--Конечно-конечно! - понимающе кивнул Йокерит.

--Не "конечно-конечно", вообще-то, - подмигнул ему Доджет, - но когда-то была.

--А теперь уже нет, - успокаивающе подтвердил Йокерит, - теперь она стала бородатым гномом, бывает-бывает... - он аккуратно взял переучившегося товарища за локоть, одновременно прикидывая, где должен находится ближайший патруль, который мог бы ему помочь доставить Доджета в руки светил медицины.

--А теперь уже нет! - подтвердил Доджет.

И снова закатился безумным хохотом убежавшего от разума существа.

"Отключить, связать, и доволочь до госпиталя" - принял решение Йокерит.

Наверное, Доджет что-то увидел в его глазах, быстро отступив на несколько шагов он затараторил:

--Йок, Гиви - гнома! А ты чего думал? - он вновь наполнил окрестности смехом.

--Что?! - Йоки будто в ухо ударили. - А борода? - глупо спросил он, уже поняв каким будет ответ.

--А ты когда-нибудь видел раньше девушек-гномов? - захлебывался хохотом Доджет.

--А там..., - понимая, что выглядит минимум кретином, не мог остановиться Йоки, - у него... у нее все как... - он окончательно смешался, почувствовал, как заполыхали от стыда уши и замолчал.

ТАМ!!! - заухал Доджет, но сквозь хохот все же смог выдавить из себя, - ТАМ у Гиви все как надо!

Бирюзовое вечереющее небо весело смотрело зрачком солнца на двух орков оглашающих окрестности диким, здоровым хохотом молодых самцов.

--А ты меня, значит, в извраты списал? - рычал хохотом один.

--Я тебя уж было лепилам собрался сдавать! - гыкал в ответ второй.

На освеженный морским ветром летний город уже падал стремительным коршуном еще один вечер.

VIII

Солнце, устав бороться с прохладным ветром, неспешно завалилось отдыхать в мягкую перину притихшего моря. Проводив на отдых вечного соперника, притих ветер, который весь этот день освежал утомленный жарой город. Молодой острый месяц завис на бархатистом лиловом небе вечным напоминанием о кривых мечах древних бойцов. А первые самые смелые из звезд уже открывали отдохнувшие за день глаза, готовясь наблюдать очередной спектакль надвигающейся на мир вечной актрисы-ночи.

Два слегка запыхавшихся от быстрого бега орка шумно выбрались на небольшой пятачок возле возвышающейся надежным утесом над пушистыми от свежей листвы деревьями школьной стены. Их уже ждали. Подчеркивая белоснежность гномьей заплатки в сером камне стен, ярким химическим пламенем горели, слегка фыркая, четыре фонаря. На уютно притулившейся под раскидистым деревом скамеечке тесным рядком сидели три фигуры, укутанные темными плащами с островерхими капюшонами. Со стороны дороги лужайку скрывали раскидистые деревья и кусты, среди которых терялась узенькая, еле заметная тропинка. А на гладком, как будто специально созданном для отдыха пятачке, трава была ровной, словно подстриженной хорошим садовником. Но больше всего Йокерита поразил, сбивая дыхание, открывавшийся с этого места вид на море. Огромная раскрытая ладонь темной воды слегка мерцала, вбирая в себя призрачный свет юного месяца, дежурное сияние сигнальных огней на башнях школьной крепости, бархатистый звездный свет... И здесь, среди сгущающегося сумрака, легко можно было ощутить себя частицей сущего растворенной в огромном и прекрасном мире. Каплей седого, впитавшего вечность моря, былинкой короткоживущей, но беспечно-веселой зелени, метеором на уходящем во мрак бесконечности мудром небе...