Страница 45 из 56
А как же грандиозная битва с суперзлодеем, фейерверки… тьфу, файерболлы, молнии, кинжал в сердце? Правда в случае с Дэей и Дарианом мне было сложно определиться, кто из них суперзлодей, но я все-таки склонялась ко второму варианту. Спишем это на влияние изнутри, потому что мое тело застолбила она. В конечном варианте истории мне виделось, как принц помирает на руках у принцессы, а она над его хладным трупом клянется отомстить злому чародею.
– Кинжал в сердце был, но он не сработал. Ещё одна мысль в таком же ключе, и хладным трупом будешь ты, – она явно не шутила.
Кое-как справившись с собственным сарказмом и шоком, я все же задала более осмысленный вопрос, или даже четыре, разделенных паузами.
– Эээ… что… как… почему?!
– Что именно?
– Что там произошло? Как Дариан выжил и почему вас отпустил? И нахрена, спрашивается, сбежал Натан?
По воспоминанию, где они любили друг друга перед неотвратимой неизбежностью схватки с Дарианом, их чувство перешло на качественно иной уровень. После такого предполагалось, что Натан носит Дэю на руках, а между ними больше не возникают ни её многочисленные любовники, ни тень Дариана.
И вдруг – он сбежал?! Я ощутила странный приступ разочарования. Такое бывает, когда перед тобой возникает светлый образ чего-либо, а потом воздушный шарик с надписью «Сюрприз!» – лопается, и на тебя летит всякий мусор и помои.
– Не знаю, как он выжил. Я искала ответы в древних рукописях, а нашла ритуал, который точно отправит Дариана туда, где ему самое место.
О как. Здорово.
– Дэя, – уверенно спросила я, – он ведь не измененный?
– По всей видимости, нет.
– Тогда кто он такое? Или что?
– Это уже не имеет значения.
– Что значит – не имеет значения? – возмутилась я. – Ритуал, с расшифровкой которого ты возилась, явно ограничен какими-то рамками. Как можно идти на охоту на неизвестного зверя с банальным ружьем? Хотя один раз ты уже сходила… И почему это говорю тебе я?!
– Он сработает.
– Про кинжал из того металла, за которым охотились… как их там… орденцы, ты тоже так думала.
– Мелани, если я говорю, что ритуал сработает, значит так оно и будет.
– Позволь усомниться… – начала было я, но она резко меня перебила.
– Ритуал сработает, Мелани, потому что когда я приведу его в исполнение, наш мир перестанет существовать.
Запись двадцать девятая. 13 октября, 16:55
Многие обожают наслаждаться самоедством, страданиями и заморочками по поводу и без. Я не исключение, если вы заметили. На протяжении всего дневника я жалела себя с завидной периодичностью. Страдания – неотъемлемая часть жизни неудачников. Мало денег – вот хрень, где бы раздобыть ещё, много денег – он(а) меня не любит, пойду утоплюсь. В прошлом году не перевела через дорогу бездомного котенка, а неделю назад не пожертвовала десять баксов в фонд защиты вымирающего вида зеленого горошка. Я не достойна жить! А вдруг завтра меня переедет грузовик? Что, если я растолстею после этого тортика? В меня залезла чокнутая Древняя – ах, я такая-разнесчастная. Ну, знаете ли. Все это просто детские пищалки по сравнению с тем, что может случиться.
Например, вы узнаете, что вашему миру осталось совсем немного. Нет-нет, не вашему миру в философском смысле (мой мир рухнет завтра, если он не позвонит), а реально чуть-чуть. Всему тому Шарику, по которому бегают ножки, пока ещё приделанные к туловищу, ваших знакомых и близких. Который греет солнышко, и вы ему периодически радуетесь, когда не страдаете. И на котором у вас нет денег или есть деньги и нет любви, и так дальше по списку.
Так вот, однажды вы узнаете, что все: не будет больше ни солнышка, ни ваших страданий, ни кратких проблесков радости. Ни-че-го. Потому что одной долбанутой леди пришло в голову разнести планету, чтобы избавиться от бросившего её в далеком прошлом мужика… Да-да. Вот так прозаично. Мне только интересно, кому предназначен этот дневник, если наш мир перестанет существовать?
– Мелани, ты истеришь.
Нет, истерила я вчера, когда разбила стереосистему. То ли мне передался характер моего второго я, то ли просто задолбало ходить по лезвию босыми ногами.
– Я не сказала, что все умрут.
– А что ты, прости, сказала?
– Что наш мир перестанет существовать. В том виде, в котором мы его знаем.
«Охохо!» – как сказал бы Санта-Клаус. Только Рождество нам больше не светит.
– Да. Теперь мне значительно легче!
Сначала я попыталась отговорить Дэю от затеи. Путешествие по четырем точкам планеты, где она поставит якоря чужеродной силы, закончится для неё смертью. На самом деле, уже после первого якоря Дэя перестанет существовать, впустив в себя энергию другого мира, связав нашу планету и хрен знает какое подпространство. Понятия не имею, правда это, или она рехнулась, но звучит устрашающе. Этакий всесильный зомби-вампир, для которого нет преград, от которого тянется паутинка к другим мирам.
После того, как якоря будут расставлены, она вернется в Сиэтл, чтобы открыть портал – здесь по её словам идеальное место для эпицентра – и распылить Дариана на атомы по задворкам Вселенной. Вот только наш мир такого не переживет. Ай, прелесть!
Мои доводы Дэя и слушать не стала. Действительно, какого хрена думать о том, что будет с миллиардами людей? Ей трех тысячелетий вполне хватило, нажилась по самое не балуйся.
– Давай сменим тему, Мелани.
– Ох, Дэя, да пожалуйста. Все ради тебя. О чем хочешь поговорить? О селекции ромашек? – я хлопнула ладонью по кровати. – Ты кстати, не увлекалась? Может, это твое тайное хобби?
– Нет.
– Жаль. С твоей целеустремленностью мир заполонили бы полчища зубастых цветков, в каждом уголке земного шара.
Пожалуй, мне больше не о чем с ней говорить. У Дэи было три тысячелетия, чтобы постичь суть жизни, чтобы стать счастливой и научиться чему-то действительно стоящему. Вместо этого она предпочла убивать, строить заговоры против того, кто заведомо сильнее её, издеваться над своим возлюбленным-маньяком и встречающимися на её пути мужчинами – сначала самой, потом вручая их в умелые руки Натана. Достойная жизнь, ничего не скажешь!
В самом начале нашего знакомства я её откровенно боялась. Было время, когда искренне ей сопереживала, когда начинала думать, что смогу понять Дэю, но теперь все изменилось. Я испытывала разочарование и искренне сожалела, что не могу быть как она. Равной ей по силе, чтобы суметь все остановить.
Дэе наплевать на все и на всех, кроме своих призрачных разрушительных целей. Говорят, сила всегда достается тому, кто сумеет ей правильно воспользоваться. Очередная брехня.
Иногда она достается зажравшимся психопатам, давным-давно утратившим вкус в жизни. И это самое страшное.
Запись тридцатая. 14 октября, 23:56
Я сидела на берегу. Стемнело около часа назад, за спиной гирляндой рассыпались огни набережной. Ветер трепал мои волосы, забирался под куртку, под свитер, пробегаясь мурашками по обнаженному телу. Вообще-то холодные ветра в Сиэтле – редкость, но состояние моей души сейчас соответствовало абсолютному нулю. Задница мерзла нещадно, не спасала даже подстилка. Темная вода с белесой пеной волн казалась мрачным, неотвратимым предвестником Катастрофы. Только залив, да и вся природа, не имели ни малейшего отношения к грозящему планете ужасу. Катастрофу я носила в себе.
Если бы я смогла самоуничтожиться и забрать с Дэю с собой, сделала бы это, не задумываясь. Проблема в том, что я умру, а она очнется где бы то ни было и пойдет дальше творить хаос. Боюсь, что с того света, или куда меня там направят, помешать ей не получится. Что я вообще могу?..
Мысли Дэи шли фоном. Чаще всего она больше не скрывала их от меня. Вчера вечером снова выставив меня за дверь собственного разума, Дэя отправилась на встречу с Ильгой фон Риккерт. Её пристальным вниманием к Сэту заинтересовались, и… вот результат. Она сдала лучший кадр Дариана своему очередному подручному, в прошлом любовнику, который чудом выжил после встречи с Натаном. Нет, не тому блондину, которого мучила в Ньюкасле. Этот больше похож на латиноса: смуглый, невысокий и темноглазый, называет себя Феникс. Я сама уже запуталась во всех её кавалерах. Интересно, и что с нами теперь будет – особенно после того, как Ильга не выйдет на связь? За мной придет как бишь его… Сэмюэль Шеппард или лично Властелин Мира Всея?