Дневник Мелани Вэйр

Теория «древней крови» подтвердилась на практике. Каждое вливание давало кратковременный эффект явного прироста сил и способностей. На исходе первого тысячелетия Натан опережал свой возраст уже на пятьсот лет. Вытянуть его до своего уровня Дэя не рассчитывала, но к моменту встречи с Дарианом сравнять силы Штольца с Хасаном – вполне возможно.

Со временем ревность Натана к её любовникам перешла на другой уровень. Если раньше он издевался над ними долго и со вкусом, то сейчас у них были все шансы отделаться оторванной головой. Первая их серьезная ссора началась с очередного бунта, зачинщиком которого оказался… сам Штольц. В такую ярость Дэя не приходила давно, и в результате Натан оказался погребенным под толщей земли в каменном гробу, опутанный вымоченными в ядовитом растворе веревками и цепях. Перед погребением она разгромила им несколько комнат в доме. Лишь по какому-то странному недоразумению остановилась за мгновение до того, как вырвать Натану горло.

Спустя полвека он снова появился в её жизни, и они отметили воссоединение бурным сексом, как ни в чем не бывало. Это внесло нечто новое в их отношения. Слепое поклонение и равнодушное дозволение сменилось обоюдным надрывом на грани яростной жестокости и дикой, полубезумной страсти. Чем дальше, тем больше она убеждалась в том, что не может относиться к нему, как к чему-то проходящему. Тогда Дэя начала отдалять Натана от себя всеми возможными способами – вышвыривая из собственной жизни, заставляя ревновать, намеренно причиняя боль и унижая очевидным превосходством.

Ничего не помогало. Разругавшись вхлам, до разбитых стен и порушенной мебели, до мгновенно срастающихся переломов и крови, пропитывающей простыни, ковры и гобелены, они встречались, чтобы повторить все снова. Она видела, как Натан сходит с ума – временами от скуки, временами от её намеренной жестокости, но не делала ничего, чтобы помочь ему этого избежать. Дэя знала, что у неё всего один шаг до полного краха своей бесконечной неуязвимости, и не хотела повторять печальный опыт с Ияром, не хотела вручать Дариану оружие против себя самой.

Чувство.

Чувство, которое выжигало Натана изнутри, и которого ему так не хватало в ответ.

Орудие пытки Дэя намеренно выбрала самое жестокое. Единственный, к кому она никогда не была безразлична – Дариан, и Натан прекрасно это знал. Снова и снова она возводила свою ненависть-одержимость к нему в абсолют, рисовала его портреты и разбрасывала везде, где могла, чтобы показать свое неравнодушие.

О да, ей удавалось причинять Натану боль, вполне.

– Ты помешалась на своем Дариане, – бросил он ей в лицо во время очередной ссоры, прекрасно зная, что только что щелчком пальцев отправил зажженную спичку в пороховой погреб, – что ты будешь делать, когда он все-таки сдохнет?!

– Я позову тебя, если понадобишься, – бросила Дэя, указав ему на дверь, как псу или лакею.

После этого они не виделись больше восьмидесяти лет. Самая долгая разлука за все время. Она так и не сделала первый шаг, несмотря на то, что каждый год вдали от Натана тянулся, как вся предыдущая вечность. То ли время перед грядущим возвращением Дариана замедлилось, то ли техногенная цивилизация действовала на неё таким образом, но она снова откровенно скучала. Все её умения казались бесполезными: науки, искусство, знания. Опостылели даже танцы.

Дэя нашла себе новое развлечение, в кои-то веки не убивая, а расшифровывая рукописи, которых активно развивающаяся археология представляла бесчисленное множество. Часть из них она просто забирала себе, не считая нужным делиться с человечеством знаниями, к которым оно не было готово. Создавалось ощущение, что она не хотела отпускать прошлое, но Дэя знала, что прошлое неразрывно связано с настоящим и будущим. Что однажды настанет момент, когда вся кладезь информации личных архивов ей пригодится. Когда люди так усиленно копошились на обломках старых цивилизаций, для неё не составляло труда, не афишируя свой интерес, получить доступ к тайнам, ранее сокрытым под многотысячелетним покровом времен.

В начале двадцатого века Тома Дюпон, успешно маскирующий отряд орденцев под команду археологов, наткнулся на город «смертоносного металла». Цивилизация под цивилизацией была обнаружена на Крите. Древний город с неиссякаемым источником оружия против измененных. Металл, запертый под землей на долгие тысячелетия, обладал загадочными свойствами. Он защищал любого человека от внушения. Попадая в кровь измененного, вызывал сильнейшее отравление. Впоследствии он получил название «серебро измененных», потому что внешне был практически неотличим от безобидного драгоценного металла людей.

Работу над проектом начинал истинный ученый Бертран Ламбер, загоревшийся идеей после путешествия по Мальте и погибший при невыясненных обстоятельствах. Как и большинство людей увлеченных, он был помешан на шифрах и загадках, не имеющих ничего общего с логикой, доступной большинству. В письмах, которые он пересылал дочери, разобраться не сумела даже сама Дэя.

Тогда она попросила Изабель заняться делом на месте. Девочка подавала большие надежды, и могла пригодиться в дальнейшем, на саму же Дэю она смотрела как на возвышенный идеал и образец для подражания. Пока что без лести и задних мыслей со временем переиграть, что Дэе, определенно, нравилось.

Разочароваться в Изабель ей так и не довелось: измененная погибла на раскопках под Ираклионом, вместе со своими помощниками. Узнав об этом, Дэя была в такой ярости, что вышвырнула гонца прямо в окно, сорвав раму. Вложить такое оружие в руки фанатиков мог лишь Дариан, и вместе с находкой Дюпона Орден получил серьезное преимущество, сделав огромный шаг вперед. В тот день она впервые за долгое время снова вспомнила слова, сказанные им в продуваемом всеми ветрами домике в Румынии: «Я советую тебе вспоминать обо мне всякий раз, когда ты соберешься кроить мир под себя». В такие моменты Дэя сомневалась в том, что её планы жизнеспособны и что Дариан позволит ей сделать хотя бы шаг в сторону от того, что задумал сам.

Тем не менее, отказываться от своего намерения она не стала. Вложив оружие против измененных в руки людей, Дариан навел на мысль и её саму. Раздобыть кинжал из металла, способного притормозить его древнее сердце, Дэе труда не составило. Оставалось лишь найти способ вонзить его по самую рукоять и, желательно, им же вырезать сердце. Предстоящее убийство обретало конкретные черты.

Новая эпоха открывала новые перспективы. Заговорили о вирусном происхождении расы измененных. Дэя, стоявшая у истоков исследования крови своих потомков, напряженно следила за всем, что происходило в лабораториях. Все указывало именно на вирус, но ей такое решение казалось слишком легким. Оно лежало на поверхности, в случае с Дарианом очевидное оказывалось явной фальшивкой. Больше того, если обычные вирусы убивали людей, нечто в крови измененных наоборот делало их сильнее и выносливее.

Было разработано «лекарство», которое поворачивало изменение вспять. Последствия оказались плачевными. Измененные становились людьми, но у них отказывал иммунитет, и умирали они от любой самой безобидной болезни. Все исследования ни к чему не приводили, не помогала даже кровь чувствующих.

Чувствующие… о, она не сомневалась, что эти зверюшки были в планах Дариана задолго до того, как сама Дэя проснулась измененной. Само название расы пошло от креольского «santi» – чувствовать, и возникло не просто так. По природе эти существа представляли собой нечто среднее между человеком и измененным. В семнадцатом веке на Гаити измененный так увлекся сексапильной креолкой, что решил сделать её себе подобной. Девушка не умерла, но и не изменилась, переродившись в нечто принципиально новое. Ей не нужна была кровь, её сводила с ума энергетика, прикосновение к которой было истинным наслаждением. Больше того – она обладала даром чувствовать все энергии мира и людей.

Чувствующих было в разы меньше, нежели чем измененных: они появлялись крайне редко. Что же касается естественного пути, то чаще всего беременность убивала и чувствующую, и её ребенка. Они были и остались диковинками, особенно те, кому удавалось передавать и возвеличивать свою силу из поколения в поколение. Чтобы выжить, им приходилось держаться обособленно и свято хранить тайну своего происхождения. Их кровь тоже оказалась бесполезной в загадке, которая терзала Дэю со дня своего перерождения. В очередной раз ей пришлось признать поражение и смириться с ним.