Страница 6 из 14
Учеба в университете совмещается им с занятиями живописью в мастерской художника и скульптора Микешина, работавшего над многочисленными правительственными заказами, истового монархиста, автора монументов «Тысячелетие Новгорода», «Екатерина II» и «Богдан Хмельницкий». Его мастерскую часто посещает и другой монархист-художник— Василий Верещагин.
В 1897 году Рерих поступает в Академию художеств. Его конкурсная работа приобретается отцом Национальной галереи Павлом Третьяковым благодаря рекомендациям Верещагина и Микешина. Наставником Рериха по Академии становится Архип Куинджи. После завершения учебы художественная биография Рериха развивается стремительно. Он входит в круг русских художников-реалистов, которые уже испытывают декадентское влияние «Ар нуво» и создают свой модерн— «а ля рюс». Рерих сотрудничает с Дягилевым и вносит свой вклад в «Русские сезоны» в Париже, оформляя «Снегурочку» и «Князя Игоря» («Половецкий стан»). Декорации оперы получились весьма удачны. Во время премьеры парижская публика встретила их восторженной овацией.
Рерих женится на блистательной красавице из аристократического семейства Е. И. Шапошниковой, дочери известного столичного архитектора. Жизнь художника полностью изменяется под ее властным влиянием.
Служебная карьера Николая Константиновича идет в гору. К 1909 году он становится академиком, а затем занимает пост председателя объединения «Мир искусств». И хотя не многим нравится его манера руководства (а художник Головин даже называет его «обмылком»), с ним считаются и советуются.
После самоубийства известного общественного деятеля Собко, бросившегося под поезд, Рерих занимает освободившийся пост секретаря «Общества поощрения художеств». Солидная должность позволяет ему получить близость ко двору через Великих Княгинь, патронесс общества. Результат сказывается незамедлительно— ему жалуют звание действительного статского советника, что в соответствии с «Табелем о рангах» приравнивалось к чину генерал-майора в армии или контр-адмирала во флоте и открывало путь к придворным должностям. Так Николай Рерих становится высокопоставленным государственным сановником-администратором и получает почтительный титул, коим ему в устной и письменной форме теперь надлежит именоваться— «Ваше превосходительство».
У себя дома на Галерной Рерих часто устраивает спиритические сеансы и приглашает на них всяческих чревовещателей и ясновидящих. Петербург тех лет живет настоящей спиритической горячкой. Каждый день идут сеансы. Общение с загробным миром составляет главное развлечение столичной знати.
В 1915 году художник заболел воспалением легких и после нескольких месяцев недомоганий по совету врачей вместе с семьей покидает Питер и переселяется в Карелию. Это произошло 17 декабря 1916 года.
В этом месте Бокий на время закрыл дело и, вынув из стола желтую бумагу и заправив ее турецким табаком, закурил. Он отчетливо представил ту зимнюю ночь с 16 на 17 декабря 1916 года, когда немолодой мужчина с женой и двумя детьми торопился на поезд, отправлявшийся с Финляндского вокзала на север. Да, тогда было холодно. И наверное, родственники отговаривали его от этой поездки (да еще с семьей!). Но он ссылался на здоровье и больные легкие, которые почему-то собирался подлечить в морозных Ладожских шхерах. Он упрямо повторял своему отцу, что едет в Юхнилахти, и более ничего не объяснял.
Оба его мальчика кутались в пледы — поезд едва отапливался. Третий год войны давал о себе знать. Вагон был пуст. Муж и жена молчали. Дети сидели, опустив посиневшие носы. Их отец затолкал чемоданы под лавки и только после этого попытался отогреть ладонями кусочек оконного стекла. Звякнул станционный колокол, поезд вздрогнул, слегка пихнув пассажиров, лениво поплыл из столицы империи. Художник Рерих уезжал лечиться. Он спешил, и на то были причины. Ему стало известно, что этой ночью случится нечто— оно и случилось. И знал об этом не только Николай Константинович, но и его друг-розенкрейцер— доктор Рябинин. Некоторое время назад преподаватель французского языка в Пажеском корпусе, глава столичных розенкрейцеров-мартинистов Генрих Мебес познакомил его с князем Феликсом Юсуповым. Вскоре этот аристократ стал посещать сеансы гипноза. Юсупов просил Рябинина о психологической подготовке к убийству Григория Распутина, чей взгляд для Феликса Феликсовича был все более непереносим.
В те самые минуты, когда гельсингфорский поезд убегал на север, Юсупов, Пуришкевич и великий князь Дмитрий Павлович тащили по грубому невскому льду еще теплое тело Григория Распутина. И когда эти «молодцы» затолкали в полынью свою тяжелую ношу, словно принося ее в жертву, где-то на северной окраине Петербурга раздался глухой паровозный гудок.
В Финляндии Рерих узнал и об успешном покушении на Распутина и о том, что предвидел: империя пала. Власть перешла к Временному правительству. А скоро и оно было свергнуто.
Двадцать шестого октября 1917 года, в дни революции, Рерих разнервничался. В Юхнилахти, где проживала семья, царивший в северной столице бардак казался далеким, хотя до Питера было рукой подать. Жизнь в усадьбе текла медленно, а в город после всех этих известий ехать было опасно.
В своем дневнике он написал в отчаянии: «Верим в единство, зовущее человечество. Знаем властные зовы и провозвестия, не знаем происходящего». Потом в 1919 году Рерих признается: «Время недвижимо в Финляндии и Швеции, информация, доходившая до меня, рисовала большевиков добрыми ангелами-хранителями и обожателями искусства и науки. И мне представлялось, что эта информация была заботливо распространяема большевиками в левой прессе Швеции и в других странах».
Шестого сентября 1917 года Сейм Финляндии утвердил декларацию Свинхувуда об объявлении страны независимой от России. Правительство Германии, войска которой занимали часть территории финнов, отказалось признать новую страну без признания ее своей брестской союзницей— Россией. Свинхувуд обратился к Ленину, и тот вынес этот вопрос на заседание Совнаркома. Совнарком принял постановление о предоставлении независимости Финляндии, а ВЦИК утвердил его 4 января (по старому стилю) 1918 года.
Так Рерих, не уезжая из России, очутился за границей. На Рождество 1917 года Николай Константинович ненадолго все же возвращается в Питер, где даже проводит заседание преподавателей и учащихся школы «Общества поощрения художеств». На улицах рыскают банды, и толпы пьяных солдат обыскивают и убивают прохожих. Холодно и очень хочется есть. Все общее. Этих нескольких дней жути было больше чем достаточно, и он спешно покинул город, возвратившись в маннергеймовскую Финляндию[10].
Здесь семейство Рерихов проживало в абсолютной безопасности, но практически без средств к существованию. Каким-то чудом в начале 1918 года пришло письмо из Стокгольма. Там с предвоенной Балтийской выставки в Мальме оставались картины русских художников, а среди них и несколько работ Рериха. Профессор Оскар Биорк приглашал художника устроить в Швеции персональную выставку из старых и недавних своих работ, сделанных в Финляндии. К тридцати своим оставшимся картинам Рерих присовокупил свежий карельский цикл. Выставка открылась 8 ноября 1918 года накануне отречения кайзера в Германии. И здесь случилось чрезвычайное.
«В Швеции на выставку Рериха является таинственный господин с невнятной фамилией, спрашивает: «Вы собираетесь в Англию?» — «Откуда вы это знаете?» — «Многое знаем и пристально следим. Не советуем ехать в Англию. Там искусство не любят и ваше искусство не поймут. Другое дело в Германии. Там ваше искусство будет оценено и приветствовано. Предлагаем устроить ваши выставки по всей Германии и гарантируем большую продажу. А чтобы не сомневались, можно сейчас же подписать договор и получить задаток»»[11].
За неделю до открытия выставки на том берегу Балтики — в Германии, там, где, как утверждал «таинственный господин», «оценят и поприветствуют», — происходили события, способные потрясти мир.
10
Финляндия, во время короткого отсутствия в ней Рериха, превратилась в Финскую Социалистическую Республику. Промелькнула местная, кровопролитная гражданская война. 13 апреля немцы после двухнедельных уличных боев овладели Гельсингфорсом, а 16 мая белый барон Маннергейм, бывший выпускник русской Академии Генерального штаба, в знак окончания освободительной войны устроил парад в столице нового суверенного государства. Граница с Россией была закрыта.
11
Рерих Н. К. Эссе «Призраки».