Серебряная пуля

Толпа зачарованно двинулась вслед за натурщицами.

– Юрий Иванович, – позвал Осипов.

Фотограф обернулся и узнал журналиста.

– Ой, голубчик! Вы видите. Никак не могу оторваться. Миль пардон. Еще несколько дублей.

Примерно через час фотодейство было завершено.

– Работать не с кем, – пожаловался Джордж, собирая аппаратуру. – Натурщицы – деревяшки. Ни одна с точностью не может воплотить замысел. Бьешься с идиотками, бьешься… Все впустую. А фирмачи, они донельзя требовательны. Придираются. К тому же время поджимает. Вот и приходится работать с кем попало. Конечно, отвлек вас. Думал, управлюсь быстрее. Вы уж извините.

Осипову до чертиков надоел музей, его посетители, а главное, было жалко потерянного времени.

– Не расстраивайтесь, – фотограф положил ему руку на плечо, и Осипов едва сдержался, чтобы не стряхнуть потную ладонь. – Сейчас поедем в кабачок, посидим…

– Какой кабачок?!

– Да любой, на ваш выбор. Ну хотя бы «Якорь». Любите рыбную кухню?

– До «Якоря» пилить и пилить.

– Обижаете. В тачку, и мы там. Заливная осетрина с хренком… О! – фотомастер облизнулся. – Люблю, черт возьми, перекусить после напряженной работы. Да вы не волнуйтесь. Плачу я.

В ресторане оказалось совсем пусто.

– Отлично! – прокомментировал Джордж. – Никто не помешает побеседовать по душам.

– По душам? – Осипов непонимающе уставился на фотографа – О деле, конечно. Коньячок?

– Я предпочитаю пиво.

– Плебейский напиток. Водку, семечки и пиво не употребляю. Ну, не обижайтесь. Шутка. А я тем не менее глотну коньячку. Армянский. Конечно, не «Двин», но все же. Вы настаиваете на пиве? Зря! Хотя, конечно, креветки… Понимаю. Не смею противодействовать. Итак, за ваш успех.

– О чем вы хотели со мной поговорить? – стараясь говорить спокойно, спросил Осипов.

– Обижаете! Да ни о чем. Просто хотел поздравить. Такая удача! Обезвредили гада. Какая, однако, сволочь. А ведь я его знал.

– Вы знали Шляхтина?

– Конечно.

– И остались жить?

– Да зачем ему было меня убивать? Я был вне сферы его интересов. Наоборот. Он не раз приходил ко мне в студию. Интересовался фотоискусством. Я давал ему уроки. К сожалению, не знал, чем он, мерзавец, занимается. Вытурил бы. В три шеи вытурил! Впрочем, поздно. Вы оказались проворнее. За ваше здоровье. – Джордж поднял рюмку.

Осипов отхлебнул пива, очистил креветку.

– А вы действительно думаете, что Сокольского убил именно физрук? – Джордж склонился над рыбным ассорти, и потому вопрос прозвучал глухо и невнятно.

– Не понял? – Осипов вопросительно взглянул на своего собеседника.

– Ну этот мальчишка. Валентин, по-моему. Вы думаете, он пал жертвой Шляхтина?

– А кого же?

– Не знаю.

– Я вас не понимаю?

– Неплохая форелька. – Джордж причмокнул. – А вот осетринка припахивает, или мне кажется? Нынче, знаете, с осетринкой беда. Уж не ведаю почему. Могу и ошибаться. Ну да ладно. Я, конечно, понимаю: Шляхтин – негодяй, убийца. Но имею большие подозрения, что не он убил мальчишку.

– А кто?

– Кто? – Джордж пожевал губами. – Не знаю, скорее всего не физрук.

– Что вы мне голову морочите?

– Помилуйте. Я просто хочу вам помочь.

– Не надо мне помощи!

– Ах да. Я и забыл. Вы уже получили свой гонорар. Машинку, если я не ошибаюсь. И, по нашим меркам, весьма неплохую. А если возникнет настоящий убийца?

Осипов поднялся.

– Вы меня за дурака принимаете?!

– Отнюдь. Но у меня есть доказательства. Во-первых, физрук убивал свои жертвы с помощью тонкой струны от фортепьяно. Душил, одним словом. А потом уж расчленял. Далее. Все его жертвы оказались завлечены в подвал школы и там же были спрятаны, мальчишка же погиб неподалеку от своей дачи. Способ убийства совершенно иной. Как известно, содрана кожа с черепа, на теле резаные раны… Или не так?

– Так.

– Вот видите. Не сходится.

– А если Шляхтин промышлял и, так сказать, в свободном поиске?

– Конечно, не исключено. Вполне возможно. Однако это не доказано. Но вот совершенно достоверно другое. В тот день, когда убили мальчишку, Шляхтина вовсе не было в Москве.

– Как не было?

– А вот так. Он возил школьную волейбольную команду в Подольск на соревнования.

– От Подольска до Москвы каждые полчаса идет электричка…

– И тем не менее он не отлучался.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Так вы хотите сказать, что на Шляхтина «повесили» убийство Сокольского?

– Думаю, да.

– Но зачем?!

– Элементарно. Мертвец все спишет.

– Тогда кто же убил Сокольского?

– Не знаю. – Джордж насмешливо посмотрел на Осипова. – Да и какое мне дело? Мне за расследование не платят.

– Шантажируете, что ли?

– Помилуйте, зачем? Ваши деньги мне не нужны. Напротив, я хочу бескорыстно помочь. Мало ли что, вдруг выяснится настоящий убийца. Что тогда? Придется вернуть «Волгу». А ведь как не хочется. К тому же… – Он замолчал и подцепил на вилку последний кусок осетрины.

– Что к тому же?

– Позора не оберешься.

– Мои проблемы.

– Верно, ваши. И все же…

– Чего вы все ходите вокруг да около?

– Понимаете, у меня есть некоторые предположения. Но вам они покажутся настолько невероятными…

– Не покажутся, выкладывайте.

– Спокойно, мой нетерпеливый друг. Терпение и еще раз терпение. Ведь у вас есть связи в компетентных органах?

Осипов кивнул.

– Так вот, попробуйте выяснить, не было ли подобных преступлений. Именно с такими же характерными признаками. Способ убийства… Нанесение телесных повреждений. И все такое… И не только в Москве. Конечно, это будет трудновато, но вы уж постарайтесь… Для собственной пользы. Поверьте. Отсюда и надо плясать.

– Послушайте, – Осипов испытующе смотрел на своего собеседника, – вы ведь что-то знаете. Коли начали этот разговор, так продолжайте. Доведите до конца.

– До конца? – Ироническая улыбка появилась на губах Джорджа. Он поднял рюмку с коньяком, отпил чуть-чуть. – Неплохой коньячишко, – констатировал он. – Давайте так: вы все же попытаетесь поработать самостоятельно, ну а если не получится – милости прошу в мою обитель… Выпейте, душка, коньячку.

3

– Н-да, – Илья поморщился и сплюнул, – дела, дела… Задал работенку… Не понимаю, почему именно мне досталась ноша сия? Тебе хоть лавры, слава, да к тому же материальные блага, а мне?

– Да ладно, Безменов, не прикидывайся. – Осипов искоса посмотрел на приятеля и усмехнулся. – Как это никаких благ? А тачка?

– Тачка твоя.

– Но ведь в Крым мы поедем вместе? Так что не надо, давай, чего ты там накропал.

– Успеется. Хочу тебе пару слов сказать, не для микрофона. Еще раз повторяю, зря ты с этим связался. Чем дальше, тем больше убеждаюсь. Машина, конечно, вещь хорошая. Тем более «Волга». Но я бы на твоем месте успокоился. Ведь все довольны: и мое милицейское начальство, и генеральша, да и у тебя в редакции, по-моему, тоже.

Сделал дело – гуляй смело. Банально, но тем не менее. Чего расковыривать поджившую болячку.

– Однако странно ты запел. – Осипов закурил и задумчиво смотрел на приятеля. Они сидели в пыльном скверике неподалеку от консерватории. – Ведь это не в твоих правилах отступать, так почему же советуешь мне?

– Отступать? Да ты вовсе и не отступаешь. Нашел преступника, будь доволен. Не каждый день вылавливаем подобную рыбу даже мы, профессионалы.

– Но ведь ты сам не уверен, что Шляхтин убил Сокольского?

– Может, и не уверен: что из этого? Остальных-то он угробил наверняка!

– Ну вот, договорились! Мне машину дали не за тех, а именно за этого. А если всплывет настоящий убийца?

– Даже если и всплывет, то тебя вряд ли обвинят в некомпетентности. Ты свою задачу выполнил.

– Что значит выполнил? Случайность привела меня в тот злосчастный подвал. Случайность помогла справиться с маньяком. А совесть?

– Да брось ты! Начинаешь: совесть, совесть… При чем тут совесть? Ладно! Коли хочешь дальше в болото лезть, воля твоя. Расскажу, что удалось узнать. В день убийства Сокольского Шляхтин действительно был в Подольске. Однако установить наверняка, выезжал он в Москву или не выезжал, не удалось. Дети, с которыми он отправился в Подольск на соревнования, вечером его не видели. А вот в гостинице сказали, что он никуда не уходил, а всю ночь провел в номере. Эти заявления ничего не доказывают. Он спокойно мог незаметно для дежурной по этажу выйти из гостиницы и отправиться на станцию, а уж потом делать все, что ему угодно: до Москвы рукой подать. Второе. Действительно, способы, которыми умерщвлял свои жертвы Шляхтин, не совсем походят на способ, которым был убит Сокольский. Однако это тоже ничего не доказывает. Вполне возможно, что у физрука просто не хватило времени и он совершил преступление спонтанно. Именно спонтанно, – повторил Безменов. Видно было, что слово ему понравилось, и он словно перекатывал его на языке.