Страница 99 из 101
- Брат воевода, пражане подходят! - над самым ухом Жижки тревожно крикнул Прокоп Большой.
- Пускай стражницы и коннеберки ввяжутся с ними в бой и понемногу отступают на гору. Пошли к ним сотню самострельцев, чтобы поддразнили купчиков стрелами, да смотри, чтобы гонцы не зевали.
Прокоп, звеня шпорами, отошел. К воеводе подошел молодой Ян Рогач и сел рядом:
- Через полчаса пражане и паны наткнутся на нас.
- Будем только об этом молиться, - ворчливо заметил Жижка
- Пражане сцепились с нашими стражницами и гонят их в гору! - закричал подбежавший Прокоп
- Готовь, брат Прокоп, пушечный залп и телеги с камнями. А ты, брат Ян, - приказал Жижка Рогачу, - приготовь конницу к удару. Как только возы с камнями ворвутся в рыцарскую колонну - веди конницу, а как пойдет конница - выводи пехотинцев. За дело, детки!
Жижка вскочил на коня. По склону горы надвигалась густая масса всадников со щитами, низко опущенными копьями, с развевающимися флажками. Скоро вся гора, от вершины до основания, была усеяна, как саранчой, всадниками панского войска и бегущими за ними пехотинцами.
Ян Гвезда выпрямился в седле, сдвинул на затылок шлем и, не сводя с противника напряженного взгляда, медленно поднял вверх руку с палицей. Прокоп Большой, не спуская глаз с палицы гетмана и тоже выпрямившись, поднял руку. Вот до скачущей железной стены противника осталось каких-нибудь сто - сто пятьдесят шагов. Руки воинов судорожно сжимали рукоятки копий, цепов, топоров, вытаскивали из ножен широкие клинки мечей. Лица бойцов словно окаменели в суровой решимости, а глаза всех были прикованы к лавине закованных в латы коней и всадников.
Ян Гвезда резким, коротким движением опустил палицу. Разом грянули, словно огромным молотом трахнули по листу железа, маленькие пушечки с боевых возов. Несколько коней и всадников барахтались на земле, но атака продолжалась. Но вот под дружным натиском таборитских воинов тяжелые возы с камнями тронулись с места и с треском и шумом покатились вниз, на рыцарскую конницу и пехоту. Телеги уже не катились, а летели с огромной быстротой по крутому склону горы, увлекаемые тяжестью камней, и с размаху врезались в плотные ряды скачущих рыцарей.
Атакующая колонна была мгновенно расстроена неудержимым бегом тяжелых телег.
В этот момент из-за возового укрепления, откуда на атакующих летели тучи стрел, вырвался вперед на вороном коне всадник с поднятым мечом:
- За мной, братья! За чашу! - и ринулся на врагов.
За Яном Гвездой с обеих сторон возовой крепости вылетели две колонны латников.
- Табор! Табор! - сквозь бешеный конский топот мчавшихся карьером коней слышался боевой клич таборитов.
Ян Гвезда был уже в гуще пражан и рыцарей, нанося молниеносные удары своим мечом. Таборитская конница с Яном Рогачем во главе смела стремительным ударом уже расстроенные ряды рыцарей. Атаковавшие перешли к обороне, стремясь как-нибудь выйти с поля боя. Сам пан Гашек, наблюдавший за атакой своих рыцарей, с проклятием поспешил повернуть коня и постарался поскорее убраться восвояси.
Пока шла ожесточенная рукопашная схватка, пока стучали, как молоты в кузнице, мечи о латы, шлемы и щиты, пока от мощных ударов мечей летели искры, пока оправившиеся паны и пражане пытались вновь перейти от обороны к нападению на противника, в десять раз меньшего по количеству, - таборитские возы раздвинулись, и в промежутки высыпали тысячи пеших воинов. Поле боя огласилось суровым, грозным гимном таборитов:
Пешие воины ударили на пражан. Штепан не выдержал и помчался впереди пеших воинов в атаку на рыцарей. В таком ожесточенном бою он еще никогда не был. Прямо перед ним бежал Войтех, держа в руках цеп. Старик добежал до рыцаря, бешено отбивавшегося от наседавшего на него Вилема.
Клинки мечей молниеносно скрещивались с сухим треском - оба были опытными фехтовальщиками. Но вот ловким, быстрым ударом в соединение кирасы и нашейника Вилем свалил противника, не заметив, что сзади на него налетел другой рыцарь с занесенной секирой. Войтех бросился к противнику, остановился, расставив ноги, и, размахнувшись в воздухе цепом, обрушил на шлем рыцаря ужасный удар. Рыцаря словно ветром сдуло с седла. Войтех же снова поднял свое страшное оружие и кинулся вперед, в самую гущу схватки. Штепан, а с ним Млада на Милке устремились вслед за Войтехом.
Сокрушительный удар пеших воинов окончательно решил сражение. Остатки рыцарей, нахлестывая измученных коней, спешили уйти от преследования. За ними гнались конные и пешие табориты с всадником на вороном коне впереди.
Наконец еще одна короткая схватка-и битва под Малешовом кончилась.
Побежденные пражане и их союзники-паны оставили победителям поле боя, сплошь заваленное трупами. Там и сям медленно бродили между мертвыми телами понурые кони со свалившимися на бок седлами, волоча по земле брошенные поводья и со страхом в глазах косясь на окровавленные трупы.
С торжествующими песнями возвращались победители. Стоя на горе, Ян Жижка снял шлем:
- С победой, детки! Будем же бить наших врагов так и впредь!
Жижка сел на коня и неторопливо направился в Малешов. За ним потянулось непобедимое таборитское войско.
Пражские войска бежали с поля боя, оставив тысячу четыреста человек убитыми, в том числе триста тридцать шесть из самых богатых фамилий пражского купечества.
В тот же день Ян Жижка двинулся и осадил Кутна Гору. Оставив для осады необходимое войско, он с частью армии бросился на другие города, захваченные пражским союзом городов: Коуржим, Чески Брод и Нимбурк. Вместе с Яном Гвездой и Богуславом из Швамберка Ян Жижка с почти невероятной быстротой занял и другие города, бывшие под властью пражской общины: Жатец и Лоуни. 10 августа 1424 года Ян Жижка во главе соединенных таборитских войск стоял у ворот Праги.
Праге предстоял жестокий штурм. Но пражская община получила слишком хороший урок, чтобы продолжать бесславную войну.
В Прагу вернулся Сигизмунд Корибут, на этот раз без разрешения польского короля. Он убедил пражских коншелей и гетманов немедленно заключить с Табором мир для дальнейшей борьбы с Сигизмундом. Руководству пражской общины ничего не оставалось, как согласиться, и вскоре в лагерь Жижки прибыли уполномоченные от пражской общины и Сигизмунда Корибута.
Когда мир был торжественно подписан, Войтех произнес с искренним облегчением:
- Ну вот и хорошо! Мир все-таки лучше, чем война. Мне больше по сердцу мастерить оружие, чем самому пускать его в ход. Слава богу, что никто из наших не пострадал, а уж такая была сеча!
Его собеседником на этот раз был Милан, попавший под Малешов из Большого Табора.
Наконец Ян Жижка приказал войску Малого Табора сняться и двигаться домой. Млада не могла удержаться и толкнула в бок Штепана, увидев на суровом лице Войтеха блеснувшие слезы, когда он у ворот Градца Кралове заметил маленькую старушку, протянувшую с плачем к нему и Ратибору руки. Малый Табор наслаждался заслуженным отдыхом.
В один из жарких июльских дней по улицам Градца Кралове проехала большая группа всадников, сопровождаемая сильной охраной. Новоприбывшие сошли с коней у дома Яна Жижки и были встречены Штепаном. Гостей было трое. Для Яна Жижки это посещение, видимо, не было неожиданным. После того как гости переоделись и отдохнули, все собрались в дальней комнате, игравшей роль кабинета. Вождь уже ожидал их, сидя в покойном кресле за большим столом. Слева от Жижки сидели Ян Подебрадский, Гынек Бочек и Ян Рогач, справа поместились Ян Гвезда с Богуславом из Швамберка, а напротив - Гашек Вальдштейнский и Сигизмунд Корибут.
Ян Жижка не любил длинных речей и выступлений, самые сложные и важные вопросы он решал сразу.
- Братья, последние известия говорят, что Сигизмунд назначил своего зятя Альбрехта Австрийского маркграфом Моравии и наследником чешского престола. Надо думать, что они не сегодня-завтра снова нападут на Чехию Мы должны их опередить. Не ожидая их вторжения в нашу и без того разрушенную и обескровленную непрерывными войнами Чехию, мы ворвемся в Моравию и не дадим им собраться с силами.