Стожары

— Мама! — Санька вдруг подошел к матери и возбужденно зашептал: — Если только Федя вернется, позовем его в нашу семью… жить с нами. Позовем, мама?

Катерина пристально оглядела мальчика и улыбнулась:

— Позовем, Саня… Только бы вернулся.

…Маша не ошиблась: Федя действительно поехал в совхоз «Высокое». Но лучше бы ему там не бывать. Маленького белого домика он не нашел, люди в совхозе были новые, неизвестные, и Федю никто не узнал.

Федя вернулся в Стожары к вечеру. Первым его заметил на участке Санька. Он позвал Машу, и они побежали ему навстречу. Вдруг Санька остановился:

— А знаешь, Маша: давай его ни о чем не расспрашивать.

— Так лучше, пожалуй, — согласилась девочка, и они повернули обратно.

Когда на другой день ребята пришли на участок, Федя был уже там. Он сидел на корточках у пятой клетки и что-то снимал со стебельков пшеницы. Издали казалось, что Федя собирает ягоды.

— Ко мне, ребята! — закричал он. — Что я нашел!

Все подбежали к Феде. Он протянул им банку. На дне ее ползали серые, невзрачные жучки.

— Фу, какие противные! — отвернулась Зина: она до смерти боялась всяких жуков и гусениц. — И охота тебе их руками трогать!

— А вы знаете, какой это жучок? — озабоченно спросил Федя. — Клоп-черепашка. Самый первый вредитель.

— Ну тебя, Федя, — отмахнулась Зина, — вечно ты всякие страсти выдумываешь! То блоха земляная, то клоп черепаховый…

— Не черепаховый, а черепашка. Такое название. Федя отыскал на пшенице клопа-черепашку, вытащил из кармана увеличительное стекло:

— Смотрите, что он, паразит, делает.

Санька первый захватил увеличительное стекло и приблизил его к колоску.

— Что видишь? Говори! — тормошили его ребята.

— Ползет себе… присматривается… Да тихо вы, не наваливайтесь… Остановился вот… Ого! Хоботок выпускает… тоненький-тоненький… зерно проколол… сосет. Вот зловредина! Да он так все соки выпьет!

Санька протянул руку, чтобы снять со стебля жучка, но Маша остановила его:

— Дай и нам посмотреть!

Увеличительное стекло пошло по рукам.

Подошел дед Захар. Увидел в банке клопа-черепашку, нахмурился:

— Эге! Старый наш недруг. Вы где это его отыскали?

— На овощах, дедушка, и на посевах. Вот с этой стороны изгороди, — показал Федя.

— Значит, из лесу двинулся. Теперь жди, валом попрет.

— А он на поля напасть может? — спросил Санька.

— Еще как! В тридцать пятом году эта нечисть такое натворила… одни корешки от урожая остались!

— Дедушка, — сказала Маша, — надо Татьяне Родионовне сказать…

— Вот что! — Захар посмотрел на ребят. — Степан!

Степа вскочил и вытянулся перед дедом по-военному.

— Оставишь себе двух ребят, — дал Захар наказ мальчику, — осмотришь и очистишь весь участок. За каждый стебелек спрошу… Федор!

— Слушаю, дедушка!

— Забирай всех остальных — и в поле, на разведку. Во все глаза смотрите, много ли черепашки на хлебах. Начните с тех делянок, что к лесу поближе. Меня в правлении искать будете.

Федя с ребятами направился в поле. Санька немного задержался и отвел Степу в сторону:

— Знаешь чего… ты смотри тут, на участке. Прошу тебя… — И, покраснев, бросился догонять Федю.

К полудню «разведчики» прибежали в правление колхоза. В конторе было уже полно людей: встревоженная сообщением деда Захара, Татьяна Родионовна срочно созвала всех бригадиров.

— Татьяна Родионовна… вот! — С трудом переводя дыхание, Федя протянул председательнице полную банку жучков.

— Где собрали?

— По всему полю ходили. А больше всего черепашки на тети Катиной делянке.

— Вот не было печали! — Татьяна Родионовна заглянула в банку, с досадой поставила ее на подоконник и решительно обратилась к собравшимся: — Что ж, граждане, разведка донесла правильно. Черепашка из лесу наступает. Медлить нельзя. Выводите народ в поле, будем собирать вредителя руками. — Она посмотрела на Лену Одинцову. — Катерина-то лежит больная? Вот незадача… Что ж, Лена, бери пока бригаду на себя. Управишься?

— Уж и не знаю как, Татьяна Родионовна… Людей у нас мало… — Лена не договорила и оглянулась: Маша дергала ее за рукав и показывала на себя, на Федю, на Саньку. — Если ребята, конечно…

— Какой разговор может быть! — строго сказал дед Захар. — Раз надо — все придут.

— Мы всех жуков уничтожим! — заверила Маша.

— Вы побольше ребят соберите, со всей деревни, — посоветовала Татьяна Родионовна.

Ребята вышли на улицу.

Под окном конторы стайка кур с жадностью клевала землю, словно на ней были рассыпаны отборные пшеничные зерна. Федя вгляделся и увидел, что куры клюют не зерна, а черепашку. Тут же лежала пустая жестяная банка. Кто-то, видно, опрокинул ее с подоконника.

Федя поманил ребят и показал на кур:

— Вот кого еще на черепашку напустить!

— Ой, правда! — вскрикнула Маша. — Я где-то читала об этом.

На другое утро «великое воинство», как назвал дед Захар многочисленную команду стожаровских ребятишек, собралось на Старой Пустоши и принялось собирать с посева черепашку.

Немного позже к делянке подошли Маша, Федя и Санька. В руках они держали корзины, обвязанные сверху рогожками.

— Ну как? — озабоченно спросил Федя. — План выполнили?

— Где там! — пожаловалась Маша. — Семь кур поймала, а две в крапиву убежали. Уж я гонялась, гонялась за ними, все ноги обстрекала…

— А я своих, как миленьких, взял прямо с нашести, даже не пикнули, — доложил Санька. — Только вот петух-дурак крик поднял.

— Тогда начнем! — сказал Федя.

Ребята развязали корзины и выпустили кур на посевы. Куры расправили помятые крылья и недовольно закудахтали.

Подошла Лена.

— А мы кур мобилизовали! — бросилась к ней Маша.

Лена посмотрела в сторону колхоза и нахмурилась:

— А мать с бабкой знают об этом? Позволили?

— Не очень еще знают, — уклончиво ответила Маша.

А куры между тем все еще продолжали кудахтать, словно жаловались друг другу на столь необычное утреннее путешествие и удивлялись, почему это кругом нет ни навозных куч, ни заборов, а одно лишь широкое зеленое поле.

— Не найти им жучков, — вздохнул Санька.

— Найдут, должны найти, — сказал Федя, не сводя с кур глаз.

— Миленькие… дурочки, ну, идите, не бойтесь! — умоляюще шептала Маша, осторожно тесня кур поближе к посевам.

— Маша, оглянись! — шепнул Федя.

По межнику с хворостиной в руках мелкими шажками семенила Машина бабушка — Манефа.

— Ах, негодники! — кричала она. — Чего удумали!..

— Бабушка, — побежала ей навстречу Маша, — мы тебе на опыте докажем… Куры знаешь как черепашку любят… лучше зерна.

— И слушать не хочу… Неси домой наших кур! — шумела Манефа.

Но тут бронзовый петух, принесенный Санькой, склюнул одну черепашку, другую, потом запрокинул голову и горласто возвестил, что на новом месте есть чем поживиться.

— Пошли, пошли! — запрыгал Федя и зачем-то закричал петухом, да так громко и непохоже, что едва не спугнул всех кур.

Манефа принялась сзывать кур, но те, увлеченные охотой за черепашкой, не обратили на нее внимания.

— А шут с ними! — Манефа махнула рукой. — Пусть покормятся.

— Бабушка, ты не убивайся, иди домой, — уговаривала ее Маша. — Мы их к вечеру целехонькими доставим.

— А ястреб в небе? А лиса за кустиком? — не соглашалась Манефа. — Нет уж, сама покараулю.

Поглядывая по сторонам, она постояла около кур, но вскоре заскучала, подошла к ребятам и, кряхтя, принялась собирать черепашку.

Узнав, что на хлеба напала черепашка, Катерина не выдержала, поднялась с постели и тихонько побрела в поле.

Сначала она даже встревожилась: детей на делянке было много, и ей показалось, что они только помнут пшеницу. Но, присмотревшись, Катерина убедилась, что все шло как надо.

Ребятишки двигались цепью и собирали черепашку кто в пустую консервную банку, кто в берестяной кузовочек, кто в бутылку.