Игра Лазаря

Оба с шумом ввалились в прихожую. Краем глаза Лазарь успел заметить тощую фигурку — махнув рыжими космами, она расторопно закрыла за ними дверь.

Значит, девчонка здесь, но не одна. Нужно поскорей придумать, что говорить, пока гудящая голова не взмолилась о тайм-ауте.

Лазарь прислонился к стене и медленно сполз на пол, по-хозяйски раскинув длинные ноги. Дыхание и сердцебиение постепенно приходили в норму. Кровотечение над глазом уменьшилось, но он всё равно зажимал рану ладонью. Повисшую тишину периодически разбавляла входная дверь, дребезжащая под натиском обезумевшего зверя.

— Да уж… восемь из десяти, — озвучил Лазарь первое, что пришло на ум.

Дара никак не отреагировала на реплику — стало быть, в обыкновенной для себя манере реагировала на собственную ошибку.

— Это, типа, по шкале дерьмовости? — поинтересовался белобрысый юноша, втащивший его сюда. Парень возвышался над Лазарем с самым недоверчивым видом. В одной руке подрагивал широкий кухонный нож.

— Да уж точно не по Рихтеру. Э-э, спасибо…

— Ей скажи, — перебил парень, кивая на подругу. — Её квартира. А то хрен бы я тебя впустил.

Девушка стояла немного поодаль, и разглядывала Лазаря с выражением нескрываемого страха на красивом лице.

«Неудивительно, что Сенс так быстро примчался», — мелькнула в голове шальная мысль.

Веснушчатое лицо, огромные, как у инопланетянки, васильковые глаза, чуть припухшие, словно от долгих поцелуев, губы — такие вполне в его вкусе. Очаровательные девочки-подсолнухи, всем букетам мира предпочитающие веник полевых ромашек. Сенс сразу клюёт на эту внешнюю невинность и бросается в омут с головой, даже если на дне, в тиши и тине, его уже дожидается мохнатая компания чертей.

«А впрочем», — запросилась в голову другая мысль, ещё безумней предыдущей, — «ради такой можно и рискнуть».

Правда, сейчас рыжеволосая красавица была не в самой лучшей форме. На осунувшемся анемичном лице контрастировали залёгшие под глазами тени, губы обметало, засаленные волосы склеились в длинные ржавые канаты.

Все признаки того, что в осаде они как минимум неделю, налицо.

— Рассказывай, откуда нарисовался и чего здесь ловишь, — потребовал парень.

Это правильно. Когда у двоих проблемы с питьём и едой, третий — тоже проблема.

Белобрысый выглядел гораздо лучше своей подруги: даже под всеми невзгодами блокадного положения он смотрелся свежо. Впечатление усиливала красивая, вычурно безупречная внешность. В большом подвижном рту сверкали сахарно-белые зубы, на щеках горел здоровый румянец. Лазарь заключил, что вне инсона он либо её кавалер, либо близкий друг и предмет тайного обожания. В любом случае, новости для Сенса хреновые.

Лазарь медленно поднялся на ноги. Когда он выпрямился во весь рост, то оказался почти на голову выше белобрысого. Тот с опаской отступил назад, вытягивая нож перед собой. Девчонка удивлённо мигнула огромными глазищами и шмыгнула парню за спину.

— Стой на месте, — предупредил белобрысый. Кончик ножа угрожающе дрогнул.

Лазарь попытался представить себя со стороны: тощий всклокоченный верзила с залитыми кровью лицом и рубашкой. Не самая располагающая к доверию внешность.

— Я нарвался на стаю, — объяснил он, миролюбиво показывая раскрытые ладони, — и стал убегать. Когда выбился из сил, решил спрятаться в подъезде. Ваш был открыт.

— Рассказывай… — презрительно хмыкнул белобрысый. — У нас здесь всегда день закрытых дверей.

Что есть — то есть. Точнее и не скажешь.

— Умел бы ходить сквозь стены, к вам бы не ломился.

Девчонка с любопытством зыркнула из-за плеча друга.

— У вас замок кодовый, — пояснил Лазарь, поймав её взгляд. — И времени возиться с ним у меня не было.

— С чего нам верить, что за тобой вообще кто-то гнался? — неожиданно спросила девчонка, уловив движение по порочному кругу.

— Слыхали аплодисменты внизу? — изогнул бровь Лазарь. — В мою честь.

Некоторое время белобрысый прикидывал что-то в уме. Потом, брезгливо поморщившись, спросил:

— Укушен?

Лазарь неловко оглядел окровавленные руки и вдруг понял, чего они так боятся. Действительно, он ведь может быть инфицирован. И тогда вдвойне любопытно, почему она позволила впустить его в дом. Ведь это её инсон. А там, за дверью — чума, его пожирающая.

— Ударился головой о стену, — Лазарь указал пальцем на лоб. — Но ты, конечно, мне не веришь.

— Нет, — помотал головой парень, — не верю.

Лезвие ножа, вторя движению головы, покачивалось в воздухе слева направо. Рыжеволосая красавица шагнула из-за спины друга, желая получше рассмотреть то, на что указывал Лазарь. На ней были синие джинсы в обтяжку, кеды и кофта с розовыми и чёрными ромбами.

Фигурка ладная, что ни говори.

— Ну, раз не ты хозяин хаты, в принципе неважно, во что ты там веришь, — жёстко произнёс Лазарь, отворачиваясь от парня. — Важно, во что верит она.

Оставалось гадать, как перекосилось его лицо, потому что сейчас Лазарь смотрел на девушку. Давил самым тяжёлым из арсенала взглядов, под которыми даже Дара «прогибалась» на раз. А эта девчонка выдержала. Выдержала с вызовом.

— Ты чё несёшь! — вскинулся белобрысый и резко бросил в сторону подруги: — На кой чёрт он нам сдался, Яни?

Яни — интересное имя. Сокращение, скорее всего.

Не отрывая взгляда от девушки, Лазарь коснулся пальцем подсыхающей раны:

— Это рассечение от удара о стену. Ты же веришь мне.

Он произнёс это, как аксиому, и со стороны могло показаться, что он пытается заворожить, загипнотизировать её. К сожалению, в инсонах такие штучки не проходят. А, судя по выражению её лица, она не поддалась бы и в яви.

— С чего мне тебе верить? — спросила она.

Лазарю пришло в голову, что теперь это уже неважно. Она уже верила ему. Сама не знала почему, но верила, и спрашивала себя, но хотела, чтобы ответ дал он.

— Потому что ты меня сюда впустила, — он медленно опустил руки. — Ты меня уже спасла.

«Ну, болтаешь!» — хихикнула Дара. — «Я прям заслушалась».

— Яни, не дури, — предостерегающе зашипел белобрысый, косясь на подругу.

Оставалось немножко дожать.

— Обещаю, что ни в чём не стесню вас. Я, как верблюд, могу не есть и не пить сутками.

Девчонка колебалась секунду. Потом повернулась к другу.

— Пусть останется, Джуда.

Лазарю стоило огромных усилий сдержать расползающиеся вширь губы. Джуда, старик, извини — ничего личного. Цель достигнута — да здравствует новая цель!

— Я Джуда, она Яника.

Втроём, если не считать Дару, расположились на кухне. Чай-кофе никто не предлагал. «С водой напряг» — сразу предупредил Джуда. Звучало комично, учитывая, что всю кухонную утварь, способную вместить в себя жидкость — от тазов с кастрюлями, до кофейных кружек и полиэтиленовых пакетов — доверху заполняла вода. Неприкосновенные запасы громоздились нестройными рядами повсюду: на столах, на полках, даже на подоконнике не осталось свободного места. «Напряг с водой»… звучит забавно, если не выглядывать в окно.

— Лазарь.

С продовольствием дела обстояли ещё хуже. Без электричества холодильник сдох, прихватив с собой на тот свет львиную долю продуктов. Его дверца была открыта, в салатницы и суповые тарелки на решётчатой полке под морозилкой собрали талую воду.

В ванной Лазарю выдали влажное полотенце, чтобы он мог оттереться от крови, а Яника даже перевязала бинтом голову, старательно избегая встречаться с ним взглядом. Что это было — неловкость спасителя перед спасённым или что-то другое, Лазарь понять так и не смог.

— Как тебя к нам занесло, Лазарь? — Джуда смотрел испытующе.

Они с Яникой, сдвинув стулья, сидели в обнимку, обозначая тем самым незримое классовое неравенство, по-прежнему разделявшее их с гостем.

— Я уже говорил: пытался не стать Куком для аборигенов, — Лазарь уловил недоумение на лицах собеседников и пояснил: — Люблю метафоры.