Игра королев

Мариотта присела, помимо воли втягиваясь в разговор.

— Но Дженет всегда знает все, что происходит.

— Конечно. Более того. Постоянно с ним пререкаясь, она уверена, что сэр Уот знает ее мнение по любому вопросу. Иначе говоря, она сама узнает обо всем, что интересует сэра Уота, и большей частью ей удается заставить его поступать так, как ей хочется. Ты желаешь, чтобы Ричард интересовался твоими повседневными заботами, но это палка о двух концах. Ты когда-нибудь интересовалась его постройками? Ричард когда-нибудь рассказывал тебе, как он завоевал все призы на турнире в Килвиннинге? Ты знаешь, например, что он, возможно, лучший фехтовальщик в стране и учит отпрысков Аррана, чтобы те не ударили лицом в грязь?

— Если вы подразумеваете, — вымолвила Мариотта, покраснев, — что мне следует походить на Дженет Бокклю, то я вряд ли…

— Я ничего такого не имела в виду. Я пытаюсь разобрать по косточкам семейную жизнь наших соседей. Посмотри хотя бы на Максвеллов.

— Агнес?

— Почему бы и нет? Ей казалось, что выбирала она, но на самом деле выбрали ее. Влюбилась она в героя одного из тех ужасных романов, а вышла замуж за рассудительного, трезвого человека, достаточно умного и достаточно доброго, чтобы не разбивать ее мечты и лишь постепенно приближать жену к реальной жизни.

— А Ричард?

Сибилла рассеянно пригладила волосы:

— Ричард. Я не могу указать тебе тропу к его сердцу. Ты должна найти сама. Я тебе скажу только две вещи насчет него. Самое главное в его жизни — это Шотландия. А погубить Ричарда может лишь вероломство.

Лицо Мариотты потемнело.

— Вы имеете в виду верность.

— Я имею в виду, — мягко пояснила Сибилла, — безумства некоторых, позволивших себе увлечься поверхностным блеском. Я имею в виду тягу к переменам и надуманным переживаниям, даже отвратительным переживаниям, когда, например, ты ждала, каким же образом откроется тайна этих драгоценностей.

Мариотта молчала. Затем первая слеза скатилась по ее щеке.

— Но что я могу теперь поделать?

Сибилла поднялась и, улыбаясь и вздыхая, устроилась в своем собственном резном кресле.

— Время все залечит, и довольно быстро, деточка. Твое несчастье в том, что ты позволила себе увлечься именно тем человеком, который только и способен выбить Ричарда из колеи. Если кто-нибудь и виноват в этом, то, наверное, я… Какие мы глупые: из жалости к себе прощаем собственные грехи, а другим перемываем кости. Тебе стало лучше или хуже?

— Лучше, — ответила Мариотта и подошла к Сибилле, чтобы ее поцеловать.

К ним уже присоединился Том Эрскин, когда много позже возвратилась из Трива Кристиан. Она была измученная и грязная, но в ее глазах проступало нечто большее, чем просто усталость. Сибилла, посмотрев ей в лицо, усадила ее немедленно, и девушка не мешкая приступила к рассказу. Повернувшись к Сибилле, она кратко вымолвила:

— Фрэнсиса схватили.

Реакция оказалась забавной.

— Кого? — воскликнула Сибилла таким тоном, что девушка невольно улыбнулась. Сибилла схватила Кристиан за руки: — Итак, тайное стало явным. Расскажи нам всю правду.

И Кристиан рассказала.

Когда она умолкла, Сибилла произнесла:

— Ричард ничего не знает? Хорошо. Том, не говорите ему. Пусть как можно дольше остаются подальше друг от друга… Я думаю…

— Нет уж, сейчас мой черед думать, — прервала ее Кристиан.

— Продолжай.

— Я многое напортила в Триве. Они устроили ужасный, дурацкий спектакль, и, когда я его прекратила, все поняли, что я… лицо причастное. После чего ко мне приставили охрану, к Симу тоже. Но дело вот в чем. Он, по-видимому, связывал большие надежды с человеком по имени Сэмюэл Харви: его и схватили по дороге в Уарк, где он должен был встретиться с этим Харви — так сказал дурачок Скотт. Теперь встреча не состоялась. Но, может быть, мы сумеем договориться о новой. В любом случае в этом деле как-то замешан Джордж Дуглас, и я собираюсь с ним увидеться. Я должна помочь!

— Кому помочь? — ошарашенно переспросил Том Эрскин.

Последовало короткое молчание.

— Моему младшему сыну, — тихо пояснила Сибилла. — У нас очень крепкая семья, а у вашей невесты доброе сердце. Помощь Лаймонду — наша основная забота — не так ли, Кристиан? — уже несколько месяцев.

Кристиан всплеснула руками в притворном отчаянии:

— Как вы догадались?

— Все почему-то считают, что я выжила из ума, — печально заметила Сибилла. — Когда некая загадочная личность устроила скандал в королевской семье на берегах озера Ментейта, а самые чуткие уши Шотландии ничего не услышали, хотя их обладательница и находилась поблизости неизвестно почему, я насторожилась. Мне стало любопытно, почему безукоризненно воспитанный ребенок доводит весь двор до истерики, горланя загадку, которую я сама сочинила. И когда Эндрю Хантер и Ричард оба упомянули имя, которое вы только что произнесли, а имя это связано с Лаймондом…

— И вы, наверное, заметили цыгана.

— Я сообразила, что цыган, появившийся как раз перед тем, как у меня унесли все столовое серебро, и тот цыган, с которым вы страстно желали поговорить в Стерлинге, — одно лицо.

— И поэтому вы оставили Джонни Булло при себе?

— Поначалу. Но я разочаровалась в Джонни, — сурово проговорила вдовствующая леди, взяла сумочку с рукоделием и достала вышивку, водрузив на нос очки в роговой оправе. — Джонни оказался большим эгоистом. Ему бы пошло на пользу, если бы его проучили хоть разок.

— Булло? — воскликнула Мариотта. — Человек, который… Ничего не понимаю!

— Можем поздравить друг друга с тем, какими дураками мы себя выставили. А ведь все так просто. Но теперь дорогой нам человек в тюрьме в замке Трив, а мы здесь сидим сложа руки.

— Вы станете помогать Лаймонду? — Мариотта вскочила.

Сибилла отложила вышивание:

— Прости, милая. Сядь. Мы немного по-разному на это смотрим. Мой сын Лаймонд вовсе не пьяный ренегат, о котором гласит легенда.

— Разве он не завлек меня в Кроуфордмуир? Не убил моего ребенка? Не оскорблял меня? Не пытался сжечь вас заживо? Погубить Уилла, убить Ричарда, обмануть Кристиан? Минуту назад вы сами назвали его блеск поверхностным.

Сибилла мягко ответила:

— Я просто показала, что тебя в нем привлекло. Но в нем есть и кое-что другое. Он не нанес умышленного вреда ни мне, ни тебе: нельзя всерьез обвинять его в гибели твоего ребенка, и, я думаю, у него были свои причины так обращаться с тобою после. Ему, конечно, за многое придется держать ответ, но…

— Не стоит заблуждаться, — вдруг вмешался Том Эрскин. — Вам хочется хорошо о нем думать. Но ведь он всегда хотел защитить Ричарда. Я не могу взять на себя смелость советовать кому бы то ни было, как выбирать между родными сыновьями, но безопасность окружающих тоже следует учитывать. Кристиан, я не знал, что ты вообще с ним знакома.

Кристиан смутилась на мгновение:

— Мы встретились в сентябре, и было бы нечестно с моей стороны просить тебя или кого-нибудь другого разделить со мной эту тайну.

Эрскина охватил гнев:

— Но тебя же могли убить!

— Возможно, но я так не думаю. Во всяком случае, я жива. А правда никому не причинит зла, Том! Сибилла, я отправляюсь прямо в Богхолл, а затем в Далкейт. Я дам вам знать. Том…

— Ты собираешься и дальше покровительствовать этому… этому…

— Преступнику? Я хочу закончить начатое, Том. Разве это плохо? Если я права, то сумею предотвратить большую несправедливость. Если нет, то пусть восторжествует твоя точка зрения, которую многие разделяют. Не думай, я не забыла, что я твоя нареченная невеста.

Том не был готов к подобному натиску.

Позже, когда Кристиан уехала, он вернулся и еще долго просидел возле камина в гостиной Сибиллы, погруженный в размышления. Подняв глаза, он случайно столкнулся с сочувственным взором Сибиллы.

— Она не из тех, кого легко обмануть.

— Нет.

— Или ошеломить.

— Нет.

— Но тогда почему? — безнадежно спросил Том.

— Она думает, что одному из ее гадких утят пришла пора превратиться в лебедя, — пояснила Сибилла; очки усиливали необыкновенный блеск ее глаз.