Наследница поневоле

Заварзин настаивал, уверяя, что медсестра — это, конечно, прекрасно, но он — друг пострадавшего, прекрасно его знает, может что-то понять по едва заметному жесту, на который никто и внимания не обратит. Наконец завотделением сдался и сам проводил детектива к отдельной палате, в которой лежал Слава Марков. Около двери стоял вооруженный парень в камуфляже. Он молча загородил дорогу и исподлобья уставился на Заварзина.

— Слушай, друг… — начал было Андрей, но его немедленно окликнули.

— Това… Господин Заварзин?

Он оглянулся. К нему, широко улыбаясь, приближался молоденький лейтенантик.

— Лейтенант Карасев! — отрекомендовался он.

— Андрей Заварзин, — сказал в ответ детектив, выжидающе глядя на парня.

Тот слегка смутился:

— Можно просто Кирилл. Сергей Сергеевич очень много о вас рассказывал. Ставил в пример…

— Прекрасно. Ну и что вам от меня нужно, Кирилл?

— Капитан Тарасенков приказал, чтобы я… Чтобы мы… Чтобы вы… — Лейтенантик окончательно запутался.

— Чтобы что? — не без иронии поинтересовался Заварзин.

Карасев махнул охраннику рукой:

— Пропусти! — и опять повернулся к Андрею. — Капитан Тарасенков считает, что на Маркова может быть совершено повторное покушение, и приказал организовать охрану. Он велел дать вам возможность увидеть его, но я должен при этом присутствовать…

— Да ради Бога! — сразу согласился Андрей, хотя и надеялся переговорить со Славой без посторонних. Впрочем, врач сказал, что речь к пострадавшему еще не вернулась.

— Я здесь, кажется, уже не нужен? — поинтересовался заведующий отделением.

— Благодарю за внимание и помощь, — чопорно произнес Заварзин.

— А-а… — отмахнулся медик и удалился, спеша вернуться к своим делам.

Тем временем охранник отворил дверь в палату.

Андрей приблизился к кровати, на которой лежал Слава.

Бледный, с плотно замотанной бинтами головой, опутанный проводами и шлангами, окруженный разнообразной аппаратурой, веселый Гусар являл собой жалкое зрелище. Глаза его были закрыты, но веки подрагивали.

Молоденькая сероглазая сестричка, сидевшая возле кровати, поспешно встала.

— Он в сознании? — тихо спросил Андрей.

— Нет.

— Я подожду? — В голосе детектива звучало скорее требование, чем просьба.

Медсестра пожала плечами.

Глава 48

К огромному удивлению Лизы, которая, когда зазвонил телефон, долго колебалась — брать или не брать трубку — ей позвонила Наталья Викторовна.

Она говорила как-то странно — то ли стесняясь, то ли торопясь.

— Лиза, голубушка, у нас ведь всегда были с тобой хорошие отношения? — начала она после обмена приветствиями.

— Д-да… Разумеется.

— Лиза, мы, конечно, над тобой посмеялись тогда… Но… Скажи, это правда, что ты наследство получила?

— Н-ну не совсем еще… — начала девушка, но начальница ее перебила:

— Деточка, выручи меня? Речь идет о совершенно смешной сумме… Мне просто необходимо найти пятьсот долларов… Просто необходимо! Мой внук… Понимаешь, он не поступил в институт, и ему грозит армия… Я… Я… У меня есть четыре с половиной тысячи, а надо пять… — Наталья Викторовна вдруг зарыдала. — Я боюсь. Если его убьют в Чечне… Я жить не буду!

— Но там же все кончилось.

— Я в это не верю! И потом, какая разница? В Чечне или Таджикистане? Пойми… Этот мальчик… У меня нет никого дороже!

— Наталья Викторовна! Не плачьте! Я дам вам пятьсот долларов. Вы можете прийти прямо сейчас?

— Да, конечно!

«Надо было тысячу просить! Вдруг этот чертов врач больше потребует?» — отругала себя Наталья Викторовна, повесив трубку, и помчалась к столь неожиданно разбогатевшей подчиненной.

Окончив разговор с начальницей, Лиза вздохнула, достала из шкатулочки деньги и пересчитала. Четыреста они с Андреем растратили на барахолке. И зачем ей столько тряпок? Хотя что греха таить? Она куда больше нравилась себе в новеньких джинсах и пушистой голубой кофточке. Да и остальные наряды были не хуже. Триста Андрей заплатил за железную дверь. Полторы тысячи она даст братишке. Пятьсот — Наталье Викторовне. Остается тысяча триста. Все равно огромная сумма. Только с какой фантастической скоростью исчезают эти чертовы доллары! Неужели так всегда бывает? Не было у нее денег — она их и не тратила, а появились — просто кошмар какой-то начался… Летят, как птицы! Лиза засмеялась: пусть себе летят, не хватает еще превратиться в Гарпагона или Плюшкина!

Глава 49

Джейк Херби страшно обрадовался, увидев нужную вывеску, и, поспешно перейдя улицу, вошел в очень небольшой, в современном стиле оформленный салон, буквально ломившийся от всевозможного оружия. За прилавком скучал продавец — крепкий парень, которого вполне можно было представить в роли какого-нибудь бравого бойца из подразделения коммандос. Кроме него, по салону слонялся охранник с не менее впечатляющей внешностью.

Джейк долго изучал полки с оружием. Наконец, присмотрев помповое ружье, для приобретения которого в Америке практически нет ограничений, он извлек из кармана бумажник и попытался объясниться с продавцом.

Процесс купли-продажи сложился несколько иначе, чем представлялось законопослушному гражданину США, и, хотя улыбка еще долго не сходила с его лица, обмен доброкачественного (в чем Джейку любезно предоставили возможность убедиться) товара на полноценные доллары почему-то осуществить никак не удавалось.

Покрасневший от усилий что-то объяснить на английском продавец укоризненно смотрел на взмокшего от стремления его понять иностранца, а тот упрямо совал ему деньги и хватался за приглянувшееся ружье.

Подошли продавцы из других секций, оба охранника и забредшие в магазин из любопытства посетители, но и общими усилиями им не удалось разъяснить американцу, что мешает ему приобрести оружие.

Говорили все разом, отчаянно жестикулируя и стараясь произносить слова медленно, будто надеясь, что иностранцу так будет понятнее. Какая-то дамочка вдруг бойко затараторила, победоносно поглядывая на остальных. Когда Херби догадался, что она пытается объясниться с ним по-французски, и почти начал улавливать в ее речи знакомые слова, выяснилось, что сама дамочка сути проблемы толком не знает, поскольку оружием не интересуется, но страшно жаждет помочь.

— Отпусти ружье, псих заграничный! — взвыл вконец озверевший продавец. — Нельзя тебе, не понял, что ли?

— Оно мне нужно! Я плачу наличными. Наличными! — Херби вцепился в ружье мертвой хваткой. — Что происходит? — завывал он в негодовании. — Почему вы не берете деньги? Вы все тут с ума посходили!

Из всей его пламенной речи служащие поняли только два слова: «мани» и «крэйзи». Подобное оскорбление не могло не вызвать протеста в душе продавца.

— Сам ты крэйзи — петух гамбургский! — завопил он, вырывая у иностранца ружье. — Привязался, придурок!

Наконец на шум выглянул директор. Увидев ошалевшего иностранца, пытавшегося отобрать у не менее ошалевшего продавца помповое ружье под дружный гвалт, поднятый глазевшей на необычное явление публикой, директор немедленно вмешался.

Он спокойно, на вполне приличном английском объяснил расстроенному покупателю, сколько бумаг тот должен предъявить, чтобы на законных основаниях стать обладателем вожделенного ружья. Американец повздыхал, поблагодарил директора за внимание и, понурившись, покинул магазин, который своим видом возбудил в нем совершенно беспочвенные иллюзии.

Спускаясь по ступеням, Джейк поднял воротник светлого длинного плаща, чтобы спастись от противной зги, и вдруг с особой, щемящей отчетливостью понял, как надоела ему эта бестолковая страна, в которой все наоборот, все по-идиотски, и понять в ее законах и правилах ничего толком нельзя, поскольку придуманы они словно бы только затем, чтобы отравить жизнь ее гражданам.

— Хай, мистер, — прозвучал незнакомый, хрипловатый голос у него над ухом. — Ю нид э ган?

— Ес! — живо откликнулся Херби, круто поворачиваясь.