Вне подозрений

— Идите и перекусите в каком-нибудь буфете. И возвращайтесь к четверти второго.

— Спасибо. — Она направилась к своему столу, но тут же обернулась: — Вряд ли сейчас пришлют отчет судебно-медицинской экспертизы, я так думаю. А вы получили прошлым вечером свидетельства, способные связать дело Мелиссы с нашим расследованием?

Лангтон смерил ее странным холодным взглядом.

— Нет.

Анна не смогла выдержать этот взгляд и осталась у своего стола, откуда Лангтона видно не было.

Она боялась, что он по-прежнему не сводит с нее глаз.

А затем подошла к архивным полкам и поставила на место досье Кэтлин Кииган. Анна не сомневалась, что он следит за каждым ее жестом. Ее щеки густо покраснели. Она рассердилась на себя за дурацкую застенчивость и неадекватные чувства. И поспешно покинула ситуационную.

Буфет на верхнем этаже оказался совсем маленьким по сравнению со столовой в отделении полиции Мет, где она прежде работала. Почти все столики в зале были заняты.

Балансируя с подносом в одной руке и кейсом в другой, Анна устремилась в дальний угол. Там, за столом, сидели несколько копов в форме. Она отодвинула грязные тарелки и открыла упаковку йогурта, повернувшись спиной к соседнему столику. Оттуда до нее донесся громкий возмущенный голос суперинтенданта Хеджеса.

— Я могу сказать лишь одно — какого рожна он лезет со своими гипотезами и что он о себе возомнил. Перехватил мое дело! Вывел меня из игры! И откуда он взял, что у его шести жертв одни и те же следы насилия? Ну и херня, как и все его шесть старых развалин! Ладно, пусть себе доказывает, я погляжу, в какое дерьмо он с ними вляпается! — Анна обернулась и увидела, как Хеджес разломил вилкой кусочки рыбы и чипсы. — Нет, без дураков! Значит, у нее были связаны руки? Ну и что, черт побери? Никаких результатов судмедэкспертизы у него нет, и отчет о вскрытии пока не готов, а он уже обработал этого гребаного Монти и развел нас, как последних лохов. Его старые шлюхи никак не связаны с убийством этой девочки. Ну и хреновина, ничего не понимаю! Разве что он сговорился с начальницей. И она с самого начала была на его стороне.

Анна услышала звяканье их вилок и ножей. Но вскоре Хеджес вновь принялся разглагольствовать:

— Он намерен подключить прессу, в общем, заручиться поддержкой СМИ. Какая мерзость!

— А если это правда? — спросил угрюмый, рябой коп.

— Что, правда?

— Что там орудовал один и тот же серийный убийца.

— Чушь. Девочка не имеет ничего общего с его расследованием. Он возится с ним уже полгода, собирая старых шлюх по всей Англии. Говорю тебе, суперинтендант Лангтон рвет и мечет от отчаяния. Он выиграл лишь потому, что провел начальницу или трахнул ее. А как бы иначе этот мудила заполучил дело?

Пока Анна заканчивала завтрак, трое мужчин крыли Лангтона последними словами и не обращали на нее внимания. Она незаметно вернулась в ситуационную сразу после часа дня и решила проверить, в порядке ли ее новая малолитражка. Анна обошла последний ряд автостоянки и вдруг увидела Лангтона вместе с начальницей Джейн Ли. Он держал ее за правый локоть и, похоже, провожал к ждущей ее машине.

Анна пронаблюдала, как Лангтон приблизился к этому автомобилю и открыл заднюю дверцу. Очевидно, у них были достаточно близкие отношения. Когда Джейн Ли устроилась на заднем сиденье, он наклонился, чтобы закончить разговор. Анна вернулась к своему столу чуть раньше Лангтона, широко распахнувшего дверь ситуационной комнаты.

— Ну, как, хорошо позавтракали?

— Э-э, да, спасибо. А вы?

— Не было времени. Перекусил сандвичем. — Он кивнул Джин, которая смерила его насмешливым взглядом.

Лангтон проверил часы и посмотрел на Анну.

— Комната номер два для допросов. Приготовьтесь. Я его сейчас расколю.

— Да, сэр, — откликнулась она, взяла блокнот и ручку и двинулась к вращающейся двери.

Лангтон вошел в комнату для допросов без четверти два. Анна уже была там и ждала его. Он держал в руке кофейник, завернутый в бумажную салфетку.

— Ее дружок только что приехал, — сообщил он и сел рядом с Анной. — Его зовут Марк Раулинз, и он студент Лондонского университета. Изучает бизнес.

Лангтон отпил несколько глотков кофе.

— А вы, если я не ошибаюсь, окончили Оксфорд?

— Да.

— Джек, наверное, был доволен.

— Да. Знаете, отец очень гордился, что я поступила в Оксфорд.

— Интересно, что бы он чувствовал сейчас? Как по-вашему?

— Простите, я не поняла?

— Но вы теперь работаете в небольшом заштатном полицейском участке, в отделе убийств, в деле почти сплошь фигурируют проститутки и…

Анна не успела придумать ответ, когда дверь открылась и на пороге показалась Джин с пакетом сандвичей с цыплятами.

— Ваш заказ, сэр, и без помидоров. А Марк Раулинз ждет в приемной.

— Он пришел один или с кем-нибудь?

— С отцом.

— Ладно, передайте его отцу, что я хочу видеть одного Марка. Нет, забудьте. Пусть приходит с кем хочет.

Джин закрыла дверь.

— Он подозреваемый? — полюбопытствовала Анна.

— Пока нет, — пояснил Лангтон и откусил сандвич.

«До чего же он быстро ест, словно спешит на поезд», — подумала Анна.

— Вы смотрите на меня, как будто знаете что-то неизвестное мне. Или не одобряете меня. Я угадал. Хоть раз?

Она вспыхнула.

— Извините. Я, наверное, переволновалась.

— Неужели? И причина только в этом?

Какое-то время они молчали. Он съел кусок сандвича.

— Я подслушала разговор суперинтенданта Хеджеса в буфете.

— Да и… — пробурчал он с набитым ртом.

— Он вас недолюбливает.

— Лучше расскажите мне что-нибудь новое.

— Он сказал, что не знает, как вам досталось это расследование, если бы не роман с начальницей. И еще сказал, что никакой связи между убийствами нет, — продолжила Анна. — А ваши рассуждения об этой связи — полная чушь.

Лангтон доел сандвич и вытер стол, подобрав несколько крошек.

— А вы как думаете?

— Не знаю, — нерешительно ответила Анна. — Мелисса была молода и красива. Из того, что я успела прочесть, очевидно одно — ваш убийца охотился за женщинами особого типа: потасканными, старыми и настолько нелюбимыми, что их даже не включали в списки бесследно пропавших. Ведь никто не докладывал об их исчезновении, и никто не потрудился их отыскать.

— Согласен, но мне было важно другое — у трех жертв колготки затянуты на шее одним и тем же узлом.

— Но на вскрытии… Я не помню, говорил ли Хенсон, что…

— Вы тогда выбежали в туалет, — выпалил Лангтон.

— Нет, я была с вами, когда он разрезал колготки и снял их с ее шеи.

Лангтон потер глаза.

— Прошлым вечером я зашел в судебно-медицинскую лабораторию и проверил эти гребаные колготки — их завязали на ее белой шейке в три кольца. Это один и тот же убийца.

— А лифчик? Он был завязан так же, как и у других жертв?

Анна почувствовала, что Лангтон ей солгал. Но прежде чем он смог ответить, в дверь постучали. Джин ввела Марка Раулинза и его отца. Лангтон преобразился на глазах у Анны. Естественный и расслабившийся, он пожал руки посетителям и пригласил их сесть.

— Спасибо, что согласились сюда прийти. Надеюсь, мы управимся достаточно быстро и безболезненно. — Он добродушно поглядел на свежее юношеское лицо Марка. На вид ему можно было дать шестнадцать, а не девятнадцать лет. — Для вас это, должно быть, настоящая пытка, да и все случившееся ужасно.

Отец Марка, седой и хорошо одетый, нервничал куда сильнее.

— Вы подозреваете моего сына? — отрывисто обратился он к Лангтону.

— Пока нет. Но, насколько нам известно, он последним видел живую Мелиссу. И любые вспомнившиеся ему подробности исключительно важны.

Анна с удивлением слушала допрос. Лангтону понадобилось время, чтобы успокоить взволнованного молодого человека, а потом он стал внимательно, пункт за пунктом, исследовать его показания. Когда Лангтон принялся допытываться, из-за чего же рассорилась молодая пара, Марк снова потерял самообладание. Казалось, что в эти минуты напряжение сгустилось в воздухе, как будто Лангтон давил не только на допрашиваемого, но и на общую атмосферу.