Вне подозрений

Лангтон попросил остальных детективов поделиться своими соображениями, поподробнее расспросить Льюиса и Баролли, да и просто обсудить услышанное. Анна подняла руку и по обыкновению залилась румянцем, когда все в комнате повернулись к ней.

— Меня смущают два обстоятельства. Должно быть, ночь выдалась холодная. А мы знаем, что Мелиссу нашли в черном топе и мини-юбке. Неужели она отправилась без верхней одежды, например без жакета или пальто?

Сидевшие недоуменно переглянулись и пожали плечами, а Лангтон дал указание проверить эти сведения у ее бойфренда. Анна опять подняла руку, когда он уже сдвинулся с места и кивнул ей.

— К тому же на ее топе есть эмблема из блесток. Возможно, наш убийца, до сих пор имевший дело с проститутками, подумал, что Мелисса вышла из массажного салона. Ведь у нее на груди сверкало слово «Разденься», и у него могла появиться такая мысль.

Лангтон снова кивнул и сверился с часами.

— О’кей, сейчас восемь вечера. На сегодня хватит, а завтра — на всех парах вперед. Приведите сюда кубинца, отсортируйте пленки камер с сетью окрестных улиц, и мы посмотрим, помогут ли нам материалы вскрытия.

Сотрудники устремились к дверям. Некоторые из них подобно Анне приехали на работу к девяти утра, если не раньше. Она взяла свое пальто и кейс и направилась к архивным полкам.

— Шеф, я могу забрать на дом досье четвертой жертвы?

Лангтон небрежно бросил ей «да», продолжая совещаться с менеджером офиса о графике дежурств. Для новых служащих отдела уже подготовили копии досье, так что Анна просто захватила с собой одну из этих копий, расписалась в регистрационном журнале и вышла, почувствовав страшную усталость.

Когда она приблизилась к автостоянке, то чуть не оцепенела — на боку ее любимой малолитражки виднелась царапина. Нельзя было сказать, задел ли машину подержанный «Вольво» или нашелся какой-нибудь иной виновник. Анна швырнула кейс на заднее сиденье, села за руль и задумалась, что ей делать. Не вернуться ли в отделение и пожаловаться? А может быть, лучше попросить выделить ей на стоянке другое, более удобное место? Но в конце концов усталость взяла свое, и она поехала домой.

ГЛАВА III

Анна проработала в отделении лишь два дня, но и этот ничтожный срок успел отразиться на укладе ее жизни. Она запустила домашние дела. В ванной лежало грязное белье, и ей давно пора было пополнить запасы продовольствия. Она вкратце составила список покупок и решила заехать за ними утром, по дороге на работу.

Отложив в сторону список, Анна налила себе бокал вина и начала готовить ужин. Было уже больше одиннадцати вечера, когда она поужинала и открыла досье четвертой жертвы, но от переутомления не смогла прочесть ни строчки. Завела часы на половину шестого утра и сразу уснула.

Утром она приняла душ, оделась, выпила кофе и, заметно приободрившись к шести часам, принялась изучать досье. Барбару Уиттл, еще одну хорошо известную проститутку, убили в возрасте сорока четырех лет. Ее труп обнаружили, когда он начал понемногу разлагаться. Анна поглядела на обычные фотографии местности, затем на увеличенные снимки ее связанных рук и шеи с затянутым узлом колготок. Барбару задушили тем же способом, что и остальных. Дело повисло, и досье находилось в архиве с 1998 года.

Рост Барбары составлял пять футов восемь дюймов, и алкоголь успел разрушить ее организм. Анна обратила внимание на многочисленные синяки, ссадины и рваные раны. Шею опоясывала отметина, этакий глубокий горизонтальный желобок. Поскольку труп, как уже упоминалось, нашли отнюдь не сразу, связанные руки жертвы побелели и распухли, а обручальное кольцо врезалось в раздувшуюся кожу.

Кстати, кожа у Барбары была довольно смуглая, а волосы завиты в крутой перманент. Анна подумала, что в молодости она была очень хороша собой, и вздохнула. Досье четырех жертв словно размножили под копирку, отличались только их имена, а не судьбы. Барбара тоже родила несколько детей от неизвестных отцов. И, хотя ее убили в Лондоне, она постоянно жила в Манчестере. Для опознания ее трупа пришлось ждать целых полгода.

Анна ощутила, как по ее спине пробежали мурашки. Им нужно устроить пресс-релиз: эти женщины, как бы ни сложились их жизни, могли бы уловить предупреждение и понять, какой ужас подстерегает их в двух шагах. Если убийца по-прежнему намерен убивать потасканных профессионалок, они должны знать, что им грозит опасность. Она посмотрела на часы и запаниковала — ей давно пора было выехать в отделение.

Когда она там появилась, Лангтон уже отправился в анатомическую лабораторию. Анна двинулась туда, сознавая, что доберется лишь в половине одиннадцатого, то есть с полуторачасовым опозданием. Вбежав в здание, она увидела Лангтона. Он сидел рядом с Хенсоном, и оба не отрывали глаз от экрана включенного рентгеновского аппарата. Но все же повернулись, когда она вошла и извинилась за опоздание. Лангтон вновь поглядел на экран, изучая полученные данные.

Анна присоединилась к ним и посмотрела на увеличенную странную круглую рану на шее Мелиссы. Она была глубокой и разрезала поверхность кожи. Лангтон сосредоточенно разглядывал ее.

— Может быть, это след от кольца с круглым камнем?

— Не исключено, — пробормотал Хенсон. — Но если ее ударили кольцом по шее, там остался бы сильный синяк. Нет, не знаю, не берусь утверждать. Между прочим, на затылке у нее маленькое лысое пятно. Похоже, что какую-то часть волос вырвали с корнем.

Хенсон переключил кнопку, и на экране возник другой, ярко освещенный снимок.

— Это рентген мозговых тканей. Вы заметили, вот тут обозначены зеленые и синие участки? Синие увеличены, а значит, до момента смерти девушка какое-то время находилась без сознания.

Хенсон «щелкнул» новую фотографию с изображением кровавых зазубрин на ее шее.

— Узел затянули настолько туго, что он почти разорвал ее шейную вену. Вот они — рваные раны от петли. Бедняжка была обречена — никаких шансов выжить.

Он включил еще один рентгеновский луч, сфокусировавшийся на животе Мелиссы.

— Обратите внимание. Очень интересно. Видите отметины на ее животе? Я бы сказал, что ее несли, возможно, вскинув на плечо. Здесь и прямо под пупком — одни и те же следы.

Хенсон поднял голову, продолжая смотреть на экран.

— По-моему, ее обхватили правой рукой. — Он жестами изобразил, как приподнимает тяжелый предмет и перекидывает его через плечо. — Да, скорее всего, правой рукой.

— А ее могли избить? — решилась задать вопрос Анна.

Хенсон прищурился.

— Избить?

— Да, одна отметина на животе, как мне кажется, похожа на отпечаток кулака.

Хенсон поджал губы.

— Вряд ли это след от удара. Я уже сказал, что пятно больше напоминает синяк и он появился, когда ее несли.

Лангтон с трудом сдерживал нетерпение, однако Хенсон продолжал излагать свою гипотезу:

— Она умерла там, где вы ее обнаружили. Нам удалось установить приблизительное время смерти — пять недель назад. И мы еще надеемся разузнать подробности об этой массе насекомых, забравшихся ей в глаза, рот и уши. Однако погода меняется с каждым днем, а тут прошло больше месяца, и, боюсь, мы ничего не выясним. Да вы и сами помните — то почти мороз, а то жаркий день.

Лангтон заявил, что он запретил коронеру выдавать труп Мелиссы для погребения до тех пор, пока не будут проведены все необходимые исследования.

— А уж это на ваше усмотрение, — отозвался Хенсон. — Ее родители звонят по нескольку раз в день. Они хотят поскорее устроить похороны. Однако если она вам нужна, то, так и быть, мы подержим ее во льду.

Скудная информация разочаровала Лангтона. Он попрощался с патологоанатомом и молча проследовал вместе с Анной к автостоянке. Остановившись у своей машины, она повторила:

— Простите меня за опоздание, сэр.

— Это ваш автомобиль? — сердито осведомился он.

— Нет. Я украла его, чтобы приехать сюда. Шутка.

Анна отыскала ключи, а когда подняла голову и улыбнулась, Лангтон, кажется, совсем забыл о ней. Он направился к патрульной машине с водителем в полицейской форме.