Только звезды нейтральны

Командующему флотом хотелось заслушать непосредственных исполнителей - командиров, отвечающих за высадку десанта, огневую поддержку, подвоз боеприпасов и питания, увидеть корабли, что пойдут в операцию, - транспорты, канонерские лодки, сторожевые, торпедные и бронекатера, буксиры, тендера… Когда выяснилось, что боезапас собираются взять из расчета двух-трех боекомплектов, адмирал решительно заявил: «Берите больше! Грузите на суда столько, сколько можете. Надо учитывать, что какую-то часть противник может потопить…»

Кто- кто, а уж Владимир Филиппович знал по личному опыту, что одно дело планы, расчеты в штабах, на картах, другое -боевая реальность. В ходе операции могут возникнуть самые неожиданные ситуации, все надо предусмотреть. Если десант встретит сильное сопротивление и не сможет соединиться с войсками 7-й армии Карельского фронта, ведущей наступление по сухопутью, тогда надо иметь наготове подкрепления. И он приказал держать резервы. А еще беспокоили его мины. Что, если здесь так же, как на Балтике, противник сумеет минировать подходы к берегу? И на этот случай было решено включить в операцию катерные тральщики.

И, конечно, главное - люди. Их надо было вооружить знаниями и мужеством.

Беседы В. Ф. Трибуца с начальником политотдела флотилии И. С. Петровым и политработниками на кораблях сводились к тому, что надо правильно расставить силы, особенно коммунистов и комсомольцев, и вести политработу не только накануне боя, но и в ходе самой операции.

21 июня 1944 года войска Карельского фронта перешли в наступление, завязав тяжелые бои. Вот тут-то и потребовалось отвлечь силы и внимание противника. Командующий фронтом генерал армии К. А. Мерецков назначил высадку десанта на рассвете 23 июня.

К тому времени корабли стояли в готовности с десантом на борту, готовились проводить очередную тренировку, подводные лодки «малютки», предусмотрительно переведенные с Балтики на Ладогу, прикрывали переход со стороны озера.

Несколько позже из Новой Ладоги вырвался и пошел вдогонку за кораблями «морской охотник» под флагом командующего флотом В. Ф. Трибуца.

«Вот и район высадки, - вспоминает В. Ф. Трибуц. - Даже без бинокля можно было разглядать корабли флотилий, десантные катера и тендера. Все больше и больше собиралось их, а движение к берегу не начиналось. Я приказал командиру нашего катера подойти к флагманскому кораблю. В мегафон спросил В. С. Черокова: «Есть ли основания задерживаться?» - «Все идет в соответствии с планом». План планом, но, пока противник не всполошился, каждая минута дорога. Я приказал ускорить движение к берегу»{12}.

Корабли артиллерийской поддержки открыли огонь. Появилась наша авиация. На берегу взрывались бомбы. Плацдарм обработали основательно. На глазах у командующего флотом высадился первый бросок десанта, за ним еще и еще. С каждой минутой сопротивление противной стороны становилось все более ожесточенным. Враг вел ответный огонь. И катер В. Ф. Трибуца оказался в центре боя.

И только когда десант закрепился и наметился явный успех, В. Ф. Трибуц отправился обратно в Новую Ладогу на. командный пункт флотилии, куда стекалась информация с озера и с сухопутного фронта, где была связь со штабом фронта и генералом Мерецковым.

Все пять суток (пять вместо намечавшихся двух-трех!) противник продолжал сопротивление, переходил в контратаки, пытаясь сбросить десант в воду. Особенна осложнилось положение ладожан, когда разразился сильнейший шторм: волны вдребезги разбили причалы, мелкие суденышки становились на бакштов, крупные корабли едва удерживались на якорях. Трудно было морякам перебрасывать подкрепление, доставлять боеприпасы, эвакуировать раненых.

Все перенесли, выдержали, выстояли ладожане. «Бить врага до полной победы!» - был девиз каждого в сердце и на устах. Противник, бросая технику, отступал по лесным дорогам и тропам северо-восточнее плацдарма. Войска продолжали наступать на север, а корабли флотилии поддерживали их огнем вдоль берега, пока наши солдаты не вышли на Государственную границу СССР.

На этом, в основном, и закончилась целая эпопея в жизни Ладожской военной флотилии. Она по достоинству стала Краснознаменной. И оба командующих: флотом - В. Ф. Трибуц и флотилией - В. С. Чероков - наверняка чувствовали себя именинниками. В общей победе была немалая доля их ума и флотоводческого таланта…»

Маленькая хитрость и большой улов

Следующие боевые шаги флота… Какими они должны быть? Куда устремлены? Эти и подобные им вопросы в 1944 году занимали командующего Балтийским флотом. Он понимал, что моряки рвались на просторы моря.

- Но прежде надо протралить фарватеры, - говорил В. Ф. Трибуц на Военном совете. - Открыть надежные и безопасные пути, и тогда флот пойдет в наступление…

Финский залив и впрямь кишмя кишел минами, «суп с клецками» - шутили моряки. Густые минные заграждения выставил противник, мины были поставлены с интервалами тридцать - тридцать пять метров. И, казалось, куда ни повернешь, смерть подстерегает при каждом обороте винта. Противник понимал, что в первую очередь пойдут в море малые корабли - «москитный флот». И потому, кроме всего, что было уже известно, теперь появились коварные мины-ловушки, рассчитанные на уничтожение именно кораблей с небольшой осадкой.

Как принято говорить на флоте, противник давал все новые и новые вводные задачи, используя мины в различных хитроумных комбинациях. «Вводные» моряки решали по всем правилам военно-морского искусства. Методика борьбы с минной опасностью разрабатывалась под непосредственным руководством Владимира Филипповича и не раз изменялась в зависимости от обстановки. Все предложения специалистов, подобных многоопытному балтийскому минеру Павлу Яковлевичу Вольскому, детально обсуждались. Одни принимались, другие адмирал считал несостоятельными, и в этом случае его слово было решающим. Больше всего занимались организацией траления и непрерывным совершенствованием тральных средств. Были пущены в ход электромагнитные тралы, тралбаржи, бомбометание с кораблей. Часто после взрыва глубинной бомбы прокатывался в десятки раз более мощный взрыв мины - и над морем поднимался водяной столб.

На том самом Военном совете были утверждены будущие фарватеры. Этими путями вскоре и пошли балтийские тральщики под командованием великолепных мастеров боевого траления Ф. Е. Пахольчука, Ф. Б. Мудрака, В. К. Кимаева и еще многих, пошли десятки кораблей разных типов, вплоть до маленьких катеров «каэмок». Наши тральцы называли по-разному, и больше всего «пахарями моря». Да, на их долю выпал самый тяжкий и, прямо скажем, опасный труд. Многиэ моряки заплатили самой дорогой ценой - ценой своей жизни за то, чтобы открыть Балтийскому флоту путь на большую воду…

В один из этих дней я, военный корреспондент, наведался в штаб флота, чтобы сориентироваться в обстановке и узнать, куда направить свои стопы. То было утром, зашел в кабинет командующего, он был один, сидел в кресле с усталым посеревшим лицом. Протянул руку и своим обычно звучным сильным голосом сказал: «Самая последняя новость для прессы: Финляндия выходит из войны. Нам приказано прекратить боевые действия против финнов».

И вскоре по всем постам нашего воздушного оповещения пронеслась весть о том, что в полдень в таких-то небесных координатах через Финский залив пролетит самолет с господином Паасикиви, направляющимся по указанию правительства Финляндии в Москву для переговоров с Советским правительством. В назначенный час мы долго стояли на берегу в ожидании самолета. Наконец донесся глухой рокот моторов, и чуть стороной проплыл пассажирский самолет, охраняемый нашими истребителями. В эту пору Финляндия вышла из войны.

Забегая вперед, отметим, что гитлеровцы, ошеломленные таким поворотом событий, задумали крупную провокацию по отношению к своим бывшим союзникам: в ночь на 15 сентября наш флот был приведен в состояние боевой готовности. В кабинете командующего не угасала жизнь. Теперь начинались совместные действия с бывшим противником - финнами. В эту ночь немцы высадили десант на остров Гогланд, надеясь выбить оттуда финнов и удержать в своих руках ключевую позицию. Финский гарнизон наотрез отказался капитулировать. Начался долгий бой…