Страница 3 из 21
– Кольцом к себе, товарищ капитан!
– Молодцы, макаки! Чтобы что?
– Чтобы не зацепиться случайно за ветку в лесу и не подорваться, товарищ капитан!
– Как мы передвигаемся с оружием в лесу, макаки?
– Оружие находится на предохранителе, товарищ капитан!
– Чтобы что?
– Чтобы случайно не выстрелить, товарищ капитан!
– Слушать всем, макаки! Всем положить в ранец свитерочек и калики! Еще раз напоминаю про флягу с водой: вода должна быть у каждого. Все! Всем спать!
– Есть, товарищ капитан!
– Прапорщик Сахно, ко мне на пару слов… Эй, че там за тело мечется? Сон не идет, воин? Щас найду задачу до утра! Спать всем!
Его будят по тревоге за два часа до подъема.
Выдергивают из липкого жуткого сна: всю ночь собирал с покойной бабушкой упавшие вишни в вишняке за колодцем. Лепили в каком-то незнакомом подвале большие бугристые вареники, бросали их в чан с кипятком. Вареники, извиваясь, выпускали темную сукровицу из аккуратных симметричных ран.
Костя кричал во сне от ужаса.
Вскочил, судорожно всхлипнув и чувствуя теплую влагу на лице. Потрогал подбородок – кровь. Пошла носом, пока спал. Хлынула из обеих ноздрей. Он задрал голову, втягивая липкие сопли – поздно. Заляпал красным подушку, простынь, тельняшку, трусы.
Слышал, как за стеной его отдельного кубрика собираются бойцы.
– Черт! – сказал он и встал с постели. Стянул тельняшку, вытер ей лицо и швырнул в корзину для грязного белья. Туда же полетели трусы. Распахнул свой шкафчик, быстро нашарил и натянул новые.
– Черт! – он еще раз обыскал все полки сверху донизу: чистой тельняшки нет.
– Черт! Черт! Черт!
Кровник быстро застегнул маскхалат, молниеносно обулся.
Выбежал из кубрика и сразу же вбежал обратно, расстегиваясь на ходу. Схватил из корзины запачканный кровью тельник. Натянул его быстро через голову.
Капитан Кровник? По боевой тревоге?? Без тельняшки???
Связь с Москвой дают уже в воздухе. В кабине самолета пилоты протягивают ему один из шлемофонов.
– Все по плану, – говорит Паршков, – направляетесь туда же.
– А что не по плану? – спрашивает Кровник.
– Связи нет. Уже три часа не отвечают. Боимся, как бы там сам знаешь кто не пошуровал…
– Понятно, – сквозь стеклянный пол кабины Кровник смотрит на плотную серую вату облаков внизу. – Какие будут указания?
– Понимаешь, – говорит Паршков, – нас сейчас вполне могут слушать некие товарищи, которые на улицу в это время суток выйти уже не могут, а вот послушать – запросто. Очень даже могут.
– Понятно, – говорит Кровник.
– Действуйте по обстановке. Вы там будете примерно через час. Может просто со связью у них что-то…
– Сам-то в это веришь?
Паршков молчит.
Командир экипажа поворачивается и смотрит прямо в глаза.
– Снижаемся! – говорит он.
У вертолетчиков в кабине вымпел ЦСКА и фотка голой девахи из какого-то импортного журнала.
Кровник смотрит на вымпел, на огромные груди с темными большими сосками.
Он не может удержать взгляд на этих двух кусках идеальной европейской плоти, его взгляд сам соскальзывает вниз. В темное неровное пространство за иллюминатором. Он смотрит в кристально чистый, звенящий от запредельного количества кислорода воздух над тайгой.
Этот воздух настолько свеж и упруг, что кажется, будто он – та невидимая подушка, что удерживает над острыми пиками сосен густое одеяло туч.
Кровник видит соседнюю вертушку. Точную копию той, в которой летит он сам: темно-зеленую, с большой красной звездой на борту.
Пятиконечный знак, каким его племя метит свою территорию.
Звезда цвета крови, пролитой в борьбе против погани.
Алый пентакль.
Символ, размноженный миллионами экземпляров.
Символ означающий «человек».
Вдруг он поворачивается и требовательно протягивает руку в сторону Сахно. Тот несколько секунд смотрит на него непонимающе. Наконец, неохотно лезет в карман и отдает Кровнику красно-белую пачку «Мальборо». Кровник бросает ее на вибрирующий пол и давит каблуком.
Сахно, ухмыляясь, разводит руками. Блестит в полутьме салона его золотой зуб.
Кровник видит, как он шевелит губами. Слов не расслышать в этом грохоте, но он понимает. Показывает Сахно кулак. Остальные хохочут, беззвучно разевая рты.
Внизу – под их ногами – лес неожиданно обрывается, и они видят большую поляну.
Вертолеты начинают снижаться.
Едва они успевают сделать пару шагов по земле – вертушки снова взмывают вверх, пытаясь сбить их с ног неожиданным смерчем.
Кровник смотрит в небо: в это время года здесь рано начинает темнеть.
Быстро рассредоточившись, они длинными перебежками перемещаются в сторону деревьев, по очереди держа на прицеле лес вокруг. Мелькающие среди вековых стволов тени бесшумно приближаются к входу в объект.
Они с минуту изучают вход и прилегающую к нему территорию.
Что-то не так? Что-то кажется подозрительным?
Все кажется подозрительным. Не так – все.
Какая-то ненормальная тишина.
Деревья вокруг поляны словно окаменели. Все замерло в безветрии.
Кровник быстро зевает пару раз: уши заложило. Зевает посмотревший на него Луцик. И стоящий за ним прапорщик Алехин.
– Входим, – говорит капитан Кровник своему подразделению и, чувствуя как уши прижимаются к затылку, делает первый шаг.
– Оно? – шепотом спрашивает Сахно.
– Оно, – говорит Кровник и думает: «А что еще?».
– Быстро, – он дергает подбородком в сторону кейса. – Берем и уходим.
Луцик достает из кармана небольшую связку крохотных пронумерованных ключей.
Рыба подсвечивает ему фонариком.
Первый ключ не подходит.
– Твою мать! – громким шепотом.
Второй, видимо, тоже.
Кровник смотрит по сторонам: ух, как все напряглись! Чихни он сейчас – обделаются. Или перестреляют друг друга.
Щелчок. Громкое сопение.
– Вот! – Луцик протягивает кейс Кровнику.
Ручка ледяная. Тяжелый, зараза…
– Уходим! Быстро!
Спустя пять минут они один за другим вываливаются под серое небо.
За старшего здесь, на поверхности, он оставлял лейтенанта Рожкова. Кровник быстро зыркает по сторонам. Вот и Рожков. Сам спешит к нему с докладом.
– Как тут? – спрашивает Кровник.
– Все тихо товарищ капитан! – говорит Рожков почти радостно, – А…
Он смотрит Кровнику за спину.
– На полпервого движение! – негромко кто-то.
«Молодцы!» – думает Кровник – «Ай, молодцы!».
Рассыпались в доли секунды. Все возможные огневые точки под прицелом. Радист?.. Кровник скосил взгляд: прикрыт…
Сахно выругался вполголоса.
– Что? – шепотом Кровник.
– Вон… – одними губами тот. – Вон…
Кровник достает бинокль: стволы.
– Правее… За деревом. За упавшим…
Вековые сосны. Кора буграми. Земля вся в ковре из хвои. Упавшее дерево.
Кровник моргает: ребенок.
Он зажмуривается. Считает до трех. Еще раз прикладывает окуляры к глазам.
Ребенок.
Мальчишка. Лет двенадцати. Стоит у поваленной сосны. Стрижка короткая. Комбинезон. Кеды.
Стоит, смотрит в их сторону.
Этого, конечно, не может быть, но Кровнику кажется, что малец смотрит прямо на него. Прямо ему в глаза.
Капитан Кровник оборачивается: все смотрят на него.
Несколько секунд спустя он и еще пятеро бойцов бегут через поляну, прямиком к упавшему когда-то дереву.
Мальчишка.
Стоит и смотрит на то, как они бегут к нему.
Он испуган? Он в шоке? В состоянии аффекта? Или это кукла?
Пятнадцать секунд – и Кровник рядом с ним.
Вот он.
Совсем близко.
Не кукла. Живой мальчишка. Волосы черные. Глаза темные. Чистый лоб.
Кровник знает, что Сахно держит сейчас этот чистый лоб в перекрестии прицела. Этот лоб, или какой другой – ему пофигу. Сахно попадает в любой лоб с трех сотен метров.