Ратное поле

Медицинский персонал полка работал напряженно, медпункт был забит ранеными. Меня тоже ранило в руку, пришлось побывать на полковом медпункте и воспользоваться помощью врачей. Вот здесь мне и вспомнились чьи-то слова, что легче находиться шесть часов в тяжелом бою, чем шесть минут на перевязочном пункте. Действительно, картина была тяжелая. Кровь, стоны, крики, искаженные страшной болью лица раненых. И безмолвные, смертельно уставшие, еле державшиеся на ногах врачи, фельдшеры, медсестры и санитары.

В тот день на правобережном плацдарме-пятачке погиб талантливый врач и музыкант Гаджиев. Это его скрипка в минуты затишья вместе с гитарой Агапонова часто радовала бойцов. Узнав о гибели фронтового друга, Агапонов попросил разрешения переправиться на плацдарм. Чтобы быстрее попасть туда, не стал ожидать темноты. Но, не доходя нескольких шагов до берега, попал под минометный обстрел. Осколок перебил ему руку возле локтевого сустава. Из раны с силой била кровь. Молнией обожгла мысль - руку не спасти, перебита артерия. Глянув на рану, Василий почему-то вдруг подумал: как же теперь играть на гитаре?

Врачам медсанбата, куда санитары быстро доставили Агапонова, удалось спасти ему руку.

После ранения Василию Ивановичу не пришлось вернуться в свой полк, Демобилизовавшись, стал гражданским врачом, фтизиатром. Бессменно работал в течение тридцати лет в должности заведующего туберкулезным отделением районной больницы в городке Бурынь Сумской области. Десятки лет, изо дня в день, как и в годы войны, был рядом с чужой болью.

В одном из писем в ответ на мою просьбу вспомнить годы фронтовые, рассказать о послевоенной жизни, Агапонов написал: «Особых подвигов не совершил, всю жизнь делал дело, к которому был призван».

…Война многих породнила, определила дальнейшую биографию. Особенно это коснулось людей, близких по профессии. Вот почему, когда я собрался писать о фронтовых медиках, то сразу обратил внимание: как много сходства в их жизненных путях-дорогах!

Командир санитарной роты нашего полка Анатолий Павлович Окишев тоже досрочно получил диплом и сразу отправился на фронт.

В Сталинграде Окишеву часто приходилось после оказания первой помощи раненым эвакуировать их на левый берег Волги. Днем переправа находилась под обстрелом. Поэтому раненых переправляли только с наступлением темноты. Грузили их на пароход «Генерал Панфилов», заполняя палубу, каюты, трюм. И снова спешил командир санроты к зарытому в землю полковому медпункту, куда в разгар сражения поступало до трехсот раненых в сутки.

Для Анатолия Павловича битва за Сталинград была битвой за родной город. Здесь он вырос, здесь учился, знал каждую улицу, каждый метр набережной. Сейчас все это лежало в развалинах.

Однажды надо было срочно перебросить подразделения полка от реки Царица к Дому пионеров, чтобы оказать помощь соседям. Командир полка, наметив маршрут, попросил Окишева быть проводником. Анатолий Павлович посоветовал более короткий и безопасный путь и быстро провел по нему подразделения.

Боль и радость испытывал А.П.Окишев в день окончательного разгрома немецко-фашистской группировки в Сталинграде. Боль за разрушенный родной город, радость от того, что отсюда война двинулась вспять, что начался отсчет победного пути.

Врачи давно уже заметили: у солдат, которые участвуют в победоносных боях, раны заживают быстрее. После Сталинграда в медсанбатах и госпиталях говорили об оптимизации выздоровления. Правда, важнейшим условием для такого выздоровления была медицинская помощь на поле боя или сразу после него. Анатолий Павлович Окишев вправе считать, что им спасены сотни жизней именно благодаря своевременной и умелой организации первой помощи раненым, их эвакуации.

…Когда на Северском Донце ранило полкового врача Агапонова, на правобережный плацдарм отправился Окишев. Восемь суток руководил он работой медпункта полка в самой гуще сражения на «пятачке». Бой шел рядом, в нескольких десятках метров от медпункта. Часто завязывалась гранатная дуэль. Все вокруг пронизывали осколки и пули. Мины взрывались раньше, чем доносился звук выстрела. Медпункт был забит тяжелоранеными. Надо было не только оказать им медицинскую помощь, но и накормить, напоить. В траншее слышалось постоянное: «Пить… пить… пить». Санитары уползали с котелками к реке, возвращались далеко не все. А каждый из них был на счету.

…После Северского Донца был Днепр. На пути к нему особенно запомнилась трагедия украинского села Дубовой Овраг. Гитлеровцы, отступая, расстреляли свыше ста мирных жителей - детей, стариков, женщин, их трупами были забиты погреба и колодцы. Старший лейтенант медицинской службы А.П.Окишев участвовал в составлении акта о преступлениях фашистских карателей. До этого молодой врач видел немало преступлений врага. Но это потрясло своей бессмысленной жестокостью.

Днепр Окишев форсировал в одной лодке с командиром полка. Стояла темная сентябрьская ночь. Весла обернули тряпками. Противоположный берег крутой, наиболее пологие места враг взял под прицельный пулеметный огонь.

Десант полка прикрывал наш артиллерийско-минометный огонь. Бойцы, несмотря на усталость после ускоренного марша, форсировали реку с ходу. Головным уходил батальон Семена Бурлака. Договорились встретиться на правом берегу Днепра. Весь медицинский персонал находился в боевых порядках рот.

После тяжелых, но успешных боев за днепровский плацдарм дивизия участвовала в боях за освобождение Правобережной Украины. Зима 1944 года застала полки под Кировоградом. Морозы, метели, снежные заносы очень осложняли обстановку. Нелегко приходилось в таких условиях медикам переднего края справляться со своими обязанностями. Часто прерывалась связь с тыловыми эвакопунктами, раненые скапливались в санитарных ротах. В одян из январских дней старший лейтенант Окишев на санитарной повозке спешил в медсанбат. И вдруг со стороны солнца выскочил «мессершмитт» и полоснул длинной очередью по повозке. Ездовой и лошади погибли. Окишева пулеметная очередь, словно горячей плетью, стеганула по ноге.

Во время операции в медсанбате Анатолий Павлович считал, что ему повезло, рана скоро заживет. Но Окишев возвратился на фронт лишь через полгода. В родной полк не попал, получил назначение старшим врачом противотанкового истребительного полка, в котором и сражался до Победы.

После войны А.П.Окишев работал в военном госпитале, а затем в гарнизонной поликлинике. До сих пор он находится на переднем крае медицины.

И еще об одном медике мне хочется вспомнить. Это герой Днепра Виктор Иванович Быковский.

Лейтенанта Быковского приняли кандидатом в члены партии перед самим форсированием Днепра. Начальник политотдела дивизии полковник Г.И.Денисов, вручая кандидатскую карточку, сказал:

- Надеюсь, что в боях за Днепр вы с честью оправдаете звание коммуниста.

Быковский заверил, что так и будет. И слово свое сдержал.

На фронт он попал весной сорок третьего года. Около трех месяцев был старшим фельдшером армейского сборно-пересылочного пункта. В августе добился назначения командиром санитарного взвода на передовую в стрелковый полк. Проявил себя в боях за Харьков, где отличался бесстрашием и какой-то отчаянной смелостью. Эти качества еще сильнее проявились во время боев на правобережном днепровском плацдарме. Но лейтенант Быковский не забывал и о своих прямых обязанностях командира санитарного взвода. Вместе со взводом он выносил с поля боя раненых, оказывал им первую помощь, находил пути и средства для быстрейшей эвакуации в тыл.

На подступах к селу Бородаевка пуля прошила правую руку Быковского, но поскольку кость не была задета, лейтенант продолжал командовать взводом. В уличных боях за Бородаевку он сражался в одной цепи со стрелками. Вот здесь санитары вместе с лейтенантом Быковским спасли двух наших разведчиков. Ночью ребята ушли на ту сторону Днепра в разведку, но попали в засаду. Раненные и избитые, они ждали беспощадной расправы. Их спасли быстрые и решительные действия группы Быковского, которому удалось захватить в плен двух гитлеровцев, охранявших пленных.