Страница 32 из 32
Голова Петера Майцена опускалась ниже. Всеми силами он старался не думать, слишком болезненно колотилось сердце. Тяжелое и холодное, оно стучало в страшной пустоте его груди, точно мертвый железный маятник в мрачной башне…
По лесу прошелестел ветер. К ногам Петера Майцена прилетел дубовый лист, затрепетал, как смертельно раненная птица, и застыл. За ним прилетел другой, потом еще один, будто висельник срывал их с дерева и бросал вниз. Но Петер Майцен не думал о нем. Послышались шаги, и он встал. Охотнее всего он забрал бы сейчас свои вещи и исчез, однако приходилось стоять и ждать.
В круг света постепенно вступили старый Блажич и Чернилогарица, Яворка и маленький кудрявый Янкец с трубой. Мельком взглянули на самоубийцу и перевели взгляд на Петера Майцена.
Он нагнулся за рюкзаком. И услышал вздох старого Блажича и его сокрушенный голос:
— Отмучился!..
— Отмучился!.. — зарыдала Чернилогарица и повалилась на землю. — Ой, отмучился!
Петер Майцен огляделся. Перед ним стояли старик, ребенок и девушка. Их освещали золотые лучи света от закопченного фонаря. Он посмотрел в глубину аллеи. Темникар в самом деле стоял там, громадный и могучий, выше самых высоких деревьев.
Несколько мгновений Петер Майцен смотрел на него, потом поднял чемодан и пишущую машинку.
— Ну, прощайте… — едва смог произнести он и потонул в темной ночи.
А ночь была не такой уж темной. Вскоре печаль вытеснила отчаяние. Он протер глаза и увидел перед собой серую дорогу. Размеренным шагом ступил он на нее. Мир был беспределен, тишина поднималась к самому небу. На дальнем краю беспредельности печально пела труба, над распростертыми крыльями тишины в небе безмятежно плыло белое облако.