Основы социологии. Часть 3. Книга 2. Жизнь человечества: толпо-«элитаризм» — историко-политическая реальность и перспективы

Если оплодотворения не происходит, то при наступлении очередных месячных организм женщины очищается от последствий подготовки к несостоявшейся беременности, после чего менструальный цикл повторяется снова. Если оплодотворение происходит, то образуется зигота — первая клетка нового организма (третьего поколения), начинается беременность, и организм женщины переходит в иной физиологический режим.

Избрание в женском организме определённой по её генетической программе яйцеклетки в процессе мейоза одной из клеток в фолликулетоже необъяснимо ни на уровне биохимии организма и клеток, ни на уровне внутриклеточной биомеханики. Это необъяснимо механистически и биохимически тем более, что в мейозе способны выживать яйцеклетки с заведомо дефектными генами, и способны гибнуть несостоявшиеся яйцеклетки с заведомо здоровым геном, некогда парным дефектному в клетках организма матери, благодаря чему сама мать могла быть и не обременена какими-то генетическими болезнями.

Избрание яйцеклетки в организме матери и избрание предназначенного для зачатия сперматозоида в организме отца в механистическом и атеистическом мировоззрении можно было бы списать на бесцельную и бессмысленную «слепую случайность» в игре комбинаторного механизма перераспределения генов, не обусловленную ни прошлыми причинами, ни целями, которые предстоит достичь в будущем, ни нравственностью, ни этикой родителей и их предков по всем восходящим линиям родства.

Но «случай, — по словам А.С. Пушкина, — мощное мгновенное орудие Провидения»[19], т.е. не беспричинен и не бесцелен, а обусловлен прошлым и тем, как намерения на будущее согласуются с Высшим Промыслом. И, соответственно, случай, будучи поистине мощным мгновенным орудием Провидения, обладает своим смыслом и целесообразностью в осуществлении Промысла; он — вовсе не слеп, а наоборот — адресуется исключительно точно.

Поэтому, вкратце осветив вопросы физиологии зачатия в аспекте течения процессов в веществе, обратимся к «закономерности исторических явлений, которая обратно пропорциональна их духовности» (В.О. Ключевский), и покажем немеханистическую связь мейоза и путей, по которым протекает история, на общеизвестном случае: рождении цесаревича Алексея Николаевича в семье последнего российского императора Николая II.

Мальчик был болен гемофилией — несвёртываемостью крови, генетически приходящей в род, ведущийся по мужской родословной, вместе с женщиной, которая становится супругой мужчины этого рода.

Ген, ответственный за возникновение большинства видов гемофилии, передаётся по женской линии потомкам, поскольку содержится в женской хромосоме «Х», которая в организм сына при естественном оплодотворении может попасть только из организма его матери. Парная ей хромосома «Y» в мужской организм попадает от отца, но в ней нет соответствующих генов, которые могли бы заблокировать и исправить программы, несомые дефективными фрагментами унаследованной от матери хромосомы «Х».

Если бы в хромосомном наборе матери цесаревича — императрицы Александры Фёдоровны — обе хромосомы «Х» содержали дефектный соответствующий ген, то она сама бы от рождения страдала несвёртываемостью крови и подвергалась бы риску умереть в каждые месячные[20]. Её здоровье в аспекте гемофилии означает, что была принципиальная возможность передачи от неё к сыну здорового гена из парной хромосомы «Х», если бы из трёх унич­то­жен­ных женским организмом протояйцеклеток была бы сохра­нена одна из двух, несущая здоровый ген, а не та, которая положила начало развитию организма цеса­ре­вича. В таком варианте мейоза цесаревич бы был здоров: по крайней мере, в отно­шении гемофилии, поскольку о генетических программах двух погибших протояйцеклеток со здоровым геном ныне людям гово­рить не приходится.

Соответственно, длительное пребывание при дворе представителя русских простонародных знахарских кланов — Г.Е. Распу­тина, — оказывавшего влияние на политику России, было бы вряд ли возможно, поскольку оно во многом было обусловлено тем, что исключительно по его молитве кровотечения и кровоизлияния у наследника прекращались[21].

Как бы протекала история России без Г.Е. Распутина при дворе — вопрос, относящийся к области гаданий. По нашему мнению она была бы ещё тяжелее, так как «элитарные» знахарские кланы к тому времени безнадёжно «скурвились», став в России исполнительной периферией глобальной сети библейского масонства, посредством которого осуществляется трансгосударственное управление в библейском проекте порабощения человечества от имени Бога.

Но в свершившейся реально истории Россия не была втянута в первую мировую войну ХХ века двумя годами раньше в период так называемых «балканских войн» 1912 — 1913 гг.[22], в том числе и потому, что Г.Е. Распутин умолял царя не встревать в разборки на Балканах, и царь согласился с его мнением, а не с мнением великого князя Николая Николаевича[23] (будущего главнокомандующего в начальной фазе первой мировой войны ХХ века), который после этого возненавидел Г.Е. Распутина. «Мировая закулиса» сделала соответствующие выводы: в 1914 г. в тот же день, когда было совершено покушение на наследника престола Австро-Венгрии эрцгерцога Фердинанда, которое дало непосредственный повод к войне, было совершено покушение и на жизнь Г.Е. Распутина: его пырнули ножом в живот. Будучи раненым и излечиваясь от ран у себя на родине в селе Покровском, он не смог быть в Петербурге в критический период выработки и принятия решений, приведших к войне, и только призывал царя к воздержанию от войны телеграммами, которые не смогли заменить его влияния при личном присутствии, и Россия была втянута в войну вопреки интересам мирного развития её народов. Последствия той войны не изжиты и не преодолены доныне…

Вот и судите сами: был ли прав Г.Е. Распутин, препятствуя осуществлению «элитарных» военных амбиций? хорошо либо плохо то, что он стремился к поддержанию мира до начала войны и к скорейшему выходу из никчёмной для народов России войны после её начала?

И не надо пытаться уйти от этих вопросов общими ссылками на «рас­пути­нщину»: Россия — среди всего прочего ей присущего — самозабвенное «зеркало» Мира, а Г.Е. Распутин — его часть, в которой имперская светская и церковная «элита», а потом советская и постсоветская «элита» смогли увидеть только их же собственные пороки. Не следует и лозунг «война до победного конца» обращать против Г.Е. Распутина, обвиняя его в предательстве и антипатриотизме, поскольку та война была войной за антирусские и антигерманские интересы закулисных заправил Великобритании[24], и определённо: во вступлении в неё России выразился антипатриотизм, антинародность (паны дерутся у холопов чубы трещат) её «элиты», маскируемые и тогда, и ныне притязаниями на осуществление некоего «специфически русского» имперского проекта[25].

И если кто-то всё же считает, что политика России на Балканах в начале ХХ века была правильной, то и это не так: если даже признать её правильной по целям, то руководители России обязаны были позабо­титься о том, чтобы достижение намеченных ими целей было обеспе­чено средствами, им подвластными. Если же средств они заблаговре­менно не создали, то политика ошибочна, поскольку даже праведные цели без средств их достижения — хуже, чем ничто, поскольку в отсутствие средств их достижения становятся увлекающим к погибели миражом.

И таким образом, всего лишь выявление взаимосвязей особенностей мейоза в организме императрицы с пребыванием Г.Е. Распутина при дворе и его политической деятельностью показывает, что особенности мейоза в организме императрицы сыграли не последнюю роль в истории России и всего остального мира.

19

«Провидение не алгебра. Ум ч<еловеческий>, по простонародному выражению, не пророк, а угадчик, он видит общий ход вещей и может выводить из оного глубокие предположения, часто оправданные временем, но невозможно ему предвидеть случая —мощного мгновенного орудия Провидения» (А.С. Пушкин. «О втором томе “Истории русского народа” Полевого». 1830 г., цитировано по Полному академическому собранию сочинений в 17 томах, переизданному в 1996 г. в издательстве «Воскресенье» на основе издания АН СССР 1949 г., с. 127).

Слово «случая» выделено самим А.С. Пушкиным. В изданиях, вышедших ранее 1917 г., слово «случая» не выделяли и после него ставили точку, выбрасывая текст « — мощного мгновенного орудия Провидения»: дореволюционная цензура полагала, что человеку, не получившему специального богословского образования, не престало рассуждать о Провидении (см., в частности, издание А.С. Суво­рина 1887 г. и издание под ред. П.О. Морозова, в которых этих слов нет); а церковь не относила Солнце Русской поэзии к числу писателей, произведения которых последующим поколениям богословов пристало цитировать и комментировать в своих трактатах. В эпоху господства исторического материализма издатели А.С. Пушкина оказались честнее, нежели их верующие в Бога предшественники, и привели мнение А.С. Пушкина по этому вопросу без изъятий.

20

Гемофилия у женщин, обусловленная тем, что в организме оказались две дефективные хромосомы «Х», встречается, но на порядки реже, нежели гемофилия, обусловленная дефективностью хромосомы «Х» у мужчин.

21

Хотя представителями медицинских кругов высказывалась и иная точка зрения: Г.Е. Распутин якобы просто дожидался наступления кризиса болезни, когда медицина де уже оказала цесаревичу посильную помощь, после чего первым заявлял о предстоящем выздоровлении мальчика, вследствие чего в сознании императрицы и возникла психологическая зависимость от Г.Е. Распутина. Но сказав это «А», сторонникам этого воззрения следовало сказать и «Б»: если действительно Г.Е. Распутин действовал так, то в отношении здоровья цесаревича он оказывался лучшим диагностом, нежели лучшие представители официальной медицины. Так после несчастного случая в царском имении Спала (осенью 1912 г. цесаревич, прыгая в лодку, ударился ногой об уключину), разразился самый тяжелый приступ гемофилии. И когда официальная медицина морально готовила царскую семью к неизбежной утрате сына, и цесаревича соборовали, Г.Е. Распутин прислал ободряющую телеграмму: «Бо­лезнь не опасна, как это кажется. Пусть доктора Его не мучают». Спустя день кровотечение прекратилось и началось медленное выздоровление. Г.Е. Распутин объяснял это ответом Свыше на его молитвы. Вопрос только в том, откуда был ответ: с уровня эгрегориального или непосредственно от Бога.

Причём эта моральная поддержка царской семьи благоприятным прогнозом течения болезни не было подхалимажем мужика, якобы стремившегося удержаться при «царской кухне»: известны случаи, когда Г.Е. Распутин прямо говорил о предстоящей гибели всей царской семьи, в частности таково было его предостережение от вступления России в войну в 1914 г. и аналогичные по смыслу предостережения в ходе войны, а это по законам того времени на грани «оскор­бле­ния величества» и «заговоров против здоровья государя».

22

«БАЛКАНСКИЕ ВОЙНЫ 1912 — 13. 1-я Балканская война (9.10.1912 — 30.5.1913) — между Балканским союзом (Болгария, Сербия, Греция, Черногория) и Турцией. По Лондонскому мирному договору 1913 потерпевшая поражение Турция теряла все свои европейские владения, кроме Стамбула и небольшой части Вост. Фракии. 2-я Балканская война (29.6 — 10.8.1913) — война Болгарии против Греции, Сербии и Черногории, к которым присоединились Румыния и Турция. Завершилась поражением Болгарии, которая по Бухарестскому мирному договору 1913 уступила Румынии Юж. Добруджу, Греции — Юж. Македонию и часть Зап. Фракии, Сербии — почти всю Сев. Македонию. Балканские войны привели к обострению международных противоречий, ускорив начало 1‑й мировой войны» («Большой энциклопедический словарь», электронная версия на компакт-диске 2000 г.).

23

Супругой его была дочь короля Черногории, которая и определяла позицию великого князя в политике России на Балканах (см. М. Па­ле­о­лог, «Царская Россия во время мировой войны», Москва, «Международные отношения», 1991 г.; текст по одноименному изданию — Москва, Петроград, 1923 г., с. 34. В материалах КОБ этот фрагмент приводится в работе «От человекообразия к человечности»). Это — одна из иллюстраций на тему роли женского влияния на мужчин в политике, бизнесе и прочих сферах жизнедеятельности общества, о чём речь шла ранее в разделе 9.4.

24

Этот вопрос обстоятельно рассмотрен в материалах КОБ в работе «Разгерметизация». Здесь только напомним, что сообщение о февральской революции в России британский парламент воспринял стоя и аплодисментами, отметив попутно, что «цель войны — достигнута» (из заявления Дэвида Ллойд Джорджа в парламенте) (см. А.Б. Мартиросян. «Заговор маршалов. Британская разведка против СССР», Москва, «Вече», 2003 г., гл. 1; см. так же интернет-версию: http://militera.lib.ru/research/martirosyan_ab/01.html).

25

Вопрос о неком «специфически русском» имперском проекте исторически восходит к так называемому «Завещанию Петра Великого» — документу объёмом около 500 страниц, который был опубликован во Франции в 1812 г. перед вторжением Наполеона в Россию в обоснование агрессии как защиты от потенциальной агрессии России с целью завоевания Европы и Азии в соответствии якобы с планами Петра I. Автором трактата был некто Лезюр.

«В книге Лезюра, между прочим, сообщалось: “Уверяют, что в домашнем архиве русских императоров хранятся секретные записки, писанные собственноручно Петром I, где со всей откровенностью сообщаются планы этого государя, на которые он обращал внимание своих современников и которым его преемники следовали, можно сказать, почти с религиозной настойчивостью. Вот сущность этих планов”. И далее излагается совершенно фантастическая программа русского завоевания всей Европы и Азии» (http://www.historichka.ru/works/petr_I_zaveshanie/).

Но «первооткрывателем» этого «Завещания Петра Великого» всё же числится французский дипломат-разведчик д’Еон (д’Эон), известный читателям романа В.С. Пикуля «Пером и шпагой». «В 1757 году кавалер д’Эон привёз в Париж драгоценный документ, открытый им благодаря его тесной, безграничной дружбе с императрицей и бесконтрольным изысканиям в самых секретнейших царских архивах… Это, по словам д’Эона, буквально верная копия с завещания, оставленного Петром Великим его потомкам и преемникам на троне» (http://www.historichka.ru/works/petr_I_zaveshanie/).

В отечественной историографии и многими историками за рубежом это «Завещание» расценивается как подлог — фальшивка, состряпанная на Западе с целью морально-этического обоснования антирусской политики. Именно для этого «Завещание» и используется на Западе со времени его появления там. Позднее на это же «Завещание» в обоснование своего «морального права» на агрессию против СССР ссылались и Гитлер с Геббельсом.

Но даже если «специфически русский» имперский проект не был выражен ни в документах семейного архива, ни в изустных семейных преданиях Романовых, ни в официальных документах Российской империи и в её учебниках истории и «закона божиего» для гимназий и реальных училищ, то он всё же наличествовал в имперском духе (эгрегоре), и оказывал своё воздействие и на политиков империи, и на иностранных представителей. Вследствие его наличия в имперском духе Ф.И. Тютчев выразил его содержание в поэтических формах в стихотворении «Русская география»:

Москва, и град Петров, и Константинов град — / Вот царства русского заветные столицы… / Но где предел ему? и где его границы / На север, на восток, на юг и на закат? / Грядущим временам судьбы их обличат… // Семь внутренних морей и семь великих рек!.. / От Нила до Невы, от Эльбы до Китая — / От Волги по Евфрат, от Ганга до Дуная… / Вот царство русское… и не пройдёт вовек, / Как то провидел Дух и Даниил предрек.

Т.е. д’Эон и Лезюр вряд ли сильно ошиблись в своих реконструкциях «специфически русского» имперского проекта. Исторически реально этот проект не был воплощён в жизнь не потому, что он не существовал в природе, а потому, что за всю историю Российской империи нашлось только три дееспособных «топ-менеджера», которые работали на его осуществление: сам Пётр Великий, Екатерина II, Александр III. Вне их царствований политика России либо протекала вне русла этого проекта (правление: «баб на царстве» после Петра I и ранее воцарения Екате­ри­ны II; Александра I, Николая II), либо не была достаточно эффективной (правление: Павла I, Николая I, Александра II). Особняком стоит непродолжительное царствование Петра III, оклеветанного историками последующих времён.

Если предположить, что выраженные Ф.И. Тютчевым внешнеполитические устремления воплощены в жизнь, то встаёт вопрос о смысле внешней политики империи на следующем этапе: ограничиться рубежами, им названными? либо всё же устремиться к созданию «глобуса Российской империи»? — и в этом случае неизбежно подавление всех прочих имперских проектов: германского, австро-венгерского, британского, французского, японского и т.п. Есть основания полагать, что имело бы место второе, в частности потому, что в одной из строевых песен российской армии эпохи империи пелось: «Наша матушка Рассея — всему свету голова…».

Однако специфически русское (а это прежде всего — идеалы и верования, как компоненты фундаментальной составляющей культуры) подавляется и утрачивается в русле библейского проекта порабощения человечества от имени Бога, в результате чего остаётся только конкуренция нескольких центров осуществления глобализации по библейскому проекту друг с другом. И в этой конкуренции Россия обречена:

·   либо на поражение и колонизацию,

·   либо на отказ от Библии и воплощение в глобальной политике качественно иного по своим нравственно-этичес­ким принципам и целям проекта глобализации: осуществления человечности — соборности людей в Богодержавии.