Страница 8 из 54
Так как этот перечень был предложен в специализированном американском издании за 2005 г.[52], можно предположить, что за последующие пять лет он значительно обогатился.
Не менее показательны и исследования в отношении методик войны. Например, геополитик Колин Грей в одной из своих монографий дает характеристику тринадцати методов ведения войны по-американски:
• Аполитичный
• Не имеющий стратегии
• Неисторичный
• Оптимистический, направленный на разрешение проблемы
• Бросающий вызов в культурном отношении
• Технологически зависимый
• Сосредоточенный на огневой силе
• Крупномасштабный
• Агрессивный, наступательный
• Регулярный в своих основах
• Нетерпеливый
• Превосходный по логистике
• Высокочувствительный к случайностям.
Безусловно, ведение войны напрямую связано со стратегией национальной безопасности и обороны и здесь США также выработали серию стратегий.
Отметим, что сочетание активной обороны и глубокой атаки, которое было принято на вооружение в начале 80-х гг. через некоторое время сформировало стратегию, принятую Пентагоном во второй половине 90-х гг., и названной как «превентивная оборона». Это — «оборонная стратегия США в XXI в., ориентированная на опасности, которые при недостаточном внимании к ним могут перерасти в реальные угрозы выживания США. Эти опасности пока не являются угрозами, которые нужно сдерживать, или с ними необходимо бороться, пока они (опасности) могут быть предотвращены»[53]. На утверждение этой стратегии явно повлияли американские неоконсерваторы, особенно Пол Вулфовиц, разработавший вместе со своим помощником Скутером Либби набор стратегических рекомендаций по внешней и оборонной политике США. Эта доктрина впервые была опубликована в марте 1992 г. в газете The New York Times.
В первоначальной версии указывалось, что «наша основная цель — предотвратить появление нового соперника, как на постсоветском пространстве, так и в любом другом месте земного шара, который будет представлять угрозу схожую с той, что представлял для нашей страны СССР. Это положение является основным в новой стратегии обороны. Мы должны постараться предотвратить появления враждебных региональных держав, которые с помощью своих ресурсов могут быть способны получить глобальный контроль в международных отношениях». После жесткой критики со стороны демократов и общественности, этот документ был переработан под личным контролем министра обороны Дика Чейни и Председателя Объединенного Комитета Начальников Штабов Колина Пауэлла. В официальной версии, опубликованной 16 апреля 1992 г. гласилось: «Наша основная цель — предотвратить атаку на нашу страну, откуда бы она не исходила. Второй по значимости целью является усиление и развитие системы оборонительных союзов и соглашений по обороне, которые объединят демократические нации по всему миру для борьбы против агрессии, усилят кооперацию и обеспечат безопасность с наименьшими рисками для всех союзников. Ключевой чертой нашей новой оборонной стратегии является стремление к коллективной борьбе с угрозами. Третья цель — предотвращение появления враждебной нашим интересам региональной державы и разработка инструментов для борьбы с возможным возрождением глобальной угрозы для США и наших союзников». Хотя первоначальный вариант был смягчен и завуалирован под коллективную безопасность, в тексте все же был виден гегемонистский настрой руководства США: «необходимо создать крепкий альянс демократических держав и продолжить строительство демократического общества. Лидерство США будет способствовать установлению и закреплению нового мирового порядка».
Дональд Рамсфельд, также относящийся к лагерю неоконсерваторов, в свое время предложил две глобальных стратегии. Первая «1-4-2-1», озвученная в 2001 г. строилась на последовательности приоритетов в отношении национальных интересов, обороны и участия США в различных конфликтах, а во второй «10-30-30», предложенной в 2004 г., делался упор на мобильность. Будет вполне справедливым утверждение, что появление новых стратегий не отменяют предыдущие, а дополняют их[54].
Например, в 2001 г. независимый исследовательский центр по стратегическим и бюджетным отчислениям (CBSA) выработал так называемую стратегию длительного мира, которая была созвучна с предложениями Дональла Рамсфельда по реструктуризации военной машины США[55]. Разработанная Стивеном Косиак, Эндрю Крепиневичем и Майклом Викерс, она была опубликована в январе 2001 г. Авторы отмечали, что их модель стратегии направлена не на установление Pax Americana, а на достижение преимущества над любым потенциальным противником и управление отношениями в рамках основного альянса с целью расширения военных возможностей и глобальной стабильности. Они предсказали, что конкуренция между сильными державами, которая сошла на нет после распада СССР, вновь возобновится, и что в ЮгоВосточной Азии начнется военный и экономический подъем. Также было отмечено, что новая военная революция будет проходить не по старым сценариям, для чего США необходимо будет переструктурировать как вооруженные силы, так и глобальную базовую инфраструктуру.
На момент издания этого доклада, по мнению авторов, программа обороны США не предусматривала должную трансформацию. Стратегия ведения двух больших войн (two-Major Theater War), к которой на тот момент готовились США, представлялась необоснованной, так как какая-либо угроза от Ирака была гораздо меньшей, чем в 1991 г., а возможные угрозы от Ирана и Северной Кореи находились в эмбриональном состоянии. Между тем, эта стратегия воплотилась на практике, и ее обычно называют стратегией ведения двух локальных войн. Но на то время авторы, по нашему мнению, предлагали довольно адекватный план мероприятий. Сама трансформация вооруженных сил должна была состоять из шести пунктов, из которых два следует выделить особо:
• Будущее видение войны задаст направление, согласно которому нужно будет осуществлять усилия по преобразованию. Это видение должно сфокусировать вооруженные силы на ключевых появляющихся проблемах, таких как проектирование власти в местах, к которым нет доступа; контроле над урбанистической демографией; информационном и пространственном контроле; обороне родины. Кроме того, будет большая вероятность в будущем относительно проектирования власти широкого диапазона, сетецентричных сил, систем «Стэлс» и автоматических систем.
• Необходимо здравое финансирование для технологического прыжка вперед и непрерывное экспериментирование. Чтобы создать портфолио реальных вариантов для трансформации, в оборонной программе в последующие годы несколько миллиардов долларов должны будут пойти на науку и технологии. Среди технологий, которые должны настойчиво продвигаться— это микроспутниковые созвездия; радары, размещенные в космосе с возможностью слежения за движущейся целью; беспилотные системы, включая микророботы и микроБПЛА; экзоскелеты; самолеты системы «Стэлс» следующего поколения, включая улучшение характеристик подвижности для авиации, военно-морских судов и наземных боевых систем; гиперзвук и системы направленной энергии; микроспутники-посредники для космического контроля. Чтобы идентифицировать надлежащую связь новых систем, необходимо провести ряд объединенных трансформационнных маневров, принципиально ориентированных на операционный уровень военных действий. Также должен быть создан объединенный Национальный Учебный центр Anti-Access/ Area-Denial[56], наряду с Объединенным Учебным центром по Войне в городской среде.
По большому счету, это те перемены, которые уже коснулись вооруженных сил США либо эти процессы находятся в стадии реализации.
В последнее время появились и новые концепции — это стратегия 3D.
52
Gray, Cris Hables. Peace, war, and computers. Routledge, Oxon 2005. pp. 24-25.
53
Картер Э., Перри У. Превентивная оборона. Новая стратегия безопасности США. — М.: Наука, 2003. с. 29.
54
Подробнее см. Иванов О.П. Военная сила в глобальной политике США. — М.: Восток-Запад, 2008.
55
См. http://www.csbaonline.org
56
Anti-Access/Area-Denial (A2/AD) — это стратегия «изоляции района военных действий», сторонником и разработчиком которой является, в частности, Томас Барнетт.