Слимп

Нарядные одноэтажные дома, утопающие в зелени, стояли вдоль тихой неширокой улицы. Обычные дома, без архитектурных заморочек и приятные взгляду. Не шокирующие.

— Иди и на дома внимательно смотри, — посоветовал медальон. — Если увидишь что необычное, сразу мне сообщай. Наверняка хоть какой-нибудь из них да под сигнализацией. Значит, пустой. Значит, будем вселяться.

Семён пошёл по сонной улочке, вслух удивляясь тому, как она вообще может существовать в таком бойком мире, как Перекрёсток.

— Спальный район, — коротко пояснил Мар, услышав Сенины высказывания. — Причём очень большой. Мы сейчас в центре находимся, на окраинах дома повыше будут, помногоэтажнее. А здесь самые богатенькие живут! Ты не смотри, что дома с виду неказистые, это они лишь снаружи так себе. Для скромности. Если внутрь попадём, тогда увидишь какие они на самом деле. Я-то уж знаю.

— Увижу, — согласился Семён. — Ты мне вот что лучше объясни, пока я нужный дом ищу — что ты сделал с медальоном того дознавателя, а? И откуда ты вообще знал о его медальоне — что, рыбак рыбака видит издалека? Он что, тоже вор с прикрытием? Однако слишком много воров развелось! Конкуренты, блин.

— Хорошая пословица, — отметил Мар, — никогда такой не слышал. Надо запомнить. А насчёт дознавательского жетона… Так это же типовой государственный знак с обязательным разовым комплектом необходимых заклинаний. У всех служащих имеется. Примитивное устройство. Заодно, между прочим, это и удостоверение личности. Зря, что ли, я такой вид имею? Тут, братец, моим изготовителем всё продумано было! До мелочей.

Каждый имперский служащий имеет такой жетон. Как только на службу поступает, так сразу его и получает. Для служебного использования. В случае крайней необходимости.

Правда, некоторые из моих бывших владельцев поговаривали, что такие жетончики имеют и обратную — в переносном смысле — сторону: при их помощи якобы можно запросто найти любого его носителя, где бы он не находился, хочет он того или нет. И мигом доставить его в имперскую канцелярию. А ещё говорили, что эти даровые амулеты при необходимости могут стать и убийцами, уничтожая впавших в немилость имперских чиновников. Или без афиши, в мгновения ока, забросить таких бедолаг в какой-нибудь несуществующий Мир, где нет ни магии, ни общего языка… Ну это уже, конечно, враки, — категорически заявил Мар, — как можно попасть в нечто несуществующее?

— Думаю, что можно, — задумчиво сказал Семён. — Так всё-таки, что ты с чужим медальоном сделал?

— Как что? — удивился Мар. — Ясное дело, что. Перекачал его заклинания к себе. Я ведь почти пустой, чтобы ты знал. Последний хозяин меня вообще не подзаряжал, а вот пользовался мной вовсю! Напряжёнка у меня с заклинаниями, понимаешь. Которое для путешествия в другие миры так вообще закончилось… В дознавательском жетоне магии не густо было, да и слабенькая уже — с такими-то гастрономическими запросами как у этого проглота, и чтобы он не попользовался казённым волшебством в своё удовольствие! Ничего, вино жрать и без заклинаний можно, — злорадно добавил медальон.

— Нехорошо ты поступил, — вяло запротестовал Семён, — не этично.

— Этично, не этично, — возмутился Мар, — какая ещё, к чертям собачьим, может быть этика в моей специальности! Не заложено в меня такое, чтобы дуракам их глупость прощать. А то сам бы давно дураком стал, — успокаиваясь, подытожил медальон. — Этичность с воровством — две вещи несовместные. Усёк?

— Ладно, проехали, — миролюбиво сказал Семён. — И то верно — с волками жить — по-волчьи выть. Никуда не денешься.

— Да ты просто кладезь премудрости, — обрадовался Мар, — так и сыпешь интересными высказываниями. А ну-ка, расскажи ещё чего-нибудь, — и заинтересованно умолк.

Семён бродил по тихим улицам, с любопытством рассматривал дома и вполголоса декламировал себе под нос пословицы и поговорки. Редкие встречные прохожие с почтением посматривали в его сторону — поэты и сумасшедшие на Перекрёстке охранялись законом. Как редкость.

Нужный дом отыскался, когда уже завечерело. Семён сразу обратил на него внимание, едва свернул на очередную улицу — уж больно тот выделялся среди соседних аккуратных домиков с подстриженными газончиками под окнами: дом был высокий, старый и тёмный от времени. Неухоженный газон перед домом зарос высокой травой и сорняками; окна были затянуты снаружи чёрной блестящей материей с белыми, местами смывшимися от дождей непонятными знаками, похожими на те, которые Семён видел когда-то на стенах в Хранилище. Но эти надписи были вполне очевидные, заметные для любого прохожего. А вот едва различимая клетка из голубых лучей, окружавшая тёмный дом, вряд ли была видна хоть кому-нибудь. Кроме Семёна, разумеется.

— Похоже, дом необитаем, — сделал вывод медальон, когда Семён сообщил ему о невидимой клетке, — только охрана здесь какая-то странная. Весь дом обнесли, перестраховщики. Обычно сигнализация ставится только на двери и окна. На крышу иногда тоже ставится. Но что бы вот так, на целый дом… Будем брать, — решил Мар. — То есть вселяться. С новосельем нас! — и добавил, вспомнив одну из Сениных присказок:

— Гость в доме — радость в доме. Ну, пошли радовать хозяев, — и бодро засвистел какой-то лихой мотивчик.

— Ты глянь, он ещё и свистеть умеет, — удивился Семён, продираясь сквозь заросли в обход дома, — какой разносторонний.

— Не разносторонний, а талантливый, — поправил Семёна польщённый Мар. — Ты ещё не слышал, как я пою! Хочешь, продемонстрирую?

— Не надо, — поспешно ответил Семён, — не время.

— И то верно, — согласился медальон и затих.

Дом был надёжно закрыт клетью со всех сторон — голубые прутья частой сеткой блокировали чёрный ход с его задней стороны, куда Семён и направился в первую очередь: негоже ломиться в охраняемый дом с парадного входа. Могут и увидеть.

— А вот мы их сейчас, — уверенно сказал Семён Владимирович, пытаясь деловито закатить рукава, но вредный костюм не позволил ему это сделать, попросту убрав рукава вообще, — сетка, говорите? Ну-ну, — и, примерясь, попытался ухватиться за один из прутьев. Навроде того, как он однажды за коричневый взгляд хватался. И тут случилось неожиданное — его долбануло с такой силой, что он отлетел в близкие кусты, где и лежал с минуту, охая и причитая.

— Вот видишь, — сочувственно сказал Мар, когда Семён несколько пришёл в себя, — непростое это дело, охрану ломать. С наскоку не всегда выходит. Тебе ещё повезло, что не убило! Как видишь, не всегда можно голыми руками за мощные заклинания хвататься, — посетовал Мар. — Учиться тебе надо. А потом уже за серьёзные дела приниматься. Да вот некогда и не у кого. Жаль… Оклёмался? Давай теперь подумаем, что сделать можно. — Мар на секунду запнулся. — Знаешь, а сдаётся мне, что вовсе это не охранная сигнализация. Слишком уж она серьёзная для такого простого дела. Даже чересчур.

— А что же тогда оно такое? — Семён, кряхтя, встал на ноги.

— Больше похоже на глухой заслон, — авторитетно заявил медальон. — Наподобие таких, какие иногда ставят на специальных охраняемых объектах. В магохранилищах, например. Или на военных складах. Помню, вскрывали мы один склад… Слушай, так может, это и есть магохранилище? — спохватился Мар. — Частное. Слыхал я о таких случаях. Тогда нам тем более в этот дом попасть нужно. Придумывай поскорее, как это сделать, — заторопил медальон Семёна, — страсть как хочется частное хранилище увидеть. Там заклинаний небось валом! Вот уж укомплектуюсь, на сто лет вперёд.

— Э-э, — в затруднении протянул Семён, — насчёт склада, который вы вскрывали… Как вы тогда управились?

— А никак, — любезно ответил медальон. — Пришибло тогда моего владельца. Вот как тебя, только насмерть. Аж дымился бедняга! Весь обуглился… Меня после его помощник носить стал. Тоже потом погиб, но это была уже совсем другая история. Смешная и поучительная. Значит, пошёл он как-то…

— Заткнись, — приказал Семён. — Накаркаешь.

Мар заткнулся.

Семён подошёл к голубым прутьям, внимательно их оглядел. Потом задумался — и зелёный наряд на нём вдруг трансформировался, превратившись во что-то, похожее на водолазный скафандр. Резиновый. С перчатками.