Страница 10 из 19
— Не искушайте судьбу! — шепнул Джонни Стив Бернхардт. Тот не ответил, безучастно глядя на колесо. Глаза стали почти фиолетовыми.
Раздался какой-то странный звук, и Сара поначалу решила, что звенит у нее в ушах. Однако сразу увидела, что все бросились забирать свои деньги, оставив Джонни единственным игроком, сделавшим ставку.
Нет! — чуть не крикнула она. Не оставляйте его одного! Это…
Сара закусила губу, боясь, что ее вырвет, если она откроет рот. С животом стало совсем худо. На игровом поле лежали только выигранные Джонни деньги. Пятьдесят четыре доллара, а выигрыш при ставке на одну цифру составлял десять к одному.
Хозяин нервно облизнул губы.
— Мистер, по закону я не должен принимать ставки больше двух долларов на одну цифру.
— Да ладно! — вмешался Бернхардт. — По закону ты не должен принимать на десяток цифр больше десяти долларов, а сам только что разрешил ему поставить восемнадцать. Что, сдрейфил? Кишка тонка?
— Нет, просто…
— Быстрее! — решительно сказал Джонни. — Моей девушке нехорошо. Мы играем или уходим!
Хозяин, посмотрев на собравшихся, встретил враждебные взгляды. Дело плохо. Они не понимали, что он хотел уберечь парня от глупости — ведь тот проиграет все! Ну и черт с ними! Им все равно не угодить, как бы он ни поступил. Пусть парень проиграет, и на этом все закончится.
— Ладно, если среди вас нет инспекторов штата… — Хозяин повернулся к колесу. — Колесо крути-верти, и удачу принеси!
Он с силой крутанул, и цифры замелькали, сливаясь в единый движущийся поток. Казалось, время замерло: никто не шевелился, и слышалось только лихорадочное стрекотание трещотки. Где-то хлопал от ветра плохо закрепленный полог тента, в голове у Сары гулко стучало. Ей так хотелось, чтобы Джонни обнял ее, но он неподвижно стоял, опираясь на игровое поле и не спуская глаз с колеса, которое, казалось, превратилось в вечный двигатель.
Наконец вращение замедлилось, и стало видно сектор с цифрой 19, нарисованной красным на черном фоне. Цифра взмывала вверх и тут же падала вниз, а ровное стрекотание колеса сменилось отчетливым тиканьем, громко разносившимся в тишине.
Теперь цифры медленно скользили мимо указателя.
— Если он и ошибся, то ненамного! — удивленно воскликнул один из рабочих.
Джонни спокойно наблюдал за движением колеса, и теперь Саре казалось (хотя, конечно, причиной могли быть непрерывные спазмы в животе), что его глаза стали почти черными.
Совсем как Джекил и Хайд, подумала она и вдруг ощутила необъяснимый страх.
Тик-тик-тик.
Указатель добрался до второго десятка, прошел 15, 16, с трудом преодолел 17 и, задержавшись на 18, издал громкий щелчок и перевалил на сектор 19! Толпа затаила дыхание. Колесо продолжало движение, и указатель уперся в штырек, разделявший 19 и 20. Он словно изо всех сил старался преодолеть и его. Но силы колеса иссякли, и оно, чуть откатившись, замерло с указателем на 19.
Мгновение никто не шевелился. Стояла полная тишина.
— Вы только что выиграли пятьсот сорок долларов, мистер! — тихо и благоговейно проговорил подросток.
— Никогда такого не видел! Никогда! — восхитился Стив Бернхардт.
И тут толпа взорвалась радостными криками. Оттеснив Сару, все бросились к Джонни. Все радостно хлопали его по плечу и поздравляли. Сара почувствовала себя совсем несчастной. Ее пихали, толкали, а в животе творилось что-то невообразимое. Перед глазами продолжали плыть цифры уже давно остановившегося колеса.
Через мгновение к ней подскочил Джонни, и она с облегчением увидела, что это действительно ее Джонни, а не тот похожий на манекен человек, бесстрастно наблюдавший за последним оборотом колеса. Он виновато смотрел на нее встревоженными глазами.
— Прости меня, милая, — сказал он, и от этих слов у нее сразу потеплело на душе.
— Все в порядке, — ответила она, хотя и сомневалась в этом.
Хозяин откашлялся.
— Колесо закрыто, — объявил он и для верности повторил: — Колесо закрыто!
По толпе прокатился недовольный ропот.
— Мне придется выписать вам чек, молодой человек, — сказал хозяин, глядя на Джонни. — Я не держу здесь столько наличности.
— Мне все равно, — ответил Джонни, — только, пожалуйста, побыстрее. Моей девушке нехорошо.
— Еще чего — чек! — возмутился Стив Бернхардт. — Он всучит чек, который нельзя погасить, а сам отправится отдыхать во Флориду!
— Мой дорогой сэр, — начал хозяин, — уверяю вас…
— Оставь свои оправдания для матери — может, она им и поверит!
Бернхардт неожиданно перегнулся через стойку и пошарил под ней.
— Эй! — возмутился хозяин. — Да это чистой воды грабеж!
Но сочувствия в толпе он не вызвал.
— Пожалуйста! — взмолилась Сара. Голова у нее кружилась.
— Наплевать на деньги! — воскликнул Джонни. — Пропустите нас, пожалуйста. Моей девушке нехорошо.
— Как же так? — удивился подросток со значком Джими Хендрикса, но все же они с приятелем посторонились.
— Нет, Джонни. — Сара сдерживала рвоту усилием воли. — Деньги надо забрать!
Пятьсот долларов составляли зарплату Джонни за три недели.
— Плати, сукин сын! — взревел Бернхардт. Он извлек из-под стойки коробку от сигар, но, даже не открыв ее, сразу отодвинул в сторону. Потом снова пошарил руками и, вытащив маленький стальной ящичек, окрашенный в зеленый цвет, грохнул им по прилавку. — Если там нет пятисот сорока долларов, я на глазах у всех съем свою рубашку! — Он положил на плечо Джонни тяжелую руку. — Погоди минутку, сынок. Ты получишь свои деньги, или я не Стив Бернхардт!
— Послушайте, сэр, у меня нет столько…
— Плати! — Стив Бернхардт угрожающе навис над хозяином. — Или я закрою твою лавочку! Клянусь, я не шучу!
Хозяин тяжело вздохнул и, покопавшись под воротом рубашки, извлек ключ на тонкой цепочке. Толпа выдохнула. Сара не выдержала. Раздувшийся живот будто омертвел. Чувствуя, что ее вот-вот вырвет, она рванулась из толпы.
— Милая, с вами все в порядке? — участливо спросила какая-то женщина, и Сара отчаянно замотала головой.
— Сара! — крикнул Джонни.
От Джекила и Хайда… никуда не спрятаться, вдруг подумала она. Почти бегом Сара бросилась по темной аллее мимо карусели, а перед глазами прыгала проклятая светящаяся маска. Налетев на столб, она пошатнулась и ухватилась за него. Ее вывернуло. Казалось, спазм зародился где-то у пяток и прошел через все тело, как мерзкий скользкий кулак. Больше она не сдерживалась.
Запах, как от сахарной ваты, мелькнуло в голове Сары, пока ее рвало. Перед глазами запрыгали разноцветные пятна. Наконец позывы стали реже, и рвало ее уже какой-то слизью, смешанной с воздухом.
— О Господи! — едва слышно пробормотала она, цепляясь за столб, чтобы не упасть. Где-то сзади слышался голос искавшего ее Джонни, но Сара не могла да и не хотела ответить. Живот понемногу успокаивался, и она желала только одного — чуть-чуть постоять и порадоваться, что осталась жива.
— Сара? Сара!
Она дважды сплюнула, чтобы хоть немного очистить рот.
— Я здесь, Джонни.
Он появился из-за карусели, где гипсовые лошадки застыли в прыжке. В руке у него была толстая пачка купюр.
— С тобой все в порядке?
— Нет, но сейчас уже лучше. Меня вырвало.
— Да. О Господи! Поехали домой.
Джонни осторожно взял ее за руку.
— Ты получил свои деньги?
Он рассеянно взглянул на них и сунул в карман брюк.
— Да, все или часть — не знаю. Их считал тот здоровяк.
Сара достала из сумочки платок и вытерла рот. За глоток воды она была готова продать душу дьяволу.
— Нужно поберечься, — сказала она. — Это очень большие деньги.
— Шальные деньги приносят несчастье, — мрачно заметил Джонни. — Одна из сентенций моей матери. У нее их миллион. Азартные игры она на дух не переносит.
— Баптистка до мозга костей… — Сара вздрогнула.
— Как ты? — с тревогой спросил он.
— Меня знобит. Когда сядем в машину, давай включим печку на максимум и… о Господи, опять!